Борис Бабкин - Кровавый план египтянина
– А какой ему-то навар от этого? – не понял Иван. – Не верится мне, что все дело здесь в убитом в Чечне родственнике и арестованном в Москве спонсоре ваххабитов. Наверняка тут что-то другое.
– Я в этом тоже уверен. Скорее всего энная сумма денег, которую Абу Саид получит в случае удачи.
– А нам деньги он даст?
– Обязательно. В этом тоже доля игры против России. Оказывается, когда говорят, что у терроризма нет национальности, это действительно так. Кто-то идет на это ради денег, смертники вроде нас – из-за своих проблем. Кто-то из мести за отца, который пустил себе пулю в висок, другой из чрезмерного тщеславия, третий из-за неизлечимой болезни, я уверен, что в команде Абу Саида есть и такой экземпляр. А кто-то из-за того, что просто устал жить и не видит ничего хорошего впереди. Яркий пример мы с тобой. Мы предали самое святое, что есть у человека, – родителей, родину. И не говори, что ты не потому идешь на это, – сказал он, увидев, что Иван качает головой. – Мы боимся жить, потому что боимся ответственности за свои поступки. Мы боимся семьи, потому что жене и детям придется врать всю жизнь. Боимся окружающих, потому как…
– Все, а то я сейчас расплачусь!.. – Иван усмехнулся. – Да, я не знаю, как жить со всем, что наделал. Я говорю о Чечне. Но я хотел с детства, чтобы обо мне узнал мир, и он узнает. Лично я в основном из-за этого подписал контракт со смертью. А все эти красивые слова о том, что устал от жизни и не знаю, как и что делать дальше, просто болтовня. Устал жить – влепи себе пулю, как сделал твой отец, когда разочаровался в том, во что верил и что защищал. Но на это ни ты, ни я не пойдем, потому как мы с тобой хищники. Я хочу уйти из мира, очень громко хлопнув на прощание дверью. Из-за этого и ты здесь. Такие, как мы, не умирают, а погибают. И гибель выбирают сами. Я на хрену видал все эти красивые фразы о чести, родине и так далее. Я знаю, на что иду, и сделаю это. Потому что этого хочу я сам. Из меня сделали преступника, вот и получайте! – Иван засмеялся. – А ты что-то в последнее время скисать начал. И мне кажется…
– Крестись, если кажется, – спокойно проговорил Валерий. – Я иду на это сознательно и пойду до конца, каким бы он ни был. Цель атаки – Кремль. Просто немного не по себе, что мы делаем это для того, кто ненавидит Россию.
– Я родину свою тоже ненавижу, – процедил Иван, – и доказал это в Чечне, когда дрался с федералами. А дрался хорошо, по-настоящему. И не из-за денег, ради которых там были другие русские, а для того, чтобы отрезать от себя родину и себя от родины. С кровью отрезать.
– Похвально. Знаешь, все-таки хорошо, что египтянин обратил внимание на нас. Согласись, если бы ты сейчас был один, чего-то не хватало бы.
– Это точно. Не представляю, что бы делал, если бы со мной сейчас чех был. Ваххабизм… – Иван улыбнулся. – Ты что-то говорил об этом ваххабизме.
– Ваххабизм – новое учение в мусульманстве.
– Откуда он взялся-то?
– В восемнадцатом, по-моему, веке жил Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб. Он создал свою веру в Аллаха. Его называли пророком. Он еще тогда считал, что весь мир должен принадлежать исламу. И сейчас это проявляется особенно ясно. Многие страны Персидского залива вкладывают средства в продвижение идей ваххабизма в мусульманских республиках СНГ и России. На их деньги строятся мечети, где тысячи молодых людей изучают богословие с ваххабитским уклоном. Существует даже несколько исламских университетов ваххабизма. Чеченцы, точнее, те, кто пошел за Басаевым и Масхадовым, не то чтобы приняли ваххабизм за основу, но им это выгодно. Они получают деньги, их обеспечивают людьми, оружием и прочим. Не надо, надеюсь, объяснять, что если бы не поступающие из-за рубежа деньги, чеченским боевикам давно пришел бы конец. К тому же везет им, что они в России. Из космоса наверняка можно засечь ваххабитов. Но кругом живут вроде бы ни в чем не повинные люди, и поэтому о массовых ударах авиации и залпового огня говорить не приходится. Мы же гуманная страна, – усмехнулся он, – и поэтому еще долго в Чечне будут стрелять и где-то что-то взрывать. Усама бен Ладен скорее всего из-за авантюрного склада характера влез в какую-то исламистскую организацию. Финансировал ее, потом дальше – больше. В Афгане он даже воевал против СССР. Его объявили террористом, и он всячески подтверждает это. Деньги текут к нему из земли, нефтяной промысел в его руках, и он финансировал и будет финансировать все исламские террористические организации. Именно он создал разветвленную сеть организации «Аль-Каида». Впрочем, нам-то это зачем? К тому же глупо что-то говорить о тех, на кого мы сейчас работаем. И очень скоро, не сегодня, так на днях, нам придется кого-то убить, чтобы доказать, что мы с тобой действительно готовы…
– Мало мы убивали?..
