Данил Корецкий - НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
– Не, мужики, купите, а? Серьезно говорю.
Снаружи в окошко просунулась синяя ряха. Испещренный красными прожилками
– Ты ещe не ушел? – проговорил Глеб, подавая Савику наполовину
– Ну ладно, мужики, – алкаш потерянно шмыгнул носом. – Уступлю за
Аккуратно отставив мизинец, Савик выпил водку. Поставил стакан, зарядил
– Что там у тебя, покажь.
Савик взял ручку, повертел, осмотрел со всех сторон, мазнул по пальцу, оставив отчетливый синий след. Дома у него скопился изрядный запас разных "шариков" с надписями "made in China" и "made in Thailand" – этим дешевым барахлом его всегда исправно снабжали ларечники, равно как сигаретами, презервативами и баночным пивом – что, однако, ещe никого не спасло от
Но ручка, которую держал сейчас Савик, явно не из этого пестрого ширпотребного ряда. Это была дорогая вещь – Савик сразу понял, едва взял еe в руки. Удивительно только, что Глеб не просек, он как-никак специалист… ну да
Здесь не было никакой мишуры, никаких надписей, все строго, просто, и со вкусом. Корпус из твердой полированной древесины, темные прожилки. Желтый конический наконечник, посередине корпуса желтый блестящий ободок из желтого металла, такой же ободок, только потоньше – на колпачке. От верхнего ободка к нижнему протянулся массивный стреловидный зажим – цеплять за карман. Вот и все.
– Где спeр? – деловито поинтересовался Савик.
– А чего сразу – спeр? – обиделся алкаш. – Нашел я ее! В сугробе, вчера,
Савик ещe раз осмотрел ручку, покрутил небрежно, демонстрируя полное
– Говно.
Синяя ряха в окошке болезненно дернулась.
– Ну хоть червонец…
Савик взял из картонной коробки использованный чек, пристроил на колене и попробовал накарябать там свою роспись. Ручка оставляла лишь бесцветное
– Ах ты гад, да она не пишет! – проревел Савик.
Крепкий кулак прочертил в воздухе короткую линию и врезался в сизый нос
– Пошел вон! Еще сунешься – башку отверну!
Глеб снова наполнил стаканы. Из сумки появился пучок зеленого лука и бутерброд с холодной яичницей – наверное, жена накрутила утром. Гулять так
Савик хорошо знал этот тип людей, которые привыкли подчиняться обстоятельствам, а потом все свои неудачи списывать на те же обстоятельства. Пять минут назад Глеб ненавидел его, Савика, лютой ненавистью, готов был, наверное, в глотку вцепиться. Но – боялся. И деньги отдал. Потому что привык быть жертвой, перхотью, так для него удобнее. Сейчас он расслабился и скоро начнет жаловаться на жизнь, бить себя кулаком в грудь, и рассказывать,
Чудной народ.
Савику до лампы все эти излияния. Он выполнил план на сегодня, получил долги, а сейчас пьет и закусывает на халяву. Вот и все. Если Глеб думает, что после двух стаканов они станут друзьями, что завтра там или послезавтра Савик как-то по-особому поздоровается с ним или спросит: ну как теща, не поправилась? – то он глубоко ошибается. Это точно как с этими "сенокосилками". Ты даешь – я
– Я ведь, можно сказать, случайно сюда попал, – начал Глеб, осушив стакан. – По недоразумению. Стечение обстоятельств. – Он разрезал бутерброд надвое, половину подвинул Савику, половину отправил в рот и торопливо прожевал. – Это вот все… Торговля, касса, кремы, шампуни, лосьоны… Не мое это, Савик. У меня ведь высшее образование. Я автотракторный закончил, тогда это считался хороший факультет, в советские времена на ЗиЛе мастерам всегда прилично башляли… А тут – на тебе. Я только два года и успел проработать после диплома, как все посыпалось… А тут тесть как раз умер, теща к нам переехала из Мурманска. В "полуторке", представляешь – мы с женой, две дочки и теща со своим
– Гля, только что писала, а теперь не пишет, – рассеянно сказал
Чем больше он на неe смотрел, тем больше убеждался, что ему удалось отхватить настоящую вещь. Что-то было в ней… Может, эти плавные линии, создающие ощущение завершенности, "правильности" какой-то, может, сочетание темного полированного дерева и желтого металла, а какой металл тут может быть? Савик не первый день живет и слышал про золотые паркеры… И увесистая… Он прикинул на ладони. Да, в самом деле, ручка показалась Савику несколько тяжеловатой для своего размера, значит желтые прибамбасы и вправду золотые! Сколько же она может стоить? Жалко, конечно, что не пишет. Савик попытался
– …не пьешь?
Савик поднял голову и посмотрел на Глеба.
– Как это – не пью? – сказал он, опрокидывая стакан. – Только наливай.
