Джекпот для лоха - Корецкий Данил Аркадьевич
— Видишь, я же говорил — простудишься! — сочувственно сказал добрый «джинн», который, как оказалось, умел мгновенно перевоплощаться из одной ипостаси в другую. И обратился к пленникам: — Что вы тут расселись? Надо своих хозяев охранять, в город везти, машины ремонтировать! Кто вашу работу будет делать?
Те зашевелились, опасливо поглядывая на автоматчиков, стали подниматься, чистить запачканную одежду, разминать ноги.
— А оружие? — спросил заводской охранник.
— Конечно, отдайте! — приказал справедливый «джинн». — Только без патронов. Зачем нам вторая «Горячая изба»?
Один из автоматчиков принес тяжелый мешок, бросил на землю, глухо звякнуло железо. Посрамленные секьюрити разобрали бесполезные стволы. Через несколько минут две высокие договаривающиеся стороны покинули Голубое озеро. Посрамившая их «третья сила» осталась праздновать успех.
В «Мерседесе» генерального ехали все три руководителя «Сельхозмаша». В салоне царила гнетущая тишина. И только когда отъехали уже достаточно далеко, Вайс нарушил молчание:
— Это что же такое получается? Выходит, мы не с теми воевали?
— Особенно ты навоевался! — презрительно бросил Фёдоров. — Вместе со своим тезкой Говоровым! Вы вояки знатные…
— Скоро этот тип к нам придет! — мрачно сказал Малышев. — И предъявит такой же ультиматум! И что тогда делать?
— Не гоните волну! — спокойно сказал Уркаган. — Пусть он вначале с москварями разберется… Только думаю, нам не стоит в кустах отсиживаться. Если драки не избежать, надо бить первым!
Представители «Консорциума» тоже ехали в одной машине и тоже в молчании. Вдруг рация Палыча издала протяжный тоновый сигнал вызова.
— На связи! — отозвался Палыч. И, выслушав сообщение, обратился к Храмцову: — Слышь, Борисыч, это «первый». Спрашивает: не поджарить ли жопы этим мудозвонам?
Храмцов покачал головой:
— Пусть возвращаются к себе и ждут указаний!
— Отбой! Возвращайтесь на базу! — приказал Каратаев в рацию. И добавил, уже не в микрофон, а в пространство просторного салона: — Их надо по-любому гасить. Другого ничего не придумаешь!
— Не нам решать! — грубо отрубил Храмцов. — Лебедеву доложим, а дальше — как скомандуют!
К хорошему быстро привыкаешь. Справедливость этой поговорки Говоров ощутил на себе. От происшедших в жизни изменений голова недавнего дворника шла кругом. Но он уже забыл голодные времена, жизнь от зарплаты до зарплаты, транспортную толчею в часы пик, тупые лезвия для бритья, долги, осознание собственной никчемности и никому не нужности… Раньше Андрей старался по утрам быстрее выйти из дому вовсе не для того, чтобы поскорей приступить к уборке заводской территории, нет! Бедность и убогость его квартиры, да и всего его бесцельного бытия были причиной этого. Потому-то и убегал из беспросветной нищеты пораньше, чтобы скорее сменить обстановку. Хотя все равно оказывался среди таких же, как он, — неприкаянных и неимущих.
Теперь другое дело. Теперь он не спешил, наслаждаясь каждой минутой, проведённой за утренними хлопотами. Принять душ в просторной, с окном (невиданное дело!) ванной, побриться еле слышно жужжащим «Брауном» под яркими точечными лампами перед увеличивающим зеркалом, позавтракать любимой яичницей с беконом, выпить настоящий кофе — какой хочешь, хотя бы ту, ранее недоступную арабику, выбрать одежду в почти заполненном шкафу, — все это доставляло ему удовольствие. Плюс к этому Лена часто оставалась у него на ночь, это она готовила и подавала завтрак, она помогала подобрать сорочку к пиджаку и галстук к сорочке, она могла, будто невзначай, заскочить в ванную и подарить внеочередную порцию ласк, к регулярности которых он тоже успел привыкнуть. И не надо бояться опозданий на работу: внизу, за рулем мощного БМВ, ждет бывший раллист Федя, готовый скомпенсировать поздний выезд за счет сокращения времени прохождения дистанции. К тому же он теперь начальство, которое, как известно, не опаздывает, а задерживается…
— Во сколько вернешься? — спросила Лена. Она уже приготовила одежду на сегодня и теперь смотрела, как он одевается. — Я сегодня свободна, только съезжу к маме, проведаю Андрейку…
В последней фразе звучит отчетливый намек, но Говоров не обращает на него внимания.
