Сергей Зверев - Мастер ликвидаций
Обреченно выдохнув, бандит вдруг резко нагнулся. В следующее мгновение у него в руке оказался миниатюрный пистолет. Раздался выстрел. Пуля чудом не зацепила Павла – просвистела над самым ухом, – и он, чтобы обезопасить себя от очередного сюрприза, трижды спустил курок. Уже потом он сообразил, что оружие бандит вытащил из носка – трюк старый, как мир, однако по-прежнему эффективный.
Павел даже не стал проверять, убит ли его противник, – стрелял ведь в упор. Быстро взбежал на второй этаж. Дверь в комнату, в которой он провел прошлую ночь, была сорвана с петель и лежала поперек прохода. Из комнаты не доносилось ни звука, однако Павел чувствовал, что там кто-то есть.
– Оружие на пол, выходить по одному! – скомандовал жестко и вдруг услышал знакомый голос:
– Черт побери, Андронов, ты? Или я и впрямь сошла с ума?
Павел ворвался в комнату, споткнулся о чей-то труп и с трудом удержал равновесие. Затем он освободил Маргариту и та бросилась к нему на шею, обхватив ее обеими руками, и принялась неистово целовать в небритые щеки.
– Господи, ты жив!.. Глазам своим не верю!
– Со мной все в порядке. Ты-то как, не ранена? – он решительно отстранился и принялся осматривать напарницу с ног до головы. – Цела, слава богу! – наконец констатировал и, заметив, что Маргарита беззвучно плачет, прижал ее голову к своей груди. – Ну, успокойся, родная, самое страшное позади. Они все мертвы. Они больше не причинят тебе никакого вреда.
– Но как ты узнал, что я здесь? – наконец спросила она, и Павел понял, что Маргарита мало-помалу приходит в себя. По крайней мере, вопрос был задан по существу, но отвечать на него во всех подробностях Павел не собирался – не было времени.
– Методом дедукции. Не ты одна умеешь головой работать… Ладно, нам надо сваливать. Скоро стемнеет. Пошли?
– Пошли… Осторожнее, не споткнись.
Павел перевел взгляд на труп, из-за которого в спешке едва не упал, и не поверил своим глазам.
– Это что, наш Агеев?
– Агеев, – подтвердила Маргарита и в сердцах добавила: – Подонок!
– Он что, тоже из этой команды?
– Да. Представляешь, он пытался меня изнасиловать! Ты бы видел его глаза в тот момент. Глаза безумца!
– Кто его застрелил? Ты?
– Нет, к сожалению… – На лице у Маргариты вдруг мелькнуло замешательство. – Вот черт, тут был один, который за меня вступился. Он и застрелил Агеева. Светловолосый такой, плечистый. Яшей зовут. Где он, ты не знаешь?
– Кажется, лежит там, на лестнице… Извини, у меня не было выбора.
Маргарита поморщилась, словно от зубной боли, и сказала куда-то в сторону:
– Выбор у нас всегда есть. Ты либо охотник, либо жертва. Лично я предпочитаю быть охотником, хотя в последнее время меня не очень-то спрашивают…
– Теперь все будет по-другому, – твердо заявил Павел, обнимая ее на плечи. – Я обещаю.
По дороге в Москву они поведали друг другу каждый свою историю. В общих, что называется, чертах. Сошлись на том, что подробное обсуждение ситуации и планов на будущее лучше перенести на утро. Оба чувствовали себя разбитыми и оба смертельно хотели спать. Однако в последний момент Павел признался, что обещал Саранскому заехать на явочную квартиру в Лавровом переулке.
Маргарита возмутилась:
– Он поступил с тобой, как скотина, а ты мчишься к нему на ночь глядя! Я всегда знала, что ты – сопливый романтик, но не до такой же степени. Саранский тебя элементарно предал, а ты готов простить ему даже это.
Павел не обижался, убежденно считая, что от усталости и всего пережитого его напарница если не несет чепуху, то, по меньшей мере, сильно преувеличивает. В конце концов, в особом отделе были свои законы, свои негласные правила.
– Я обещал, – мягко напомнил он. – Отдам Саранскому кассету с исповедью Пономарева, перекинусь парой слов и сразу домой.
– Ты собираешься отдать ему кассету? С какой стати?
– Это нужно, чтобы с меня сняли обвинения в убийстве.
Маргарита с сомнением покачала головой.
– И ты веришь, что у Саранского насчет тебя только благие намерения?
– Успокойся. Я ему нужен. Хотя бы потому, что он давно мечтал раскрыть это преступление века. Нашими с тобой стараниями большая часть банды уничтожена, главарь, возможно, тоже убит, и теперь высокопоставленные чиновники и их жены могут спать спокойно… Все, мы приехали, – сообщил Павел, притормозив у знакомого подъезда. – Проводить до квартиры?