– Если откажемся, убьют нас.
– Нормально! – засмеялся Иван. – Хотя, по-моему, ты просто…
– Я в этом уверен, – кивнул Валерий.
– Посмотрим, – хмыкнул Иван.
– Да уже никого не надо, – ответил в сотовый телефон Абу Саид. – А у тебя, значит, с русскими уголовниками контакт имеется? – Он засмеялся. – Ну что ж, до встречи. – И отключил сотовый.
– А Мурат ведь в России родился, – сказал Ягуар, – я…
– Говори по-русски, – остановил его Абу Саид. – Скоро операция, и нужно говорить только по-русски. Привыкай. Перед смертью можешь заорать во весь голос «Аллах акбар!».
– Так и сделаю, господин. – Ягуар склонил голову.
– Почему ты согласился на это? – неожиданно спросил Абу Саид. – Ведь живым не останешься. Вряд ли ты фанатик, поэтому не думаю…
– Я верю в Аллаха и в пророка Мухаммеда. Аллах призывает меня к себе, и во имя его я сделаю это, – ответил Ягуар.
– Надеюсь, – кивнул Абу Саид. – В твоих помощниках сомнений нет?
Ягуар опустил голову.
– Извини, – улыбнулся Абу Саид, – но сейчас многое поставлено на карту, и я должен быть уверен, что все удастся.
– Мы готовы умереть во славу Аллаха и пророка его Мухаммеда, – заверил Ягуар.
– Правда, придется кое-что сделать, – сказал Абу Саид, – чтобы успокоить себя и убедиться, что я не ошибся в выборе.
– Я слушаю, господин.
Сев в кресло, адвокат что-то записал в блокнот. Потом убрал ручку и блокнот, откинулся и закрыл глаза.
– Уважаемые пассажиры, – раздался мелодичный женский голос. – Мы приветствуем вас на борту самолета, совершающего рейс Нарьян-Мар – Архангельск – Москва – Белгород.
– Позволю себе спросить, – проговорил в сотовый телефон Валерий, – а это обязательно? Ведь поднимется…
– Здесь каждый день случается подобное, – перебил его Абу Саид, – и преступников большей частью не находят. Я хочу убедиться в том, что вы настроены на то, что вам предстоит.
– Хорошо. Мы сделаем это. Адрес?
«Черт возьми, – подумал Иван, – и снова Соколов прав. Умен, бродяга. И что скоро все начнется, тоже, выходит, так. Скорей бы, надоело все, Валерка прав. Я о том, чтобы войти в историю, говорил, но не так себе все это представлял. Хотя в последние годы что-то такое примерно и планировал. Все поражался, почему те, кто шарахнул по небоскребам, молча ушли к своему Аллаху. Ну нет, я заявлю о себе на весь мир…» Он криво улыбнулся.
– Нам нужно убить какого-нибудь москвича, – сообщил Валерий. – Ни больше ни меньше.
– Когда?
– Желательно завтра.
– Просто кого-нибудь поймать и пристукнуть?
– Так оно и есть, – закуривая, отозвался Валерий. – Простого мужика. Можно и бабу, – засмеялся он.
– А что тут смешного? – покосился на него Иван.
– Не верит нам египтянин. Голыми руками убивать надо.
– Надо, – закурив, кивнул Иван, – значит, сделаем. Правильно этот Абдурахман поступает – настроиться на дальнейшее надо. Все-таки не одни мы в самолете будем. Умный дух… А ты все время улыбаешься, с чего это?
– Улыбка вызывает положительные эмоции. Это здорово помогает успокоиться.
– Значит, все-таки нервничаешь? – Иван пристально посмотрел ему в глаза.
– А ты? – усмехнулся Валерий.
– Нет. Я к этому через такое пришел, что и говорить не хочется. Правда первого солдатика, которого убил, часто вспоминаю. Он же во мне своего увидел, а я его ножом в живот. Не сразу убил. Специально, чтобы себя настроить на то, что мразь я. И получилось… – Иван снова усмехнулся.
– А я вот так, вплотную, русских не убивал. Не знаю почему, о маме сразу вспоминал. Так и не съездил к ней, потому что после нее наверняка не смогу. А должен за все, а главное – за отца.
Он достал из бумажника фотографию и молча посмотрел на нее.
– Отец? – спросил Иван.
– Он. – Валерий отдал ему снимок.
– А вы похожи.
– Только внешне. Он на то, что я сделал, а тем более сделаю, никогда не пошел бы. Поэтому и застрелился.
– Когда на охоту пойдем? – спросил Иван.
– Да сейчас и двинемся, – ответил Валерий.
– Отморозки мы с тобой, – вздохнул Иван.
– Ты и твои люди не нужны, – проговорил Абу Саид. – Надеюсь, вы отработали там как надо?
