Это моя земля! - Громов Борис

– И можно без хлеба, – понятливо заканчиваю я.

г. Сергиев Посад, окрестности городского рынка «Гермес»,

9 апреля, понедельник, раннее утро

– Алле, Одинаковые, вы как там?

Да уж, без радиостанции, ставшей за последние пару недель уже практически частью тела, начинаешь чувствовать себя ущербным. Но деваться некуда – приказ начальства. Станций с шифраторами в Отряде мало, даже «налет» на областные склады тут ситуацию не поправил – связь всем нужна, связь на всех поровну делили. На открытых же частотах командир в эфир выходить запретил настрого. Лично я сильно сомневаюсь, что у бандитов хоть какая-нибудь служба РЭБ налажена и кто-то сидит и эфир сканером прочесывает, но… совсем исключить такой вариант нельзя. А значит – будем исходить именно из него. Нет ничего хуже, чем недооценить противника.

«Нормально…» – таким же театральным шепотом отвечает мне кто-то из близнецов. В лицо-то я их различаю безошибочно, а вот по голосу, и не просто по голосу, а по шепоту… да в предрассветной темноте… В общем, ясно, что кто-то из Дублей отозвался. Но кто именно – бог весть. Опять же, на подначку про «одинаковых» не обиделись. Обычно на подобное обращение они меня «одноразовым» дразнят. Ну да: «Я одноразовый человек многоразового использования». Именно такие кричалки молодые бойцы разведки и спецназа перед отбоем в качестве медитации орут во все горло. И я орал… когда-то. Впрочем – дружелюбный настрой Дублей как раз неудивителен. Я ведь им про лежащие у Чистякова «Манлихеры» информацию все-таки слил, прямо перед постановкой задач. Та еще была картина: бедные Уткины аж извелись и в креслах извозились, пока Батя по схеме окрестностей «Гермеса», на котором, оказывается, банда и окопалась, указкой водил, да народ «озадачивал». Со стороны казалось, что эти «братья-разбойники» не в обитых мягким велюром креслах актового зала сидели, а в разворошенных муравейниках. А едва прозвучала традиционная для отрядных разводов фраза: «Вольно, разойдись», как братовья подхватили меня под белы руки и повели… хотя нет, скорее поволокли на склад к Чистякову.

Леха, увидав наше трио: горящие радостным предчувствием физиономии Дублей и мою невозмутимую харю, – только с глубоким вздохом рукой махнул и посмотрел на меня укоризненно, словно добрый и мудрый Айболит на мелко напакостившего Бармалея. Мол, ну зачем ты, взрослый недобрый дядька, над детьми глумишься? Я лишь плечами недоуменно пожал вместо ответа. Типа, дети чудят – так какие ко мне-то претензии? А моя светлость вообще практически ни при чем, почти как тот мужик из бородатого анекдота, того самого, в котором: «Сижу я, значит, в тумбочке»…

Попытка старшины достучаться до близнецов результатов не принесла. Они, будто китайские болванчики, согласно кивали на все его доводы: да, понимаем, к нормальному бою не приведены, ага, согласны, оптика не установлена и еще не пристреляна, точно, таблицы поправок еще составлять… Ага-ага, и патрон редкий… Все осознаем и понимаем, со всем и на все заранее согласны… Но: ДАЙ!!! В общем, плюнул в сердцах Леха, на это безобразие глядючи, с моей помощью вытащил заветный деревянный ящик, извлек из него красивый матово-черный пластиковый кейс с фирменным шильдиком и торжественно вручил старшему из Уткиных, Олегу. Мол, владейте, ироды! Ироды искренне пообещали Чистякову в самом ближайшем будущем буквально златые горы в качестве «калыма» и чуть не вприпрыжку умчались во взводный кубрик осваивать добытое сокровище. Не забыв с детской непосредственностью «совершенно незаметно» прихватить с полок по упаковке тех самых редких «300 Winchester Magnum».

– Ну и зачем? – снова с укоризной глянул на меня кладовщик. – Им сейчас к операции готовиться, а они вместо этого, как думаешь, чем заниматься будут?

