Александр Белов - Бригада 15. Тень победы
— Я пойду сам, — заявил он во всеуслышание.
— Ну вот видишь? — улыбнулся Аким Белову. — С ним все в порядке.
— Вертолет прилетит только послезавтра, — возразил тот, — я боюсь, у него рана загноится.
Таежник пропустил его слова мимо ушей.
— Хозяин отметил его своей печатью. С ним ничего не может случиться. Возвращайтесь в деревню, я скоро приду.
Он открыл клапан на лодке, выпустил из нее воздух. Затем с помощью Белова скрутил ее в плотный валик, связал тросиком и спрятал под кустом на берегу...
Охотник показал им кратчайшую дорогу к деревне: по прямой лесом до нее было чуть больше двадцати километров. Белов не стал спрашивать, куда идет Аким. Они расстались.
Степанцов пошел сам, усилием воли подавляя страшную боль. Белов шагал рядом и думал о нем, что теперь это совсем другой человек, не то, что до встречи с медведем. Боец, мужчина, для которого не существует никаких преград. Хозяин тайги исполнил желание Белова — убил зверя в сердце Сергея.
Нет, не так. Они вместе убили его...
Вернувшись в Медвежку, Степанцов без сил повалился на кровать. Он потерял много сил, но выглядел счастливым. Как только Белов размотал тугую повязку из плотной материи, раны снова открылись. Саша промыл их водкой. Сергей во время этой процедуры не проронил ни звука. Затем Белов нашел в сундуке чистую рубаху, развел огонь и прокипятил ее в воде. Он насухо отжал тряпку, просушил над печкой, разорвал на полосы и снова забинтовал раны.
— Тебе нужно поспать, — сказал раненому Саша.
Степанцов крепко сжал его руку.
— Спасибо тебе, — сказал он. — Такого боя у меня еще не было. И, наверное, уже никогда не будет. Как я держался?
— Ты дрался, как настоящий чемпион. И ты победил. Чувствуешь себя победителем?
Сергей широко улыбнулся.
— Да, у меня больше нет соперников. Теперь я порву любого.
Ближе к вечеру вернулся Аким. Он. принес отрубленные медвежьи лапы. Аким, как обычно, немного выпил и потом всю ночь что-то мастерил. Степанцов ненадолго забывался коротким беспокойным сном. Он ворочался на кровати, вскрикивал, словно заново переживал все подробности прошедшей ночи. Когда он просыпался, то видел сидевшего рядом Белова...
Настал третий день их пребывания в тайге. Аким отвел их на поляну, куда должен был прилететь вертолет. Когда в небе послышался шум винтов, охотник достал из-за пузухи два ожерелья из медвежьих когтей и торжественно вручил их Белову и боксеру
— Зверь умер, — сказал он обоим. — Помните о нем!
— Разве такое можно забыть? — удивился Степанцов. — Но все равно, за подарок спасибо!
Ему льстило, что старый охотник стал относиться к нему, как к равному Белов и Аким обнялись на прощанье, потом тот обменялся рукопожатием с Сергеем...
Саша и боксер поднялись на борт вертушки. Степанцов со стоном растянулся на полу, положив под голову рюкзак, Саша сел у окна. Вертолет, как и в прошлый раз, приземлился всего лишь на минуту Летчики радостно поприветствовали пассажиров, но расспрашивать ни о чем не стали, хотя Степанцов выглядел не лучшим образом — краше в гроб кладут. Все разговоры отложили до возвращения в Томилино. Вертолет набрал высоту, лег на обратный курс.
Белов смотрел в иллюминатор на раскинувшее внизу зеленое море й думал о том, что каждое дерево когда-нибудь засохнет и умрет, а тайга вечна, как и сам ее Хозяин...
Часть 3
СУД ПОБЕДИТЕЛЕЙ
XXXI
Белов и Лайза расположились на удобном кожаном диване в кабинете доктора Вонсовского, который пребывал в состоянии сильного возбуждения.
— Ты, Саша, как всегда, верен себе, — говорил он, меряя шагами расстояние от окна до противоположной стены. — Учудил, право слово, учудил. Нормальные герои всегда идут в обход. А пойти обычным путем, как все — тебе слабо, романтик чертов?
Лайза с удовольствием его поддержала.
Станислав Маркович! Я каждый день говорю ему то же самое. Говорю, говорю... Но он ведь никогда никого не слушает!
Белов рассмеялся, привлек Лайзу к себе и звонко поцеловал ее в щеку.
— Зато я тебя люблю, лучик мой! — сказал он с забавной улыбкой.
Ватсон вздохнул; так вздыхает учитель при виде расшалившихся школьников.
