Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел
– Женя!
Я видел, что у нее или связаны руки, или наручники на них – но она не свободна. Сразу же появилось новое действующее лицо – какой-то парень. Он грубо толкнул Ольгу обратно на стул. Она едва не упала. Борис предусмотрительно захлопнул перед моим носом дверь.
– Или вы выйдете отсюда вместе, – сказал он. – Или не выйдете вообще.
Я уже знал, что он нисколько не шутит. И даже более того, я вдруг понял, что мы с Ольгой вообще никогда отсюда не выйдем. Потому что так получалось, что в истории с пропавшими долларами обязательно кто-то окажется крайним. Если бы доллары действительно были у нас и Борису удалось бы ими завладеть, он запросто мог бы сохранить нам жизнь. Мы были бы для него не опасны. И даже по гроб жизни обязаны. Потому что, если мы действительно расправились с Костей Жихаревым, не в наших интересах предъявлять претензии Борису за наше похищение и его варварское с нами обращение. Мы будем молчать и благодарить судьбу в лице Бориса за то, что все так счастливо обошлось. Но на самом деле расклад иной. Нет у нас этих долларов. И ничего Борис от нас не получит. А коли так, отпускать нас ему нет никакого резона. Потому что в этом случае крайним окажется он. И ему будет выгоднее, чтобы мы исчезли.
– Деньги! – рявкнул Борис. – Я тебя предупредил, что теперь разговор пойдет конкретный.
– Ты назвал сумму в восемьсот тысяч долларов?
– У тебя хорошая память.
– Я тебе их привезу.
– Нет, привозить не надо, – остановил меня Борис. – Скажи, где их искать. Мои люди все сделают, как надо.
– Я еще не знаю, где искать.
– Прикалываешься?
– Я найду деньги. Дай мне пару дней.
Наверное, Борис решил, что я издеваюсь над ним. Потому что вдруг сорвался.
– Где баксы? – заорал он и ударил меня кулаком в живот. – Я тебя зарою прямо здесь!
Он бесновался и молотил меня кулаками, как боксерскую грушу, но опыта рукоприкладства у него было явно меньше, чем у его абреков, и поэтому я вышел из этой передряги с минимальным ущербом для собственного здоровья. Когда Борис притомился и оставил меня в покое, я сказал:
– У меня нет тех денег, о которых ты говоришь. Но я найду. Займу. Соберу среди друзей и компаньонов. Сумма немалая, но я ее осилю.
– Как же так, братан? – зло прищурил глаза Борис. – Бабки ты не брал, но отдать готов?
– Да.
– И с чего бы это?
– Жить хочется, – улыбнулся я. – Чего не сделаешь ради собственной шкуры.
По Борису было видно – не поверил. И уж, конечно, ни за какими деньгами он меня отсюда не выпустит. Даже на время. Потому что я запросто могу явиться не с деньгами, а с ОМОНом.
– Думай! – сказал Борис. – Думай, как сделать так, чтоб деньги были здесь! – Он указал куда-то себе под ноги. – Вспоминай, к кому из твоих знакомых могут отправиться за бабками мои ребята!
– Кто же такие деньги отдаст через посредника? – осторожно попытался я вразумить Бориса. – Это надо делать лично. Глядя людям в глаза. Давая им какие-то гарантии.
– Вот и придумай, – предложил Борис. – А чтоб тебе быстрее думалось…
Щелкнул пальцами, отсылая одного из своих головорезов.
– Займись бабой, – сказал ему Борис. – Пускай поорет.
Я рванулся, но они были к этому готовы. Сбили меня с ног и обработали дубинками. И почти сразу я услышал, как кричит Ольга. Это был истошный вопль безжалостно терзаемого живого существа. Я еще пытался доползти до порога, но тут меня стали избивать ногами, один из ударов тяжелого ботинка на толстой подошве пришелся мне в голову, и я провалился в вязкую темноту.
* * *Я пришел в себя, обнаружив, что слышу звуки. Где-то рядом грохотали шаги – этот грохот отзывался гулом в моей голове. Почти сразу я обрел и возможность видеть. Я лежал на полу, в паре метров от стола, освещенного лампой, и в комнате не было никого, кроме меня, но дверь, ведущая в коридор, была распахнута, и я видел снующих туда-сюда людей. Я видел их как тени, скользящие по стенам.
Одна минута или час – трудно было определить, сколько продлилось мое беспамятство. Немного придя в себя, я поднялся и вышел, пошатываясь, в коридор. Здесь уже не было никого. Неярко горели лампы. Одна из дверей справа по коридору была распахнута. Там явно кто-то находился. Я дошел до двери и увидел Ольгу и двух парней с дубинками рядом с ней. На Ольге не было одежды. Она прикрывалась какими-то лохмотьями, в которых я не узнал остатков ее платья, и у нее был растерянный и безумный вид.
