Владимир Гриньков - Семь кило баксов
Галиев посмотрел на него почти что с ненавистью. Маркелов демонстративно не заметил этого взгляда.
– Ну что, побеседуем под протокол? – осведомился так, будто до того они говорили о пустяках, о сегодняшней ненастной погоде, к примеру.
Предупредил Галиева об ответственности за дачу ложных показаний, заполнил первые стандартные строки в бланке протокола допроса.
– Так вот я опять о налогах, – сказал Маркелов, и все выглядело так, будто не было для него сейчас темы интереснее. – Я специально просмотрел бумаги, выемку которых мы произвели. Обороты у вас хорошие, вы все время с прибылью, и суммы там немалые – запросто могли заплатить.
– Мог, – затосковал Галиев.
Как говорится – заплати налоги и живи спокойно. И не парился бы сейчас в камере, где двенадцать человек на четыре места.
– Неужели не понятно, – внушительно произнес Маркелов, – что государство своих должников не прощает. Должен – отдай! Правильно?
– Конечно, правильно.
– Тем более что и бизнесмен о своих должниках помнит всегда, – сказал Маркелов и придвинул к себе бланк протокола допроса.
Галиев посмотрел на собеседника внимательным взглядом. Они смотрели друг другу в глаза.
– Вопрос! – объявил Маркелов. – «Перечислите фирмы, которые были должны «Агротрейдингу» сто и более тысяч американских долларов».
Диктовал сам себе и одновременно записывал.
– Я не помню, – проявил осторожность Галиев. – Надо смотреть бухгалтерские документы.
– Ответ: «Не помню». Я правильно записал?
– Ну, в общем, да, – отчего-то разволновался Галиев.
– «Перечислите те фирмы, которые сможете вспомнить». Сможете?
– Я попробую.
– Пожалуйста, – благосклонно кивнул Маркелов, всем своим видом показывая, что готов зафиксировать каждое слово собеседника.
– Фирма «Витал».
– Пишу: «Фирма «Витал».
Галиев следил за торопливым бегом маркеловской авторучки с нескрываемой настороженностью.
– Дальше! – потребовал Маркелов.
– Торговый дом «Купеческий».
– «Торговый дом «Купеческий», – зафиксировал Маркелов. – И что – большие суммы они вам задолжали?
Посмотрел с интересом.
– Тысяч по сто.
– Долларов?
– Ну естественно.
– А отдавать хоть собираются?
– Собираются.
– Когда?
– В течение месяца отдадут. Должны были отдать, – поправил себя Галиев. – Такая была договоренность. А сейчас прямо и не знаю. Я в кутузке, так что они как пить дать постараются воспользоваться моментом. Попридержат платежи. Имеют полное право, – вздохнул. – Я на их месте и сам так сделал бы.
Маркелов смотрел на него понимающе.
– Фирма «Дальснаб», – сказал Галиев. – Ну, эти-то копейки должны, но я помню, потому что они всегда в должниках ходят, мы про них уже анекдоты сочинять начали. Да, кстати, еще фирму «Транзит» запишите…
Галиев с напряжением следил за тем, как выводит название фирмы Маркелов, а Маркелов оставался спокойным, для него сейчас очень важно было спокойствие проявлять, поскольку названный Галиевым «Транзит» – это как раз и была звонаревская фирма, и тут надо было доиграть до конца. Маркелов закрыл кавычки, запятую поставил и поднял на собеседника выжидательный взгляд, изготовившись выслушать продолжение списка.
– Ну, можете еще фирму «Веселый пивовар» упомянуть, – сказал Галиев. – Мы им как-то солод поставляли, так они до сих пор денег не перечислили.
– А вот «Транзит»…
– Что – «Транзит»? – тут же откликнулся Галиев.
Излишне живо откликнулся. И в глазах беспокойство.
– Они вам много должны?
– Много.
– А отдавать собираются?
– С ними вообще проблемы, – вздохнул Галиев. – Там владельца убили. И я просто не представляю, кому предъявлять претензии.
– Фирме, – подсказал Маркелов.
– Нереально. Там все развалено. Фирмы как таковой нет.
