Андрей Воронин - Мишень для Слепого
Разумовский тогда, глядя ей прямо в глаза и держа за руки, произнес: «Ты ничего, Наташа, не видела и ничего не знаешь. В эту квартиру я ничего не привозил. О коробках забудь». И хотя она тогда ничего не спросила, Разумовский пояснил: «Это оргтехника. Она нигде не учтена, и о ней никто не должен знать, потом я внесу ее в уставной фонд. Иначе у меня будут очень крупные неприятности, а следовательно, и у тебя, дорогая. Ты поняла?» Наталья тогда кивнула и почти сутки прожила в квартире, где стояли четыре большие коробки. Разумовский ночевал вместе с ней, чего раньше никогда не делал. Она боялась к этим коробкам даже прикасаться.
Коробки были очень тяжелые – когда она, чтобы добраться до шкафа, попыталась подвинуть одну из них, это ей удалось с трудом.
– Сюда он ничего не привозил, – уклончиво ответила женщина, но по ее тону Сиверов догадался, что она что-то знает, но говорить пока не решается.
Раздалась трель дверного звонка. Глеб тихо спросил:
– Вы кого-то ждете?
– В общем-то да.
– Кого?
– Тут должны кое-что передать.
– От Разумовского? – настороженно прошептал Глеб.
– Да нет, соседка по площадке просила, – соврала Свиридова. – Я пойду открою?
– Звонок продолжал трещать. Звонивший явно был уверен, что хозяйка дома.
Глеб кивнул, давая согласие на то, чтобы Наталья открыла дверь.
– Иду! – из прихожей громко крикнула Наталья. Не глядя в глазок, щелкнула замками, открыла дверь; на площадку.
Ей не хотелось, чтобы знакомые Разумовского застали в квартире постороннего мужчину. Объясняться с любовником пришлось бы долго и нудно: Разумовский, кроме всего прочего, был довольно-таки ревнив.
– Вы от Петра Павловича? – спросила Наталья у двух дюжих парней, которых видела впервые в жизни, Это были Олег Барташов и Илья Железовский.
– Да, от Петра Павловича, – сказал Барташов, заходя женщине за спину и, перекрывая таким образом дорогу к двери.
Только сейчас она заметила, что никакой папки с документами ни у одного, ни у другого в руках нет. И еще ее неприятно удивило, что визитеры были в перчатках, несмотря на то, что на улице не шел дождь и стояла довольно теплая погода. Барташов уловил замешательство женщины.
– Наталья, – сказал он, – Петр Павлович попросил, чтобы мы вместе с вами приехали к нему..
– Мне он такого не говорил. Он сказал, что вы привезете документы.
– Документы мы уже отвезли куда надо, а сейчас мы должны забрать вас.
– Как это забрать? Что я, вещь какая-то?
– Извините, я не правильно выразился.
– Пусть Петр Павлович мне позвонит сам, и тогда я с вами поеду. А вы ждите на лестнице.
– На это, к сожалению, нет времени. Так что давайте собирайтесь.
Наталью охватило чувство грозящей опасности.
– Я никуда не поеду!
Наталья попятилась в квартиру. Но тут же наткнулась на руку Барташова.
Илья Железовский смотрел на женщину исподлобья, и взгляд его не сулил ничего хорошего. И она поняла, что даже если захочет закричать, то не успеет – ей заткнут рот. И поэтому она сделала вид, что согласилась.
– Ну ладно. А Петр Павлович там будет? – уже другим тоном спросила Наталья.
– Конечно. Он же нас ждет, ждет всех вместе.
– Тогда мне надо одеться.
Ей позволили зайти в квартиру, но первым прошел Барташов. Он взял с вешалки плащ и подал Свиридовой.
– Ой, погодите, – она всплеснула руками, – у меня плита включена, сейчас кофе выкипит!
Она хотела пойти на кухню, но Барташов, будто чуя какой-то подвох, остановил се, крепко сжав локоть.
– Я умею выключать плиту, не беспокойтесь. Я сам это сделаю.
Полными ужаса глазами Наталья смотрела на Барташова, который направился на кухню. Дверь с матовым стеклом была закрыта. Сквозь стекло светлел лишь прямоугольник окна и неясно виднелся угол холодильника.
Наталья прекрасно помнила, что выходя в прихожую, оставила дверь на кухню открытой.
Барташов зашел на кухню, и уже оттуда послышался его голос:
– Плита выключена, хозяйка!
Железовский вопросительно взглянул на Наталью.
– Совсем забыла, – пробормотала она, – все в голове перемешалось…
Наталья и вправду не знала, что думать, ведь Федора Молчанова она оставила на кухне и тот никак не мог проскочить незамеченным рядом с открытой дверью.
Между тем из кухни не доносилось ни звука, Барташов словно исчез.