– Они будут заряжаться положительными эмоциями, Алексей, – не смог сдержать улыбки я, – а позитивный настрой перед серьезным делом – штука важная. Опять же, пусть они и ведут себя, словно мальчишки, но в профессионализме им не откажешь. На спецуху они твою «ноль-четвертую» возьмут только тогда, когда до последнего винтика ее изучат и идеально пристреляют. А пока – пусть порадуются…

– За патроны – будешь должен…

– Как скажете, босс! – шутливо козырнул я двумя пальцами. – Любой каприз в пределах разумного! Чего изволите?

– Я обдумаю, – с намеком ответил Чистяков.

Понятно… сдается, обдерет меня старый друг при случае, как липку. Надо заранее подготовиться самому и Одинаковых подготовить. А то нормально выходит: патроны тырить – это они, а отдуваться – так сразу я. Не, так дело не пойдет!

Предчувствия не обманули: на построение через два часа Дубли вышли со своей уже немного потертой СВ-98. Новая, красивая и понтовая игрушка «Манлихер» – это, конечно, здорово, но в бой лучше идти не с тем, что вроде как навороченнее и круче, а с тем, что лучше знаешь и чем лучше владеешь.

Мне в предстоящем штурме роль отводилась вполне на первый взгляд несложная: я с «неразлучниками» должен был прикрывать снайперскую пару Дублей, пока те, совместно с остальными снайперами Отряда, будут снимать с крыш ангаров бандитских часовых. Вот только помноженная на реалии воскресшего из мертвых мира, да в темноте хмурого апрельского утра… Совсем иной коленкор выходит. Температура у мертвецов – «комнатная», в смысле – окружающей среды, и через тепловизор их, гадов, не увидать. А компактных «ночников» с хорошей, чувствительной матрицей, в Отряде нету. И на складах ГУВД ничего похожего не было. Несколько обнаруженных ночных прицелов НСПУ и приборов ночного видения 1ПН50 не в счет: эти дурынды и весят за полтора кило каждая, и в пользовании… как бы помягче? Не особенно удобны, если коротко и без матерной ругани. Одно радует: Батя на эту тему тоже явно подумал. Поэтому со стороны города наши к «Гермесу», вольготно раскинувшемуся на довольно обширном пустыре на самой городской окраине, впритык к ведущему в сторону Углича и Калязина шоссе, выдвинулись под броней. Мехводы бронетранспортеры вели «по-боевому» – в смысле, с закрытыми люками и не включая фар, подсвечивая себе дорогу исключительно инфракрасными прожекторами «Дракон», лучи которых невооруженным взглядом не видны. А на мехводов мы ночной оптики все же наскребли по сусекам. Бандитов мы в этом вопросе не опасались – те, по данным проведенной Михаилом и его головорезами разведки, предпочитали по ночам освещать пространство вокруг рынка прожекторами. Благо и топливо в запасе у них явно имелось, и охраняемая эфэсбэшниками и вэвэрами Загорская ГАЭС вполне исправно функционировала, снабжая всех оставшихся в живых потребителей электроэнергией. Понятно, что при прежней жизни ее мощностей на всех даже в пределах района не хватило бы… Но сейчас желающих посмотреть телевизор или чайник вскипятить – куда меньше, чем тех, кому лишь бы схарчить кого-нибудь.

Сзади и слева, из-за будки АЗС, пару раз негромко пумкнуло, словно кто-то осторожно, без гусарства и фонтана пены, бутылку шампанского открыл.

– Минус один, – хрипло шепнул высунувшийся из-за угла Буров. – Откуда-то с поля приковылял. Посматривайте…

Блин, это он прав. Пусть с этой стороны рынка и пустырь, на котором, кроме нанесенного ветром мусора и прошлогоднего бурьяна, нету ничего, расслабляться нельзя. Дублям проще – они на крыше, прикрывающей заправочные колонки, разлеглись со всеми удобствами: туристический коврик, термос с кофе, разве что сигар не хватает. А мы тут, внизу. Уже малость озябшие и начинающие понемногу звереть от ожидания и неизвестности. Как же связи не хватает! И сколько можно ждать? Уже почти пять, самая что ни есть «собачья вахта», когда даже самому дисциплинированному часовому хочется заползти под теплое одеяло и, свернувшись клубочком, «упасть в обморок» на два-три часа. Ну или хотя бы поплотнее укутаться в куртку и, смежив глаза, покемарить стоя. Еще максимум час – и светать начнет. А рассветы весной стремительные…

– Борисян… – слышится сверху шепот. – Минутная готовность. Дали команду разбирать цели.