Максим Шахов - Убить президента
– Лана, ты, конечно, девочка умная…
– Тогда в чем дело?
– Стоп, не перебивай, – возмутился Олег Олегович. – Что за манера, в самом деле? Насчет истинных целей визита я с тобой согласен, есть такая тенденция, и она в определенных кругах в самом деле обсуждается.
– Вот!
– Не «воткай»! Меня беспокоит другое, Лана. Как бы ты со своей неуемной энергией не наломала дров. Знаю я твои ходы! Ты полезешь в круги, близкие к окружению президента, а мне потом придется объясняться за скандалы. Ты ведь не умеешь скрывать своих намерений, ты ведь всегда лезешь напролом, а тут работать надо тоньше. Тут надо выуживать информацию, собирать ее по крохам, анализировать, делать выводы. Планировать, черт тебя возьми, каждую встречу, строить интервью с математической точностью.
– А я буду строить, буду выуживать. Я обещаю, что буду вживаться, незаметно втираться в доверие, стану тенью…
– Это ты-то? Вживаться незаметно? Ой, Лана! Я тебя умоляю!
– Нет, правда, Олег Олегович. У меня связи, знакомства, я смогу покрутиться там и накопать нормальной информации для анализа и выводов.
– Про твои связи я знаю, ты у нас проныра еще та. Это единственное, что меня успокаивает. Значит, так, добро на задание я тебе даю, но только ты учти, тайфун в юбке, что первый же скандал вокруг твоей персоны, первый же звонок мне в кабинет сверху, и я тебя отстраняю. Поняла?
Девушка старательно закивала, глядя в глаза главного редактора преданными, почти собачьими глазами.
– И не просто отстраню, но и отправлю к черту на кулички разрабатывать тему нового свиноводческого комплекса. И попробуй мне только отказаться!
– Олег Олегович, вы самый чудесный руководитель в мире! – заверила Лана, вскакивая со стула. – Я буду очень аккуратна и щепетильна. Комар носа не подточит, вот увидите.
– Увижу, – не очень уверенно ответил Олег Олегович. – Я тебя умоляю, не лезь ты со своими расспросами в спецслужбы. Достаточно же и чиновников, аппарата президента, обслуги…
Лана пятилась к двери кабинета, клятвенно прижимая руки к груди. А через четыре часа она уже сидела в кафе в парке Дримлэнд на берегу Свислочи и теребила Валеру Никитина. Никитину Лана нравилась давно, и он не раз делал попытки к сближению. А был он подполковником и служил в Управлении КГБ по Минску и Минской области. И по роду своей деятельности, как догадывалась Лана, имел как раз отношение к объектам правительственного назначения. Возможно, и к охране лично «Батьки», как в некоторых кругах за глаза называли президента.
– Ну, Валерочка, – хитро кривила губки Лана, в который уже раз переводя разговор в нужное ей русло, – ну помоги.
– Вот-вот, – снисходительно кивал Никитин, – всегда так. Как сходить со мной куда-нибудь, так ты занята выше крыши, а как помочь, то сразу – Валерочка.
– Я схожу, правда! Ну, хочешь в НАДТ пойдем? Там Михаил Задорнов будет. Слышал? «Записки усталого романтика. Дорожная новелла в двух действиях»?
НАДТом в обиходе называли Народный академический драматический театр имени Горького, и за билетами на этот спектакль уже «давились».
– Знаешь, как это называется? – усмехнулся Никитин.
– Да, – уверенно закивала девушка. – Международный театральный проект!
– Я не про Задорнова, я про тебя, – возразил Никитин. – Это называется использование личного отношения в служебных целях.
– Это же лучше, чем использование служебного положения в личных целях? – хихикнула Лана.
– Словоблудство это, Ланка, чистейшей воды словоблудство. Ну, что ты от меня-то хочешь?
– График визита российского президента, представительность, темы переговоров, – тут же стала перечислять Лана.
Никитин в голос расхохотался на все кафе. С соседних столиков стали с интересом поглядывать на парочку.
– Вот это вопросики! – продолжая смеяться, констатировал Никитин. – Ланка, ты меня за кого принимаешь? Ты считаешь, если я работаю там, – он ткнул пальцев в потолок, – то я все знаю и обо всем осведомлен?
– Ну, ведь вы каким-то образом будете обеспечивать безопасность визита главы государства? Это же неизбежно.
