Михаил Нестеров - Последний контракт
Он был в маске, в теплой камуфлированной куртке. Из оружия — только пистолет в кобуре, крепящейся к ремню. Из нагрудного кармашка, клапан которого был заправлен внутрь, торчала радиостанция, неотъемлемая часть некоторых самодельных взрывных устройств. Котельников предположил, что главарь также мог контролировать замыкатели на живых минах.
— Как мне вас называть? — спросил генерал Руслана, остановившегося в нескольких шагах от него.
— Да хоть как называйте, — рассмеялся террорист. Причем не фальшиво и не демонстрируя уверенность. «С такой подстраховкой можно пойти дальше и травить анекдоты», — резонно заметил Котельников.
— Я руководитель штаба по освобождению заложников.
— Точнее, вы ответственный за проведение спецоперации.
— Пусть будет так. Меня зовут Евгением Антоновичем. Вы хотели говорить именно со мной. — Генерал указал на заложников. — Люди мерзнут. Прикажите принести им теплую одежду.
— Вы перепутали меня с кем-то из армии спасения. У меня другие задачи. У меня свое МЧС: выезжаю по срочным вызовам и убиваю людей. Иногда ставлю на них выключатели. Раз — и готово. Я прикажу утеплить их сверху. Мешки на голову им не помешают. Меньше будут крутить головой, да и нам безопасней. Отойдем в сторонку.
Руслан сделал несколько шагов, выходя на площадку внешнего дворика. Его взгляд скользил по оцеплению, спецмашинам, военной технике со спецназовцами, в любой момент готовыми начать штурм.
Он остановился и повернулся к Котельникову.
— Генерал, мы готовы оставить объект. Давайте обговорим условия. Вы даете нам два автобуса. Мы садимся в них вместе с заложниками и...
— Едете в аэропорт?
— Вряд ли мы поедем в аэропорт. Эта версия для вас. Приготовьте борт для вылета в любую страну — Турцию или любимый вами Катар. Сделаем так. Вы подгоните автобусы к северной части завода, предварительно сняв оттуда оцепление. Поставите их точно напротив резервных ворот. Наш ход вы замаскируете другой парой автобусов с затемненными стеклами, которые вы поставите на эту площадку. Что станет оправданием для снятия оцепления с севера. Не думаю, что вы начнете преследовать нас. Вы спасаете себя от связи с нами, тесного контакта, прямого участия в теракте. Мы уйдем, и на вас ляжет только это позорное пятно. Можете подобрать любое определение, меня это не касается. Выбора у вас нет, генерал. Мы помогаем вам. Вот и все.
— Где Екатерина Скворцова?
— Она и директор завода поедут с нами. Мы встретимся с вами в девять вечера, — Руслан отметил время на наручных часах, — когда стемнеет. К этому времени все должно быть готово. — Руслан немного помолчал. — Генерал, вы разумный человек, я не хочу вас предупреждать.
— Меня уже предупредили. Только эта причина подтолкнула меня к переговорам. Но если ты выкинешь какую-нибудь шутку, я наплюю на все ваши видеозаписи.
— Играем по-честному генерал, даю слово.
— Я могу идти?
— Да. До встречи в девять.
Прежде чем отправиться в обратный путь, Котельников послал заложникам еще один жест: «Потерпите. Скоро уже».
Он вынужденно участвовал в этом грязном спектакле и не видел тусклого света плафона с надписью «Выход». В горле снова запершило, только по другой причине. Его жгла ненависть и бессилие. Душа не могла освободиться от издевательского определения террориста: «Люди с выключателями. Раз — и готово».
62
"Нам стало известно, что ответственный за проведение спецоперации генерал Котельников, лично участвовавший в переговорах с террористами, достиг на данном этапе главного: террористы готовы оставить захваченный ими объект. Сейчас в штабе идет работа по обеспечению коридора безопасности, по которому террористы на двух автобусах проследуют до аэропорта. Его название не уточняется, но, по нашим сведениям, это столичный аэропорт Домодедово.
Сейчас на площадке, в непосредственной близости к проходной завода, стоят два автобуса с затемненными стеклами. Источник в штабе сообщает, что около десяти вечера автобусы будут поставлены на внутреннюю площадку предприятия. Исходя из численности самих террористов — примерно тридцать человек — число заложников в автобусах может составлять до шестидесяти.
На месте происшествия собрались видные политические деятели, депутаты, чиновники, представители политических партий и движений, миротворческих организаций и фондов. Многие изъявили добровольное желание заменить собой заложников. Реакция террористов на этот шаг пока неизвестна.