– Я никуда тебя не отпущу! – вдруг заявила Маргарита. – У меня плохое предчувствие. Тебе нельзя туда ехать.
– С каких пор ты стала верить в предчувствия?
– Неужели ты не понимаешь, что Саранский – подонок? «Я ему нужен…» Да не ты, а кассета! А о тебя он вытрет ноги, использует, как половой коврик, а затем выбросит на помойку! Да пошевели своими куриными мозгами, идиот! – последнюю фразу Маргарита почти что прокричала.
«Ее оскорбления переходят все границы! Она обращается со мною, как со своей собственностью – пущу, не пущу! Мы – напарники и должны уважать друг друга», – с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить ей в том же духе, Павел выбрался из салона и, обойдя машину, распахнул дверцу со стороны Маргариты.
– Иди домой, – приказал тихо. – Не вынуждай меня грубить тебе.
Что-то в его голосе заставило Маргариту молча подчиниться. Павел скользнул на водительское место, бросил машину вперед, едва не задев на повороте Маргариту. Однако она даже не шелохнулась.
Проезжая арку, Павел только чудом не сбил с ног какого-то худощавого парня. Благо тот оказался на редкость проворным – отпрянул в сторону, отворачивая лицо от света фар.
«Где-то я уже встречал этого хмыря, – механически констатировал Павел, окидывая взглядом высокую сутуловатую фигуру. – Не он ли торчал под окнами у Марго в тот злополучный день, когда произошло убийство на Кузнецком?..»
Впрочем, думать о странном незнакомце не хотелось. Его ждал непростой разговор с Саранским, и к этому разговору нужно было подготовиться.
3
Даник испытывал к своему хозяину безграничное уважение, а верил ему даже больше, чем самому себе. Но когда тот приказал ему убить не кого-нибудь, а самого Мастера, Данику пришлось сделать над собою усилие, чтобы заглушить щемящее чувство несправедливости. Нельзя сказать, чтобы столь деликатную миссию ему доверили впервые в жизни. За последние пять лет Даник убил не одного человека – и на первой чеченской войне, и работая в частном охранном предприятии. Но все те, кого он убивал – либо метким выстрелом, либо точным ударом, крошащим шейные позвонки, либо с помощью острого клинка, – были ему безразличны. А Мастер нравился. Нравился своим немногословием, выгодно отличавшим его от других агентов, нравился тем, что никогда не корчил из себя супермена, и к нему, Данику, относился не как к бездушной скотине – бесплатному приложению шефа, – а как к нормальному мужику, выполняющему свою работу.
А вот напарница Мастера, эта сопливая девчонка, Даника раздражала. Он признавал, что она хороша собой, но это, пожалуй, было ее единственным достоинством. Даника же эта стерва попросту не замечала. Даже ни разу не удостоила взглядом, хотя он из кожи лез, чтобы попасться ей на глаза…
За окном смеркалось, и Даник, не вставая с дивана, потянулся к выключателю. Когда зажегся свет, посмотрел на часы.
«Надо же, четыре часа оттикало, а я и не заметил», – подумал он и резко оторвал свое накачанное тело от дивана. Прошелся из угла в угол, разминая затекшие от долгого сидения мышцы ног. Внезапно пришло в голову, что он зря торчит в этой душной квартире. Коль Мастер не явился до сих пор, то, скорее всего, уже не придет до утра. Это меняло всю диспозицию. Даник даже воспрял духом и собирался было звякнуть Хозяину, чтобы получить новые инструкции, как вдруг в дверь позвонили.
У Даника, который в душе считал себя непробиваемым, неожиданно затряслись коленки. В голове пронеслась спасительная мысль, что это, возможно, не Мастер, а сам Хозяин. От сознания собственной несостоятельности ему стало еще хуже, и, лишь собрав в кулак все свою волю, Даник заставил себя выйти в прихожую. Прежде чем посмотреть в «глазок», он приложил к нему палец и тут же быстро отнял. Эта элементарная мера предосторожности должна была предотвратить возможное покушение. Выстрела не последовало. Даник прильнул к «глазку» и увидел на лестничной площадке Мастера. Сердце екнуло, но руки, слава богу, уже не дрожали. Отперев замки, он впустил позднего гостя.
– Добрый вечер, – сухо поздоровался Мастер, переступая порог. – Шеф у себя?
– Уехал.
Если Мастер и удивился, то не подал виду. Лишь переспросил:
– Давно?
– Да с полчаса назад. Ты когда звонил?.. То-то и оно, что четыре часа назад. А когда обещал прийти?.. Да ты проходи, проходи… – и Даник широким жестом распахнул дверь в гостиную.
– Может, не стоит? – засомневался Мастер. – Отложим на завтра.
– Он хотел поговорить с тобой сегодня. Потому меня и оставил. Просил позвонить, как только появишься.