– Лана, если бы я тебя не знал, я бы обязательно подумал, что тебя ко мне подослала вражеская разведка, – заверил девушку Никитин. – Или международные террористы. Ты даже не представляешь себе, как твоя выходка выглядит со стороны. Пойми, что график поездок по стране, график встреч, консультаций и самих переговоров готовится в строжайшей тайне. Разумеется, что принимаются и будут приниматься определенные, но общие меры безопасности пребывания в Минске главы России. В этом нет никакой тайны, это обычная практика. Только вот не каждый подполковник госбезопасности знает суть подготовки.
– Ну а потом? – настырно потребовала девушка. – Потом, когда встреча начнется, ты поможешь мне попасть поближе к месту действия и основных событий? Ну, Валерочка! Я же не похожа на шпионку и террористку?
– Вот как раз сейчас и похожа, – с укором заметил Никитин. – Классически похожа, как их поведение описывается в книгах и показывается в фильмах. Практически одно лицо.
* * *Машина вылетела на Краловску ободу, и Демичев тут же нажал на тормоза. Росляков, который уже минут тридцать вообще не отнимал бинокля от глаз, всем корпусом развернулся на сиденье в сторону парковки. Здесь, у стен старинного здания Пражской Академии изобразительных искусств, было припарковано всего два десятка машин. Белой «Шкоды Йети» не было.
– Все! – резко сказал Росляков. – Без вариантов!
– Мать вашу в тротил с динамитом! – буркнул Демичев и надавил на педаль акселератора.
Машина взвизгнула резиной по великолепному асфальту и рванула в сторону Бубенеч, к Российскому посольству. Третий человек в машине – Костя Прыгунов – нащупал застежку кобуры под мышкой и отстегнул ремешок, удерживающий оружие.
Четыре года назад кому-то пришло в голову, что нацеливать агентуру, резидентуру и рядовых оперативников за рубежом на постоянно возрастающую террористическую угрозу нецелесообразно. Точнее, рассеивать внимание нецелесообразно. И тогда пришли к выводу, что нужно создавать специализированные группы из наиболее подготовленных офицеров, которые имеют опыт работы по противодействию террористам.
Одну из таких групп и возглавлял полковник Росляков, проходивший по оперативным информационным каналам под оперативным псевдонимом «Седой». Основного оперативного состава в группе было всего трое, хотя имелась возможность пользоваться технической поддержкой практически неограниченного количества людей. В случае необходимости к завершающей стадии операции могли подключиться десятки оперативников, собранных в кратчайшие сроки в любой точке мира.
В Чехию группу Седого привела информация о готовящемся террористическом акте. Им удалось зацепиться за ниточку, которая потянула в Восточную Европу, а потом сыграла роль и редкая в работе разведчика вещь – чистое везение. Видимо, на эту группу террористов вышли и американцы, а может, они ее вели уже давно. И был в среде террористов у них свой агент. То ли американец сам прокололся, то ли была другая причина, но арабы его решили убрать. Вот тут-то группе Седого и посчастливилось оказаться в нужном месте в нужное время.
Тяжело раненный американец быстро сообразил, что трое европейцев спасли его не случайно, и успел сообщить кое-какие подробности готовящегося в Чехии взрыва. Готовящийся теракт должен был быть направлен на российских дипломатов. Оставались сущие «пустяки» – вычислить, где готовился взрыв. То ли в Консульстве в Остраве, то ли в Брно, то ли в Карловых Варах, то ли в самом посольстве в Праге. Информацию через свое руководство Седой, конечно, передал, и там примут меры безопасности, но группу террористов нужно ликвидировать в любом случае. И теперь дорожка все же привела их в Прагу. Солнце било в глаза бликами периодически пробивающегося сквозь кроны вековых деревьев солнца. Дорога была прямая как стрела, а с боков и сверху ее обнимали вековые деревья парковой зоны. Красивая все же страна – Чехия.
Здание Посольства РФ в Чешской Республике является одним из самых примечательных пражских дворцов. И это в городе, где история дышит в архитектуре практически любого здания. А уж то, что стояло оно посреди обширной парковой территории, во сто крат увеличивало красоту дворца.
Построено оно было где-то еще до Второй мировой войны в районе вилл Прага-Бубенеч крупным чешским предпринимателем Печеком как одна из своих парадных пражских резиденций. Но пользоваться ему виллой долго не пришлось. С началом войны и незадолго до гитлеровской оккупации Печек эмигрировал из страны. Он вполне резонно опасался нацистов, зная их отношение к евреям.
И уже после войны правительство Чехословакии в знак благодарности державам-победительницам за освобождение страны подарило один из крупнейших особняков Советскому Союзу. Правда, политика – есть политика. И второй особняк был передан Соединенным Штатам.