— Дорогие мои, давайте смотреть на вещи серьезно. Ладно, Саша, Сергея я с божьей помощью заштопал. Допустим, все пройдет нормально, и инфекции не возникнет. Раны полностью затянутся. Ну, скажем, недели через две. Только тогда он сможет приступить к интенсивным тренировкам. Что остается? Полтора месяца до боя?
— Он справится, — сказал Белов и добавил что-то совсем уж непонятное: — Ему Хозяин поможет.
— Саша, что за бред, какой еще хозяин? — удивился Ватсон. — Хозяин должен быть в голове! Бой за титул — это тебе не первенство общества
«Урожай». Ты, случайно, не забыл об этом? Кто мы такие? Просто дилетанты. А будущему чемпиону мира нужна команда!
Белов встал и подошел к окну. За ним расстилались городские кварталы: пятиэтажки, башни, окна и крыши, одинаковые, похожие друг на друга, как лекала. Зато жили в них разные люди. Каждый со своей особинкой. А Ватсон говорит — обычным путем. Какой еще обычный путь?
— Мы справимся, — упрямо повторил он.
Лайза за его спиной делала Ватсону отчаянные знаки: мол, прекрати спорить! Все равно ни к чему хорошему это не приведет. Но доктор не внял голосу разума. Точнее, он хотел, чтобы его услышал Белов.
— Саша, спортивная медицина...
— Не слишком отличается от военной, — закончил за него Белов. — Ты спасал ребятам жизни в Афгане, неужели сейчас ты готов опустить руки и сдаться? Повторяю еще раз свое предложение: мы, ты и я, едем в Штаты со Степанцовым и делаем все, чтобы обеспечить его победу.
Ватсон почесал гладко выбритую голову. Он посмотрел на Лайзу, потом — на Белова. И вдруг отчетливо понял, что Белов — не его пациент; Он не нуждается ни в поддержке, ни в психоанализе. Он сам по себе, и поэтому каждый раз достигает поставленной цели. Доктор подошел к своему рабочему столу и сел в кресло.
— Ну я бы не ставил вопрос так категорично. Что значит сдаться?
— Ты в команде? — напрямую спросил Белов.
— Ну-у-у, если так ставить вопрос... — Ватсон двумя движениями руки пригладил густые усы. — Да!
— Отлично! Вот и берись за дело! Обследуй его с ног до головы, подбери нужный режим тренировок и питания. Займись им хорошенько, чтобы через два месяца он был в отличной форме.
— Отличная форма! — скептически усмехнулся Ватсон. — Четыре рваные раны на груди — это ты называешь отличной формой? Какого черта тебя вообще донесло в тайгу?
— Да! Зачем, спрашивается? — Лайза тоже очень хотела получить ответ на этот вопрос...
Белов исчез неожиданно, ни о чем ее не предупредив. Все эти три дня Лайза не находила себе места, а когда он вернулся с раненым Сергеем, то поняла, что, видимо, она еще недостаточно волновалась.
— Все очень просто, — ответил Белов. — Человек начинает действовать наиболее эффективным образом, только когда находится на грани жизни и смерти, у края пропасти. Опасность мобилизует скрытые резервы организма. И ты, — обратился он к Ватсону, — как психолог, должен хорошо это знать.
— Ну положим, это азбука, — пробурчал доктор. — Кто спорит? Еще у древних персов была поговорка типа тоста: пусть дети наших врагов вырастут в роскоши. Дураку понятно, что комфорт расслабляет. И Федор говорит, что Господь Бог, когда изгонял Адама с Евой из рая, специально не снабдил их автомобилями, лифтами и кондиционерами, а бросил в эктремальную ситуацию. Хотел, для их же пользы, чтобы они пахали в поте лица. На почве, зноем раскаленной...
— Мы будем драться. И мы победим, — заключил Саша.
Лайза покачала головой. Воспоминания о событиях в Лас-Вегасе не давали ей покоя. За последнее время они несколько притупились, но теперь снова ожили.
— Саша, — сказала она. — Ты забываешь об этом ужасном человеке в большой белой шляпе. Как быть с ним?
Белов беззаботно рассмеялся и пожал плечами.
— Вот это как раз — самая легкая из всех проблем. Тебя она не должна волновать.
— Что? Один на один? С ножом? Как на медведя? — ехидно спросил Ватсон.
— Один-то я, конечно, не справлюсь, — сказал Белов, вставая. — Но разве не для этого существуют друзья?
Степанцов быстро пошел на поправку. Ватсон первый раз в жизни столкнулся с подобным случаем. Он был уверен, что раны, нанесенные диким зверем, обязательно воспалятся, но ничего подобного не произошло. Станислав Маркович провел первичную обработку раны, иссек загрязненные края, назначил курс антибиотиков и наложил стягивающие швы. Он считал, что ушивать наглухо пока еще рано. Первые три дня Сергей спал. Он просыпался только для того, чтобы поесть. И аппетит у него был отменный.