— Думаю, к семи буду, — Андрей осмотрел себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.
Перед ним в зеркальном отражении стоял элегантный успешный человек, ничуть не похожий на неудачника Говорова. Темно-синий костюм в легкую серую полоску, светло-синяя рубаха, строгий галстук. Он надел блестящие черные полуботинки, накинул черное кашемировое пальто, обмотал шею длинным темно-синим шарфом из тонкой шерсти, водрузил на голову широкополую шляпу.
— До вечера!
— Буду ждать! — Лена поцеловала его в губы.
Через три минуты он привычно уселся на заднее сиденье сверкающего черным лаком лимузина. Федор мягко тронулся с места. На губах еще чувствовался вкус Лениного поцелуя. Может, действительно жениться? Хотя это ответственное решение, его следует хорошо обдумать… А с другой стороны — что тут думать? Красивая, элегантная женщина, не дура, умеет себя вести, старается вести хозяйство, да и вообще — с Леной ему хорошо! К тому же в последнее время ему все чаще приходится выходить в свет, где бывает городское и областное начальство, там почти все присутствуют с женами.
— Ну, поживём — увидим! — сказал Андрей.
— Что, шеф? — озаботился водитель.
— Ничего, Федя, все в порядке!
— Не бойтесь, Андрей Иванович, домчу вовремя!
— Да я и не боюсь! Тем более, совещаний сегодня нет…
На самом деле совещание на «Сельхозмаше» было запланировано, и чрезвычайно важное, только участвовать в нем должен был узкий круг лиц. Очень узкий. Даже Вайса под благовидным предлогом отправили в отгул. Участниками были только генеральный и коммерческий. Но совещаться они собирались, конечно, не друг с другом, а с заклятыми врагами и временными союзниками из «Консорциума».
— Только лишнего не болтай! — предупредил Малышева опытный Фёдоров. — Раз они нам «жучка» вставили, то могут и на себе таких же насекомых принести.
— Думаешь, это их работа? — спросил генеральный, который не привык к таким делам и совершенно не заботился об информационной безопасности.
Накануне он даже не хотел впускать спеца-электронщика в свой кабинет, но Фёдоров настоял, в результате был обнаружен микропередатчик.
— А чья?
— Ну, может, эти… — Малышев указал куда-то наверх.
— Вряд ли. Они тоньше работают. Но посмотрим. Я их прямо в лоб спрошу. А в приемной их проверят детектором, Миша уже ждет…
— Тогда чего же бояться? — поднял кустистые брови генеральный.
— Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет, — ответил Фёдоров. — Слыхал такую поговорку?
— Первую часть слышал…
— А про заговор с целью убийства слышал?
Малышев недовольно засопел и подошел к аквариуму. Вид плавающих рыбок всегда его успокаивал. А Фёдоров подошел к окну, нетерпеливо выглянул на заводскую площадь.
— Ну, где вы там? — спросил он неизвестно у кого…
Ночью неожиданно выпал легкий снежок, к утру он схватился ледяной коркой, а под первыми лучами солнца стал таять. Когда БМВ Говорова, объехав памятник комбайну, остановился у входа в заводоуправление, Пашка Колотунчик трудился как заведенный: скалывал ломом лед, потом лихорадочно махал метлой и совковой лопатой, сметая с асфальта льдинки, грязь и небольшие лужи.
— Здорово, Паша! — Говоров подошел, протянул руку и привычно пошутил: — Что за спешка? Или опять вивесторы приезжают?
Пашка шмыгнул носом, воровато огляделся, вытер об оранжевый жилет не слишком чистую ладонь и после быстрого рукопожатия тут же отдернул руку.
— Здравствуйте, Андрей Иванович. Именно что приезжают! А тут, как назло, — вроде уже весна, а он опять насыпался… Вот ведь какие колотунчики! — Пашка снова огляделся.
