Стивен Хантер - За день до полуночи
Питер опустил донесение.
– Может быть, это что-то вроде шантажа? – предположил Пуллер. – Может быть, сейчас советские военные или полоумные из этого общества «Память» захватывают власть в стране, и им нужно какое-то время подержать руку на ядерной кнопке, не важно где?
– Нет, – возразил Питер. Он моментально понял, в чем дело. Ведь Питер был знаком с этой идеей, знал ее соблазн, ее манящую притягательность. Понимал, как способна она заставить человека нажать на ядерную кнопку с мыслями о высокой моральности этого поступка. – Нет, здесь не шантаж. Это просто логика, скорее даже, стратегическая логика и желание следовать ей до конца.
На лице Питера появилась кривая усмешка. Он понимал Пашина, понимал, как работает его мозг, потому что работал он точно так же, как и его собственный.
– Знаете, – продолжил Питер, – все очень просто. Этот Пашин… он сделал то, что не сделал до него никто. Он придумал, как выиграть третью мировую войну.
Питер глубоко вздохнул.
– Пашин считает ракеты МХ оружием первого удара, и когда наша ракетная система будет полностью готова, мы получим преимущество, мы нажмем ядерную кнопку и уничтожим их. Более того, по нашей собственной логике мы так и должны будем поступить. К этому нас и подталкивают ракеты. Так как ракеты МХ превосходят их ракеты в плане точности и способности разрушать прочные ракетные шахты и так как наша собственная командная система, система связи и контроля, довольно ненадежна и не может противостоять советскому первому удару, то мы просто должны применить их первыми. Вопрос заключается в том, потерять ли их или применить, и он считает, что мы их обязательно применим. Таково его твердое убеждение, и я не могу, да и никто не может утверждать, что подобная возможность исключена. Мы не хотим делать этого, но боимся и будем бояться упустить момент и не применить наши ракеты.
Все молчали.
– Так что, с его точки зрения, выбор заключается не между войной и миром, а между поражением или победой в неизбежной войне. Вот и все. Если мы согласимся с этим, то все встанет на свои места, особенно если он из консерваторов, о чем свидетельствует его членство в обществе «Память». Пашин считает ядерную войну неизбежной. Она начнется, как только будет завершена наша ракетная система, для чего требуется еще полгода или год. И начнется она в результате нашего первого удара с использованием более совершенного оружия, а завершится полной победой США: все советские города превратятся в руины, все их ракеты будут уничтожены прямо в шахтах, все командные бункеры разлетятся на куски. Но если эта война начнется сейчас, сегодня вечером, через несколько часов, то… – Питер помолчал, позволяя присутствующим осознать сказанное, – Советы выиграют эту войну.
В комнате стояла полная тишина.
– Как все будет происходить? Пашин выпустит ракету МХ на Советский Союз. Какие у нее цели? Все десять боеголовок ракеты нацелены на объекты, которые мы называем целями третьей или четвертой степени прочности в ядерном отношении, а не на уязвимые цели, такие, как города, население и тому подобное. Наши боеголовки W87 чрезвычайно точны, от них, как от смерти и налогов, невозможно спрятаться. И в силу своей точности они довольно маленькие. Так вот, все десять боеголовок нацелены на уничтожение трех основных РЛС дальнего обнаружения, командного пункта ПВО страны, подземного правительственного бункера в тридцати милях от Москвы и пяти сибирских ракетных шахт, которые к моменту запуска нашей ракеты МХ будут пусты. Вы можете спросить, в чем же тогда смысл? Как только советские радары засекут летящие десять боеголовок, они сойдут с ума и выпустят в нашу сторону все, что у них есть. Общая мощность наших боеголовок тридцать пять мегатонн, в СССР они уничтожат объекты, которые я перечислил выше, и, наверное, максимум тридцать тысяч человек. А через семь-девять минут Советы обрушат на нас четыре тысячи мегатонн, и все их ракеты нацелены на наши города и ракетные шахты. Электромагнитное излучение выведет из строя наши радары и компьютеры, погибнет примерно триста миллионов американцев. Вот и все. Гейм, сет, игра закончена, победил Советский Союз. Цель Пашина – вынудить свою страну нанести по США массированный удар, потому что цена первого удара очень высока. Но ни Политбюро, ни даже какие-нибудь сумасшедшие военные сами никогда не нажмут ядерную кнопку. Пашин нажмет ее, возможно, с помощью или по настоянию этого общества «Память» и с помощью небольшого спецподразделения. Понимаете? Легко, даже гениально. А когда все закончится, он выберется из горы, за ним прилетит вертолет, и он станет царем всей России.