Сейчас все внимание спецслужб и спецназа сосредоточено вокруг проходной оборонного предприятия. Частично снято оцепление. Высвобожденные силы спецназа и милиции укрепили участок, к которому приковано внимание миллионов телезрителей".
Руслан убавил громкость на телевизоре и с минуту провел в раздумье. Потом резко встал и, ни на кого не глядя, вышел из кабинета.
В длинном коридоре на первом этаже левого крыла корпуса боевики выстроили в ряд тридцать заложников. Это были мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, все примерно одинакового роста. «Элитное подразделение», — усмехнулся Руслан, прохаживаясь вдоль заложников. Он был хитрым и не доверял ни Матиасу, ни тем более генералу ФСБ. На фоне совместно написанного сценария он готовил незапланированную финальную сцену. Ибо материала для этого было предостаточно.
Боевики принесли из микроавтобусов баулы с камуфляжем. Каждый комплект был перетянут веревкой. Раздачей подарков руководил чеченец Хусейн. Он совал заложнику военную форму и коротко приказывал: «Переодевайся. Свою одежду клади в кучу». Следующему: «Переодевайся... В кучу».
Вскоре шеренга преобразилась. Перед Русланом стояли тридцать человек в камуфляже и масках. Их и так нельзя было отличить от боевиков, окончательно же их превратили в террористов автоматы Калашникова, изъятые из оружейной комнаты спецназа. Без возвратных пружин и патронов.
— Приведи сюда Родионова, — приказал Руслан Хусейну.
Он остался на месте, изредка поглядывая на переодетых заложников. Одни стояли и смотрели перед собой, другие были не в силах поднять голову. Каждый из них гадал, с какой целью их переодели. Ответы были близки — и только — к истине. В одном они были правы: посредством этого маскарада их крупно подставляли.
Гареев громко отдал команду заложникам:
— Повернуться к стене! Опуститься на колени! Смотреть перед собой. Уперлись лбами в стену, суки, не понятно, что ли?! — Он пнул крайнего в спину. — Оглох, тварь?!
Родионов появился в сопровождении Хусейна. Руслан отвел их в сторонку и отдал инициативу товарищу.
— Руки! — прикрикнул террорист.
Не сразу, не понимая резкой перемены в настроении Руслана, Алексей поднял руки над головой.
Хусейн рассмеялся.
— Нет так. Перед собой. В охапку. — И показал, как нужно держать. Нагнулся за последним комплектом униформы и бросил его в руки охранника.
— Переодевайся, — распорядился Руслан. — Ты мне подходишь. Будешь моим братом. А это твое войско.
Непослушные пальцы Алексея расстегивали пуговицы на черной форменной куртке. Оставшись в майке и трусах, подрагивая от холода и страха, начал экипироваться в камуфляж. Не знал, что делать с вязаной шапочкой-маской, теребя в ее руках.
— Будем уходить разными путями. Ты возглавишь этот отряд. — Руслан указал рукой на заложников. — С северной стороны будут стоять два автобуса. Вы займете один. Не смотри не меня так. Я не подставляю тебя и рискую больше. За вашим автобусом не будет ни одной машины, ни одного спецназовца. А нас будут сопровождать десятки спецмашин и «Альфа». Так мы договорились с генералом ФСБ. Вначале спецоперацией руководил Василенко, потом во главе штаба поставили нашего человека.
Руслан на мгновение прикрыл глаза. Ему не верилось, что он так долго и терпеливо разговаривает с этим ублюдком. С ума сойти...
И это сумасшествие продолжалось.
— Генерал будет уверен, что в автобусах, направляющихся в аэропорт, нет ни одного боевика, сечешь? Я приготовил всем подарок и покажу, как вслед за оборонным предприятием захватывают аэропорт. Наблюдатели увидят твою группу и решат, что мы всем составом сели в автобус. Там ты переоденешься и выйдешь в любом месте.
— Что дальше? — насупился Родионов.
— Пойдешь домой.
— Ну конечно!
— Тебя не тронут, — успокоил Руслан. — Об этом я тоже договорился с генералом. Ему придется скрывать, что же произошло на объекте. Может, к тебе придут — предупредить, чтобы ты молчал.
— Чтобы я замолчал, им проще грохнуть меня.
«Сука, я его сейчас убью. — Под глазом Гареева задергался нервный тик. — Еще одно слово, и я перегрызу ему глотку».
А Родионов, не замечая подергиваний собеседника, набирал обороты. Один виток, другой, третий, и вот он уже почти на равных разговаривает с командиром диверсионной группы. Он не верил ему, но, как и остальные заложники, хотел верить. Он добровольно стал на сторону террористов, но не получил на руки воображаемую копию соглашения о сотрудничестве. Он был готов на все. Даже скрепить сделку кровью.
