Лезвие бритвы (ЛП) - Феличе Джим Де
Магнус уставился на экран, но ничего не сказал.
«У нас есть хороший план», - тихо сказал Дог. «Все, что нам нужно, — это поддержка со стороны CentCom. Мои люди там наметили хороший план».
«У CentCom нет полномочий участвовать в наземных операциях в Ираке, не говоря уже об Иране».
«Мы должны атаковать лазер быстро», - сказал Дог. «Мои ученые говорят, что есть большая вероятность, что он мобильный или, по крайней мере, может быть сделан мобильным. Даже если он останется на месте, ни один самолет, летающий над северо-восточным Ираком, не будет в безопасности. Не говоря уже о самолете, летящем над Ираном».
Тонкая красная полоска, такая яркая, что могла бы быть краской, появилась на лбу Магнуса. «Знаешь, Пес, с каждым гребаным днем ты все больше и больше напоминаешь Брэда Эллиота».
Экран вспыхнул и погас.
Пес никогда раньше не слышал, чтобы Магнус употреблял слово из четырех букв.
«И что теперь?» — спросил майор Чешир, которого Дог попросил посидеть с ним.
«Мы найдем способ продвигаться вперед без CentCom», - сказал Дог.
«Магнус, кажется, против этого».
Пес вспомнил свой разговор с Кнаппом. Не совсем то, на чем можно строить карьеру.
«Приказ о нанесении побоев не был отменен», - сказал он.
«Мы должны продолжать».
«Мы уничтожим лазер или попытаемся отправить туда Дэнни?» сказал Чешир.
Он не ожидал использовать ее в качестве слушателя, когда держал на базе, и до сих пор она такой не была. Но Чешир превосходно справилась с ролью альтер эго.
Лет тридцати пяти, кадровый офицер с большим опытом работы — женщина с перспективой человека, которому пришлось пробиваться в то, что по сути было закрытым клубом, если не в теории, то в реальности.
Хорошее альтер-эго. В некотором смысле хорошая жена.
Дженнифер была той, кого он хотел. Это подвергло бы ее большей опасности — она едва избежала лазерного удара по Ртути.
Это не повлияло на его решение.
«Если мы не сможем использовать CentCom, мы не сможем послать Дэнни», - наконец сказал Пес. «Но мы должны действовать».
«А как насчет китайцев?»
«Вопросы, всегда вопросы», - сказал он со смехом.
«Ну что? Мы рискуем развязать здесь Третью мировую войну?»
Собака начала расхаживать перед огромным обзорным экраном в передней части комнаты. В то время, когда был отдан приказ о нанесении удара хлыстом, угроза в основном считалась новой радиолокационной системой или техникой, включающей радар. Президент, вероятно, запустил Whiplash в качестве страховки для CentCom, намереваясь усилить обычные вооруженные силы. Он не предвидел такого развития событий.
Но тот факт, что угроза на самом деле оказалась оружием с направленной энергией, не изменил сути приказов — что-то по-прежнему сбивало американские самолеты, и он был уполномочен, ему было приказано остановить это, если возможно.
Приказы были основаны на том, что угроза исходила от Ирака, а не от Ирана.
Было нетрудно догадаться, почему Магнус не вызвался обратиться с этим вопросом к президенту. Если бы что-то пошло не так, и даже если бы все прошло правильно, миссию можно было бы правдоподобно и юридически описать как авантюру изгоя, совершенную неверно ориентированным подчиненным — подполковником Текумсе Бастианом. Его голова могла быть предложена кому угодно: Конгрессу, Центкому, иранцам.
Они должны были продолжить миссию. Если бы они этого не сделали, погибло бы еще больше американцев. Лазер можно было бы усовершенствовать и продать другим странам, начиная с Китая, у которых он, возможно, даже уже есть. Он может быть использован для создания угрозы коммерческим воздушным перевозкам или против спутниковых систем.
Но продолжение этого дела вполне может означать конец его карьеры.
И смерть его возлюбленной, дочери и друзей.
«Полковник?» — спросил Чешир.