Я переступил порог. Парни одновременно обернулись. И Ольга тоже меня увидела. Не сказала ничего, только беззвучно заплакала, ее лицо исказила жуткая гримаса.
– Что они с тобой сделали? – пробормотал я, еще не смея поверить в случившееся.
– Угадай, – осклабился один из парней, поигрывая дубинкой.
В комнату вбежал Борис. Увидел меня, сказал озабоченным тоном:
– Ошибочка вышла. Теперь верю, что Костяна не вы завалили.
Теперь – это после того что они сделали с Ольгой. Измывались над ней, понуждая признаться, но ей не в чем было признаваться, и они с опозданием обнаружили, что ошибались на наш счет.
– Но для вас теперь большой разницы нет, – сообщил Борис.
То, что я и думал. Теперь нас не выпустят живыми. После того, что они натворили, нам дорога одна.
– Ведите девку, – распорядился Борис.
Щелкнул пальцами, поторапливая своих абреков, бросил мне короткое: «Останься здесь!» – и умчался, наверное, отдавать приказания насчет меня.
Парни споро подхватили Ольгу. Она закричала и забилась.
– Не ори, – сказал ей один из парней. – Все самое плохое для тебя уже позади.
Смерть он, наверное, считал для нее избавлением.
Лохмотья бывшего платья им мешали, они отшвырнули их в сторону, но тут Ольга изловчилась и укусила одного из своих конвоиров за руку. Он выронил свою дубинку, а я уже был рядом. Я подхватил увесистую резиновую палку и так от пола, снизу вверх, ударил парня между ног. Он рухнул как подкошенный. Второй, оставив Ольгу в покое, бросился на меня, но не с его росточком было со мной тягаться. Я приложил его аккурат между глаз, он кувыркнулся, но я для пущей надежности схватил его за куртку и штаны и, как куль, швырнул в стену. Он затылком впечатался в бетон, и я даже не был уверен, жив ли он теперь, но задумываться было некогда. Я схватил Ольгу за руку и потянул за собой. Она была медлительна и явно пребывала в шоке.
В коридоре не было никого. Я, увлекая за собой Ольгу, бросился по коридору туда, где, по моему разумению, находился выход. Мы добежали до зала, в котором стоял «Фиат», тот самый, на котором меня сюда привезли. Дверь не заперта, но ключа в замке зажигания не было. Я чертыхнулся. В коридоре, из которого мы только что выбежали, нарастал какой-то шум. Громкие голоса, топот многих ног по бетону.
Вперед, в соседний зал! Здесь мы нарвались на какого-то типа. Лицо знакомое. Кажется, это один из Борисовых людей. Нам бы не поздоровилось. Наверное, если бы не Ольга. Вид обнаженной женщины так поразил парня, что он не успел среагировать на мой удар. Я свалил его, и теперь никто не мешал нашему продвижению в следующий зал.
Здесь не было никого. Длинные ряды ящиков. Грузовик у стены. Я заглянул в кабину грузовика. Темно. На ощупь попытался найти ключ. За моей спиной полыхнул свет. Погоня приближалась. Я затолкал Ольгу в кабину грузовика, изнутри захлопнул дверцу. Шум двигателя, мечущийся свет фар. Две машины промчались через зал. Будут искать нас за пределами бункера. До того, как они убедятся в том, что мы все еще в бункере, у нас есть какое-то время. Минут пять, вряд ли больше.
Я осторожно выглянул из кабины. У въезда в бункер топтались двое. Значит, охрану выставить успели. Ловушка захлопнулась.
– Ты как? – шепотом спросил я у Ольги.
Она не ответила. Я привлек ее к себе, поцеловал. Почувствовал на губах соль ее слез.
– Все будет хорошо, – пообещал я.
Так взрослые лгут детям, когда сами не уверены ни в чем.
Ключ здесь все-таки был. Обнаружив его, я впервые за последний час поверил в то, что спасение возможно. Сел за руль, завел двигатель, включил дальний свет фар. Те, у выезда из бункера, заволновались. Свет фар слепил их, и они не могли понять, что происходит. Лишь бы у них не было оружия. Если они начнут стрелять, мы можем и не вырваться. Я утопил в пол педаль газа. Грузовик многотонной громадой стал надвигаться на засуетившихся стражей ворот.
К моменту, когда мы приблизились к выезду из бункера, скорость грузовика была за пятьдесят. По нам не стреляли. В последний момент эти типы успели отскочить. Мы промчались по туннелю и вырвались под синий купол неба. Легковушка, которая меня сюда привезла, стояла на обочине неширокой дороги. Двое Борисовых абреков бежали нам наперерез. Третий сидел в машине на водительском месте и попытался выйти, когда мы появились. Уж лучше бы он этого не делал. Распахнул было дверцу, и тут накатили мы. Грузовик вывернул дверцу играючи. Тот, в легковушке, натерпелся страху, наверное.
