Лезвие бритвы (ЛП) - Феличе Джим Де

Следующий шаг касался его немногочисленных союзников в дипломатическом корпусе, которые должны были заключить сделку, ради которой стоило бы вышвырнуть китайцев вон. Саттари не чувствовал, что это будет слишком сложно; китайцев не любили даже черные мантии, и они уже причинили стране немалую боль. Американцы также не хотели многого от Ирана, кроме уверенности в том, что они не будут помогать Саддаму, — гарантии, которую очень легко дать. Какая-нибудь мелочь может сдвинуть переговоры с мертвой точки — экипаж американского самолета, сбитый недалеко от границы, выздоровел, перевернулся после того, как с ним обращались как с почетными гостями.

После ухода китайцев Саттари мог перейти к третьей и заключительной фазе своего плана — восстановлению вооруженных сил и военно-воздушных сил на их надлежащем месте.

Саттари не хотел власти в правительстве. Он также не обязательно верил, что его планы увенчаются успехом. Всегда будучи реалистом, он рассматривал их как выполнение своего долга, а не амбиций. Для него альтернатива — китайцы в черных одеждах — означала почти рабство, если не смерть для его страны.

И, конечно же, смерть для него самого. Аятоллы обвинили американцев в смерти Бужази. Это было возможно Саттари летал с ними в первые дни и знал их хитрость. Они, безусловно, помогли сорвать планы генерала Бужази. Но столь же вероятно, что черные мантии сами убили генерала или, по крайней мере, позволили американцам сделать это.

Саттари действительно испытывал некоторое удовлетворение от того факта, что враги его страны будут использованы для ее освобождения. Он ненавидел Ирак сверх всякой разумной меры. Было недостаточно того, что младший брат Саттари погиб на Войне мучеников; ублюдок Саддам убил его мать и отца ракетным ударом «Скад» по их городу. День, когда американский президент Буш остановил так называемую войну в Персидском заливе, не убив диктатора, даже сейчас считается одним из самых печальных во взрослой жизни Саттари.

Генерал вернулся к своему Range Rover, кивнув водителю, прежде чем сесть в машину. Два других внедорожника с подобранными телохранителями стояли в двадцати ярдах позади на дороге, ожидая. Еще один двигался примерно в четверти мили впереди.

«В Анхик», - сказал он водителю, назвав деревню рядом с лазерным комплексом. «Как и планировалось».

Водитель кивнул и молча включил передачу.

В течение следующего часа Саттари обратил свое внимание на сельскую местность, изучая горы, стряхивающие с себя остатки зимнего снега. Лед смешивался со вспышками зелени. Небольшое стадо животных — скорее всего, коз — двигалось по обочине дороги, подгоняемое парой молодых женщин, одетых в тяжелую крестьянскую одежду, за исключением сапог. В детстве генерал Саттари слышал истории, в которых курды изображались демонами. В молодости он смотрел на них свысока, как на этнически неполноценных хамов. Но его опыт общения с ними после Войны мучеников показал, что они были, по крайней мере, такими же компетентными и храбрыми, как любой другой иранский солдат — по его мнению, высокая оценка. Тот факт, что в его комплексе в Анхике работали в основном курды, на самом деле был некоторым утешением; он знал, что людей не смогут развратить ни китайцы, ни черные мантии.

Двое мужчин у ворот подождали, пока он кивнет, прежде чем отступить, чтобы пропустить «Роверс». Они сдержанно отдали честь, несмотря на занесенную ветром грязь.

Это место было построено в последние годы правления шаха с намерением построить тракторный завод; фактически оно использовалось для изготовления некоторого косильного оборудования, но простаивало по меньшей мере два года, прежде чем Саттари приобрел его в качестве одного из сверхсекретных складов ВВС. Там хранился склад российских ракет класса «воздух-воздух». К настоящему времени их давно не было, некоторые были израсходованы в бесполезных действиях в Персидском заливе, и еще больше, как подозревал Саттари, было размещено на борту китайских судов, которые отплыли из страны после сражения, в результате которого был свергнут Бужази.