– Но наши подводные лодки, они могут…
– Нет, – возразил Питер, – извините, но все наши подводные лодки у них под прицелом. Некоторые русские смогут уничтожить в первые же минуты, они собьют и самолеты «Такамо», которые держат связь с подводными лодками и должны передать им приказ на пуск ракет. С помощью электромагнитного излучения и электронных помех русские могут заблокировать всю связь, подводные лодки останутся без связи и станут непременно ждать, пока за пару недель их не потопят. Они постараются заблокировать действия подводных лодок, Пашин наверняка об этом позаботился. Тогда все. Русские не хотят воевать, но Пашин не оставит им выбора. Одним ударом он надеется разгрести весь хлам и мусор в руководстве страны, выполнить роль этакой уборщицы.
– Но почему же он не захватил русские ракетные шахты и не нанес первый удар подобным способом? – спросил кто-то.
– Потому что Саут Маунтин – единственная в мире ракетная шахта с независимой системой запуска. Единственное место, где он сам может нажать на кнопку. Пашин выбрал сложный, но и самый логичный путь. Согласно его моральным понятиям, такой выбор можно даже назвать безупречным. Он не сумасшедший, на самом деле он просто действует в рамках правил игры, той самой игры, которую изобрели его и наша страны.
– А что за люди с ним?
– Вашингтон уверен, что это люди из спецназа, – ответил Скейзи. – Советские войска специального назначения. Они находятся в подчинении ГРУ, а не Министерства обороны, ведь Пашин – большая величина именно в ГРУ. Эти люди прошли специальную подготовку по захвату ракетных шахт, они воевали в Афганистане. Отсюда их загар и вставные зубы, не позволяющие определить, из какой они страны. Их человек шестьдесят? Значит, четыре группы по пятнадцать человек, такие группы и являются боевой единицей спецназа. Теперь понятно, откуда взялись эти проклятые «стингеры», мы поставляли их моджахедам, чтобы сбивать советские штурмовые вертолеты МИ-26. Должно быть, спецназовцы перехватили караван и использовали это оружие против нас. Очень, очень крепкие парни.
Пуллер не слушал Скейзи, он думал, пытаясь отыскать уязвимое место в рассуждениях Питера.
– Доктор Тиокол, – внезапно спросил он, – не думаете ли вы, что ваша теория развалится с учетом нашего ответного удара? Как только наши радары засекут русские ракеты, мы нанесем ответный удар. И уничтожим их. А весь мир погибнет от радиации…
– Вы не совсем поняли, полковник Пуллер. Должно произойти что-то еще. Что-то такое, что воспрепятствует нашему ответному удару, что полностью расстроит наши действия в те семь-девять минут с момента запуска нашей ракеты и до массированного удара русских.
Снова наступила полная тишина.
– Запуск МХ – это только часть операции. Существует, просто должна быть и другая часть. Я с самого начала говорил вам об этом, но не имел представления, что это может быть такое. Теперь я знаю. Вот вам и объяснение того странного радиосигнала, отправленного утром сразу после захвата шахты. Пашин подал сообщение своим сообщникам, что операция задерживается на восемнадцать часов из-за хранилища для ключей.
– Так в чем же все-таки дело? – спросил Скейзи.
– Это называется обезглавливание, – пояснил Питер, – или убийство главы государства. Означает отсечение правящей верхушки, а вся наша правящая верхушка находится в Вашингтоне. Лучше соедините меня побыстрее с ФБР. Пашин собирается запустить МХ здесь, в Саут Маунтин, и одновременно устроить ядерный взрыв в Вашингтоне.
Это было, пожалуй, самое трудное задание. Акли предпочел бы ему любое другое, но события развивались стремительно, и из Вашингтона объяснили, что он обязан выполнить это задание.
– Я… я не уверен, что смогу, – попытался возразить Акли. – Не могли бы вы прислать кого-нибудь еще?
После небольшой паузы голос на другом конце ответил:
– Уже нет времени, поздно. Фотографии и документы мы можем переслать по факсу в полицейский участок на дороге № 40 рядом с Фредериком, вам их доставят через двадцать минут. Вы старший сотрудник ФБР в том районе, так что действуйте.
Акли сглотнул слюну. Разве у него был выбор? Через двадцать минут подлетела полицейская машина с включенными сиреной и мигалкой, а еще через несколько секунд Акли уже держал документы.
