Потрошитель - Гоулмон Дэвид Линн

Найлз кивнул, он знал, что фамилия «Амброз» довольно распространенная.

– Мы вернулись на эту сторону Атлантики. Теперь «Европа» начала изучать дневники американских военных того времени, особенно любые документы, написанные Джорджем С. Паттоном или Джоном Д. Першингом. И могу сказать по быстрым движениям рук «Европы», закладывающим и удаляющим программы, что фамилия «Амброз» ей еще не встречалась. Это особенно досадно. Похоже на поиски иголки в целом поле со стогами сена. А ведь этот человек должен быть блестящим ученым, чтобы вести генетические исследования за семьдесят лет до того, как была создана эта наука.

– Понимаю, – сказал Найлз, глядя, как «Европа» закладывает программы. Потом опустил взгляд и погрузился в раздумье. – Этот человек работал с цветами; во всяком случае, мы полагаем, что это вещество создано из цветов. Что мы знаем об Амброзе и его истории?

– Ну, история довольно простая. Он окончил в восемьсот восемьдесят первом году университет штата Колорадо, тогда он назывался «Сельскохозяйственный колледж штата Колорадо», а потом и «Колледж сельского хозяйства и механики». Университетские документы свидетельствуют, что он был первым в своей группе по биологии. Биологический факультет сообщает, что он защитил диплом по ботанике. В то время это было не особенно доходное дело, разве что человек занимался выращиванием продуктов или выставлял цветы на конкурсе роз, но мы теперь знаем, что Амброз не делал ни того, ни другого.

Пит раздраженно вздохнул.

– А чем он занимался? – спросил Найлз.

– После выпуска «Европа» не может проследить его передвижения. Он начал работать в небольшом фармацевтическом концерне в Далласе, штат Техас, продержался там год, а потом – хлоп, исчез! Его характеристики в то время, и то в лучшем случае отрывочные, говорят, что с этим человеком невозможно было работать; что он вечно не оправдывал ожиданий и, в конце концов, был уволен за неподчинение. Потом никаких известий, пока он не появляется в Мексике, и Амброз лишь мельком упоминается в мемуарах Джорджа Паттона.

– Ничего более конкретного со времени работы в Далласе? – спросил Найлз, увидев, что Пит начинает психовать из-за того, что не может найти ничего об Амброзе.

– «Европа», список причин увольнения Амброза с работы.

– Собираю данные, – ответила «Европа». Заняло это всего пятнадцать секунд. – Нарушения, перечисленные фармацевтической компанией «Киллин энд Ноулз», следующие:

1. Кража собственности компании – десяти тысяч долларов капиталовложений на лабораторное оборудование.

2. Неподчинение.

3. Растрата фондов отдела.

4. Незаконный импорт аптекарских припасов.

5. Незаконный импорт растения Macleaya microcarpa из семейста маковых, произрастающего в центральном Китае.

6. Незаконный импорт растения Papaver somniferum из семейста маковых, произрастающего в Индии.

7. Уничтожение документации компании относительно скрещивания вышеназванных растений для целей генетической модификации и уничтожение собственности компании и документации по изобретению, известному как фенциклидин.

– Маки маками, а что это, черт возьми, за последнее слово? – спросил Найлз.

– «Европа», дай нам определение фенциклидина, – попросил Пит.

– Фенилциклогексил – пиперидин – официально создан в Германии в тысяча девятьсот двадцать шестом году и запатентован в тысяча девятьсот пятьдесят втором фармацевтической компанией «Парк-Дэвис», поступил на рынок под названием «сернил».

– Поняла она вопрос? – спросил Найлз.

– «Европа», продукт изобретен в Германии в тысяча девятьсот двадцать шестом году, как он может иметь отношение к Лоренсу Амброзу в тысяча восемьсот восемьдесят втором, штат Техас?

– Недостаточно данных для запрашиваемой информации.

– «Европа», могло это вещество, как там, черт возьми, оно называется, быть изобретено в разное время в разных странах? – спросил Комптон, приходя в расстройство, как и Пит несколько минут назад.

– Фактор вероятности пять к одному в пользу почти одновременного создания данного вещества.