Долг, который нужно выплатить, наряду со многими другими.

Они начали строить лазер здесь почти восемнадцать месяцев назад, когда увертюры китайцев дали понять, что холмы скрывают его от американских спутников-шпионов. Конечно, это не было полностью закрыто от прессы — казалось, нигде на земле такого не было, — но китайская разведка сделала разработку возможной.

Лазер был самым тщательно охраняемым секретом Бужази и его ценным оружием. Он был основан в основном на чертежах американской «Бритвы», зенитного оружия, которое, по крайней мере, согласно спецификациям, которые видел Саттари, было значительно более точным на гораздо большем расстоянии, чем его устройство. Razor также был значительно меньше и мобильнее. Дело было не только в том, что у американцев были лучшие компьютерные технологии; они нашли способ распространять энергетический луч гораздо эффективнее и с использованием других газов. И их превосходные производственные возможности, несомненно, сыграли важную роль.

Но у его ученых все шло хорошо, даже лучше, чем они ожидали. Лазер размещался в длинном здании, похожем на сарай, с панелями крыши, которые можно было раздвинуть, чтобы нацелиться на самолет. Механизм выглядел так, как будто его украли из планетария и станции очистки сточных вод. Трубы шли двумя большими кругами и с обеих сторон растений. Провода перекрещивались с толстыми кабелями. Компьютерные дисплеи стояли в два ряда на укрепленных сталью столах; говорили, что здесь было объединено в сеть больше рабочих мест, чем во всем остальном Иране, за пределами столицы.

Саттари, не особо ученый человек, был несколько разочарован при первом осмотре. Он ожидал увидеть что-то более похожее на устройства в американских фильмах «Звездный путь». Когда изобретатели описывали использование химических газов для создания сфокусированного луча, они больше походили на поваров, чем на специалистов по оружию.

Тем не менее, он не мог быть более доволен результатами.

Его фургон миновал небольшую батарею ракет «Хок» и направился к главному зданию. Скрытые под камуфляжной сеткой ракеты датировались эпохой шаха, и экипажи, укомплектовывавшие их, никогда не могли запустить ни одной, даже на тренировках; они были слишком ценными. Их лучшей защитой была скрытность и одержимость американцев Ираком. Лазер нельзя было защитить от концентрированной атаки с воздуха, и он разместил здесь сотню с лишним человек для защиты от китайцев и черных мантий, а не от американцев, которые в любом случае не стали бы атаковать с земли.

Из — за секретности проекта — а также из-за того, что некоторые ученые, работавшие здесь, не были так хорошо осведомлены о курдах, как Саттари, — солдаты были отделены от основного комплекса двойным рядом забора из колючей проволоки.

Машина Саттари остановилась возле подземного туннеля, который вел к лазерному цеху, а также к бомбоубежищу сбоку. Ему нравилось начинать свои инспекции здесь, поскольку это позволяло ему почти сразу попасть в самое сердце лазерного цеха, фактически застав тамошних ученых врасплох. Но сегодня была его очередь удивляться, потому что, когда он выходил из своего автомобиля, с подземных ступеней вышли две фигуры. Одна из них была командиром Саттари здесь, полковником Кавех Вали. Другим, значительно более зловещим, хотя и почти на фут ниже полковника, был Шайхин Газси, личный представитель аятоллы Хаменеи в военно-воздушных силах.

Саттари почувствовал, как лопнули кровеносные сосуды у него на шее, когда Газси приблизился. Хаменеи продемонстрировал свое значительное презрение к Саттари, назначив его представителем женщину.

«Генерал, я вижу, вы наконец прибыли», - сказал Газси.

Ей едва исполнилось тридцать, но она, казалось, возвышалась над традиционным женским одеянием, ее вуаль и головной убор развевались позади нее, словно пытаясь догнать. Ее нос, возможно, был на полсантиметра длиннее, чем нужно, но в остальном она была бы совершенной красавицей.