– Эй, Олег, что ты там делаешь? Иди сюда, – позвал Железовский, потом подошел к входной двери, проверил замки и втолкнул Наталью в комнату. В его правой руке появился пистолет, вороненая сталь мягко блеснула в полумраке прихожей, и Железовский вновь позвал:
– Олег, где ты там?
В ответ раздалось невнятное мычание.
– Ты что, перекусить решил? – весело бросил Илья. – Так у нас на это нет времени. Пошли!
Вдруг из кухни послышалось:
– Иди сюда, – голос был явно Барташова, но звучал он как-то придушенно.
С пистолетом в руке, готовый в любой момент нажать на курок, Железовский медленно двинулся к кухне.
Олег Барташов стоял у плиты, ему в затылок упирался пистолетный ствол. А Глеб шептал на ухо:
– Ну-ка позови еще раз! Прикажи, пусть идет сюда.
Иначе я продырявлю тебе башку!
– Илья, иди сюда! – сочтя лишним препираться в подобной ситуации, позвал напарника Барташов.
Илья, точно предчувствуя недоброе, застыл на месте.
– Что с тобой? Выходи!
В дверном проеме кухни появился Барташов. За его спиной стоял высокий мужчина.
– Брось пистолет! – твердым голосом сказал незнакомец, обращаясь к Железовскому. – Брось, я кому сказал!
Проход на кухню был довольно узкий, и, возможно, Железовский выполнил бы приказание Сиверова, если бы в этот момент громко не вскрикнула в комнате Наталья. Железовский метнулся туда, схватил ее за шею, прижал к себе и приставил пистолет ей к виску и с женщиной выскочил в прихожую.
– Эй, ты, отпусти моего друга, иначе я этой шлюхе прострелю голову. Понял?! Бросай оружие и вали отсюда!
На Глеба слова Железовского не произвели никакого впечатления. Он, держа Барташова за шею так же, как Железовский держал Наталью, вышел в прихожую.
– Отпусти женщину, – голос Глеба звучал глухо и угрожающе. – Отпусти, ублюдок, женщину.
– Мы из ФСК. А ты кто такой? – крикнул Железовский.
Пистолет в руке Глеба был с коротким глушителем, и то, что Глеб задумал, было довольно-таки рискованно Но времени на раздумье у него не оставалось. Сиверов и Железовский стояли шагах в пяти друг от друга Железовский нервничал, это было видно по часто моргающим глазам. Он переминался с ноги на ногу, прикрываясь Натальей. Но он был слишком высок, слишком широкоплеч, а вот Барташов был примерно одного роста с Глебом, и тот прекрасно использовал Барташова в качестве щита.
– Отпусти женщину! – повторил Глеб.
– Отпустите! Отпустите! – пролепетала и тут же осеклась, еще плотнее прижатая к груди Железовского, Наталья.
Глеб поднял руку с пистолетом вверх, словно хотел выстрелить в потолок. Глаза Железовского сузились, он держал пистолет у виска Натальи Та стояла, скорее, висела, крепко схваченная налетчиком И если бы сейчас Железовский отпустил ее, то она бы наверняка повалилась на пол без чувств.
– Я бросаю свои пистолет, – сказал Глеб, делая рукой движение в направлении Железовского.
Его правая рука описала дугу и лишь на какую-то долю секунды замерла, когда указательный палец Глеба нажал на спусковой крючок Глеб немного промахнулся – совсем немного. Пуля вошла не в лоб Железовскому, а в правый глаз. Илья качнулся и вместе с Натальей рухнул на пол, обрызгав ее кровью Рукояткой пистолета Сиверов нанес сильный удар в висок Барташову, а затем, отпустив обмякшее тело, скользнул в сторону и ударил ногой в пах, ударил изо всей силы Барташов перегнулся пополам у ног Глеба.
– Вставайте, вставайте! – бросился к Наталье Глеб, разжимая руку мертвого Железовского и освобождая женщину.
Он помог ей подняться. Наталью била истерика, она тряслась, как в конвульсиях, зубы стучали. Захлебываясь в безудержных рыданиях, она бормотала что-то бессвязное.
– Не волнуйтесь, – уверенно и спокойно сказан Глеб, уже давным-давно привыкший к подобным ситуациям. Он знал лишь одно – надо как можно скорее убираться из этой квартиры. После этих двоих могут нагрянуть следующие – возможно, во дворе ждут напарники.
Глеб быстро обыскал Барташова, извлек из кармана документы на имя капитана ФСК, затем перевернул лежавшего лицом вниз Железовского и из кармана плаща достал удостоверение старшего лейтенанта.
«Да, это люди Разумовского», – решил Глеб.
А Наталья, словно очнувшись, заговорила:
– Это люди Петра, он их прислал Он позвонил…
Я не сказала вам сразу. Это его люди. Они были посланы им, должны были передать мне какой-то пакет с документами…
– Какие к черту документы! – махнул рукой Глеб, запихивая пистолеты в свою спортивную сумку. Удостоверения сотрудников ФСК он спрятал в карман куртки. – Они вас хотели убить.