– Что ж, неплохой шанс, – сказал Пит. – «Европа», каково назначение фенциклидина?

– Изначально его производство субсидировалось для применения в анестезиологии. Сернил после того, как был синтезирован, изъят из продажи в тысяча девятьсот тридцать первом году – из-за его галлюциногенных и нейротоксичных воздействий. Вернулся на рынок после Второй мировой войны и был запатентован компанией «Парк-Дэвис».

– Пит, что это за вещество? – спросил Найлз.

– «Европа», используется ли это лекарство до сих пор?

– Сернил запрещен для фармацевтического применения, но сохраняет высокий уровень нелегального использования.

– «Европа», есть у этого лекарства уличное название? – спросил по наитию Пит.

– Да, он известен на уличном уровне нелегальной деятельности как «ПСП» или большей частью «ангельская пыль».

Пит посмотрел на Найлза, поняв, что синтезировал Амброз за сорок лет до официального создания этого вещества.

– «Европа», две разновидности мака, которые ты упомянула, для чего они обычно используются в современном обществе? – спросил Комптон.

– Для продуктов питания, но больше всего используются для приготовления диацетилморфина или, в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году, для анестетика, именуемого морфин, или, в современной уличной терминологии, героина.

– Так, он скрещивал разные виды мака и делал героин. Господи, над чем же работал этот человек?! – спросил Пит.

– Думаю, Джек с товарищами нашел результаты работы Амброза в Мексике полтора дня назад.

Найлз поднялся, собираясь уходить.

– Продолжай поиски и выясни, для кого работал Амброз. Он не мог сам финансировать такие передовые поиски. Найди этих людей, и мы поймем, чего он, черт возьми, добивался. И передай то, что «Европа» сформулировала, нашей команде ЦКЗ в отдел биологии.

Не успел Пит ответить, как Найлз уже вышел из помещения «Европы».

– Я скажу тебе, над чем он работал, Найлз, мой друг. Над лучшим способом контролировать и убивать людей.

Пит удивился, услышав, как «Европа» прокомментировала его утверждение.

– Вероятность этого вопроса составляет девяносто восемь и шесть десятых против одного и четырех десятых в пользу утверждения.

– Спасибо. Теперь перестань подслушивать и добывай мне полезные сведения!

Лас-Вегас, Невада

Сара расплатилась с таксистом и во взятой напрокат одежде пошла к парадной двери мимо двух нелепо выглядевших пластиковых фламинго, которыми они с Джеком вечно дразнили Алису, хотя Алиса постоянно объясняла, что они приобретены вместе с домом. Увидела, что дверь приоткрыта, изнутри доносилась музыка. Поправила темные очки и постучала по дверной раме. Ответа не последовало. Постучав второй раз, узнала, что звучит старая песня шестидесятых годов, во всяком случае, она решила, что шестидесятых. Она не помнила, как Джек, десятки композиций рок-н-ролла. Песня называлась «Ночи в белом атла́се», исполняла ее одна из любимых Джеком групп того времени, «Муди блюз». Сара вспомнила это, вспомнила, что Джек обычно слушал эту группу, когда бывал в унылом, блюзовом настроении. Эту песню часто слушал его отец, когда Джек был ребенком. Он много раз рассказывал ей об отцовской коллекции записей, и что мать хранила эту коллекцию для него, до того времени, когда он подрастет настолько, чтобы понять глубину отцовского пристрастия к музыке. Сара покачала головой при мысли, в каком настроении найдет Джека. Распахнула дверь и вошла в маленький вестибюль.

– Алло? – позвала она.

Внезапно в коридоре появилась Алиса и улыбнулась, вытирая руки запятнанной красками тряпкой.

– Я все думала, когда же ты сможешь вырваться от этого эксплуататора Найлза, – сказала Алиса, подойдя к Саре и обняв ее.

Алиса Гамильтон отодвинула Сару и стала внимательно осматривать ее лицо. Сняла с нее очки и сморщилась, увидев заплывшие синяками глаза. Повязка поперек носа затвердела, словно белая полоса боевой раскраски.