Лицо Глеба раскраснелось, глаза и нос блестели. На краю фанерного прилавка дотлевал забытый окурок, оставляя черную дорожку. Наверное, Глеб тут успел половину своего жизненного пути разбаянить. Ничего, пусть… Звякнуло что-то в сумке – ларечник извлек вторую бутылку. Сорвал зубами пробку, выплюнул на пол. Прозрачная, чуть маслянистая жидкость забурлила в стаканах. Отчетливо
– Ну давай, значит, чтобы деньги водились! – Глеб торжественно поднял
Савик даже ухом не повел в сторону собутыльника, продолжая вертеть ручку
– Слушай, – перебил он Глеба, – ни хрена не могу развинтить. Как же тут
– Что? – встрепенулся Глеб. – А-а… Если не разбирается – значит,
– Да пошел ты! – сказал Савик. – Много понимаешь. Разуй глаза, посмотри
Глеб взял ручку, близоруко потыкался в неe носом. Хмыкнул недоуменно,
– В самом деле, на дешевку не похожа. Скорее "паркер" какой-нибудь.
– Какая восьмерка? А стержень был – глянь полоса на пальце! Видно я его
Он отобрал ручку, вновь поднес к глазам. Действительно, в толстом золотом
– Гля, и вправду восьмерка! Откуда она взялась?
Глеб пожал плечами, заметил дотлевший окурок, неловко смахнул с прилавка.
– А все-таки жить хорошо!
Раздалось негромкое: "пш-ш". Савик увидел, что цифра "8" в овальном
– Ни хрена себе, – удивленно протянул он. – Гля сюда!
Савик поднял глаза на Глеба и вдруг увидел, что тот медленно сползает со стула, судорожно хватая ртом воздух. Лицо ларечника стало белее мела, в глазах отражались непонимание и какой-то животный испуг. Стул выскользнул из-под него и ударился в стену киоска, полетела на пол недопитая бутылка водки. Глеб упал, врезавшись головой в ящик с нераспакованным товаром. Нечищенный ботинок ударил
Савик торопливо убрал ногу.
– Ты что, блин… Припадочный?
Глеб лежал без движения. Преодолевая брезгливость, Савик склонился над
– Пить не научился, А? Перхоть… Ну, вставай, живо!
Никакой реакции. Немигающие глаза Глеба уставились в потолок, какая-то мышца на шее дернулась раз-другой… Перестала. Нижняя челюсть медленно
"Помер он, что ли?" – Савик застыл, пораженный внезапной догадкой.
"Да нет, херня, с чего ему умирать?" – успокоил он себя, хотя подсознание подсказывало, что никакая не херня. Савик никогда ещe не видел вблизи труп, если не считать девяностолетнего деда Семена, который в прошлом году загнулся от инсульта, – но пока Савик с матерью добирались к нему в Петушки, дед уже был восковой, ненастоящий, лицо было обсыпано пудрой и челюсть была подвязана черным шарфом… А какой он был, дед, в тот момент, когда вдруг свалился, как
Во всяком случае глаза ему закрывала бабка, это Савик знал.
– Слышь? – произнес Савик не своим голосом. – Ты чего?
Молчание. С улицы донеслись детские голоса. Савик поднял голову. "А вдруг кто-то подойдет к комку и захочет заглянуть внутрь?" – дошло вдруг до него. Он вскочил на ноги, нашел приткнутую к стеклу табличку "открыто", перевернул еe другой стороной, где было написано "закрыто". Проверил защелку на окошке и на двери. Задернул шторку. Оглянулся. Глеб лежал без движения, по-прежнему пялясь пустыми глазами в потолок. И обстановка в ларьке изменилась – исчез уют,
"Все. Теперь бежать," – пришла трезвая и ясная, как морозный воздух,
Да. А стакан с отпечатками? А следы? А бутылка? А…
Савик наклонился. Только сейчас он заметил красноватую припухлось на щеке у Глеба, чуть правее носа. Розовое пятно размером не больше бабьего соска, и в середине что-то торчит. Как будто твердый гнойный стержень вылез из назревшего фурункула… Странно, вроде никаких нарывов у него на роже не было… Или это тень
Савик ничего не соображал. Ладно, надо убрать следы… Он вытащил из-под ящиков грязную тряпку, наспех протер пол. Затем сорвал со стены полиэтиленовый пакет. Стакан, бутылка, окурки – все туда. Что еще?.. Ручка. Савик совсем про
Он пошарил глазами по киоску.
Ручка лежала на полочке, рядом с польской туалетной водой и дезодорантами. Савик взял еe, хотел сунуть в карман, но что-то его остановило. Погоди, ведь перед тем, как Глеб кувыркнулся со своего стула, он как раз нажал на стреловидный зажим, правильно? Да. Раздался тихий шипящий звук и цифра "8" сменилась цифрой "7". Шипящий звук. Савик тогда подумал, что Глеб включил свою
Синий цилиндрик с надписью "Ronson" лежал в раскрытой ладони мертвеца. Сигарета валялась рядом на полу. Савик поднял еe, посмотрел: кончик светлый,