«Откройте канал связи с «Хай Топ»», — сказал Дог лейтенанту на панели связи. Затем он повернулся к Чеширу.
«Мы движемся вперед».
Глава 86
Несмотря на весь свой боевой опыт, на всю свою браваду, генерал Саттари все еще испытывал благоговейный трепет, входя в зал Совета Стражей в столице. Он мог не уважать сидящих здесь людей в мантиях, он мог думать, что аятолла Хаменеи, по сути, был трусом и предателем своего народа, но он не мог забыть, что эти люди, несмотря на все их недостатки, были учителями с особыми отношениями с Богом. Возможно, они злоупотребляли своей властью, возможно, они принимали решения, мотивированные скорее жадностью или целесообразностью, чем благочестием, но, тем не менее, они созерцали Творца с глубиной внимания, которой он мог только восхищаться.
Мраморные полы, большая открытая комната, богатые кассеты — все это подчеркивало скромность его положения. Его шаги замедлились; он почувствовал, что его пальцы начинают дрожать, а сердце бьется быстрее, адреналин смешивается, усиливая его нервозность. Когда он увидел аятоллу Хаменеи, спокойно сидящего перед ним, он почувствовал, что у него отяжелел язык. Он был неправ, продолжая действовать без его благословения; он был неправ, недооценивая мастерство и контроль религиозного лидера.
Он подумывал о том, чтобы ничего не говорить. Он даже подумывал о том, чтобы сбежать из здания.
Взгляд на китайских охранников, стоявших по бокам от двери, укрепил его решимость.
«Вы доставили нам большие трудности», - сказал Хаменеи таким тихим голосом, что Саттари практически перестал дышать, чтобы расслышать.
«Трудности связаны с нашими врагами», - сказал Саттари. Он напомнил себе, что у него есть рычаги воздействия. Его оружие также не было беззащитным — перед отъездом из Анхика он разместил большую часть своих людей на шоссе к югу от базы, чтобы следить за любыми действиями китайцев; шпионы на используемых ими авиабазах предупредили бы, если бы взлетели какие-либо бомбардировщики или транспортные средства. Хотя Саттари и не верил, что Хаменеи отдаст приказ о таком нападении на него — он бы уже сделал это, а не вызывал его сюда, — китайцы вполне могли выбрать этот момент для односторонних действий.
«Как американское нападение на собаку Саддама помогает нам?» — спросил аятолла.
«Потому что, ваше превосходительство, это отвлекает их внимание от нас и в то же время ослабляет нашего врага. Наши люди в Басре молятся об избавлении».
Продолжающееся подавление шиитов в городе на юге Ирака было предметом многих указов Хаменеи, но аятолла хмурым взглядом показал, что его так легко не переубедишь. Саттари захотелось крикнуть ему, что они должны воспользоваться озабоченностью американцев и оттеснить китайцев; они могли бы перевооружаться с американской помощью, пока американцы одержимы Ираком. Американское оружие намного превосходило китайские обноски; это доказывалось снова и снова. И даже если американцы не предложат никакой помощи, их можно было бы использовать, чтобы заставить китайцев договориться получше.
Несомненно, Аллах был против языческих коммунистов так же, как и демонических христиан.
Имело ли значение, что американские самолеты были уничтожены? Имело ли значение, что иракцы были убиты? Это были хорошие вещи.
Саттари хранил молчание.
«Нас не проинформировали о том, что оружие готово к применению», - сказал аятолла, когда заговорил снова.
«Отчеты об испытаниях шестимесячной давности были представлены в этом самом зале», - сказал Саттари. «В то время обсуждалась готовность».
И, по прогнозам, это произойдет через пять лет, если не больше.
Саттари помогал обучать ученых тому, что говорить, и внимательно слушал. Фактическое местоположение лазера также было тщательно опущено из отчета.
Хаменеи уставился на него, не потрудившись указать на противоречие.
«Ты хочешь, чтобы твоя власть была восстановлена», - вместо этого сказал имам в черном. «Ты чувствуешь, что этими действиями восстановишь свое высокое положение».