– Вы пытались получить долг с фирмы «Транзит»? – спросил Маркелов, и тут его собеседник обнаружил, что это не просто дежурный вопрос, а вопрос, который заносится в протокол.
– Меня не могла не волновать судьба моих денег, – удесятерил меру осторожности Галиев.
– Да или нет?
– Да, – был вынужден выбрать конкретный ответ Галиев.
Маркелов записал.
– Что вы предпринимали для того, чтобы «Транзит» вернул деньги?
– Ну, – замялся Галиев, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Напоминали им о долге, допустим.
– «Допустим»? – даже не попытался занести в протокол эту ахинею Маркелов. – Каким образом вы им напоминали?
Он знал, о чем спрашивал. В офисе звонаревской фирмы не было обнаружено ни одного письма с напоминанием о долге. Ну не посылал писем Галиев. Не принято так в нашем бизнесе. Особенно если надеешься заполучить в конце концов свои деньги не по суду, а каким-то иным способом.
Галиев вытер пот со лба.
– Звонил.
– Кому? – не давал ему опомниться Маркелов.
– Директору.
– Как фамилия директора?
– Звонарев.
– Итак, пишем, – сообщил Маркелов. – «Я лично…» Лично звонили, я правильно вас понял?
– Лично, да.
– «Я лично звонил директору фирмы «Транзит» Звонареву…» На работу или домой?
– На работу.
– «…на работу», – завершил фразу Маркелов.
Галиев уже очень плохо выглядел. Так бывает с людьми, которые до последнего надеются, что все обойдется, что страхи их беспочвенны и то, чего они боятся, скрыто так глубоко и надежно, что постороннему человеку и не добраться никогда. Лично для него все, что было связано со Звонаревым, оставалось почти что запретным. Об этом нельзя было не то что говорить, но даже и думать, и вдруг собеседник вот так, запросто, заговорил о Звонареве, а все другое, как обнаружил Галиев, отодвигалось в сторону – неуплаченные налоги, бухгалтерские документы, хронические должники, – и он с ужасом, который его попросту деморализовал, понял, что не в уплате налогов дело, совсем не за этим Маркелов к нему пришел.
– Сколько раз вы звонили Звонареву на работу?
– Я не помню.
– Вспоминайте!
– Может, три. Или четыре раза.
– Когда?
– Примерно раз в две недели, – сказал Галиев, стараясь не ошибиться, не завязнуть.
Не знал еще, что уже ошибся. Его звонки в звонаревский офис не фиксировались. Но Маркелов лживый ответ собеседника демонстративно занес в протокол.
– Что вам говорил Звонарев?
– Ну что обычно говорят? Обещал вернуть деньги.
– К какому сроку?
– Сроки мы не обговаривали.
– С кем еще в фирме Звонарева вы общались?
– Ни с кем, – с готовностью сообщил Галиев.
– Так и запишем, – хмуро сказал Маркелов.
Записал и свой вопрос, и ответ собеседника.
– А вам из людей Звонарева кто-нибудь звонил?
– Нет, а зачем? – ответил Галиев и даже смог вопросительно улыбнуться, хотя ему уже явно было не до улыбок, так он растерялся от столь для него неприятного поворота в их беседе.
– Так и запишем, – зафиксировал ложь собеседника Маркелов. – А кого вы знаете в фирме «Транзит», кроме самого Звонарева, естественно?
– Никого.
– Неужели? – прищурился Маркелов.
Под этим взглядом Галиев готов был умереть.
– Я не совсем понимаю, – пробормотал он. – Какое отношение…
– Вам фамилия Червяков известна?
– Нет!
– Я сейчас запишу ваши слова в протокол, – недобро посулил Маркелов. – Итак, повторяю вопрос: вам фамилия Червяков известна?
– Нет!
– Тогда я пишу, – нисколько не расстроился Маркелов.
И действительно записал.
– Я не знаю никакого Червякова! – сорвался Галиев. – Я вообще не понимаю, к чему весь этот разговор!
– Это не разговор, – с доброжелательностью инквизитора поправил собеседника Маркелов. – Это допрос. Вы ведь уже поняли, что мы не про налоги сегодня с вами речь ведем? И напрасно вы провалы памяти демонстрируете. Потому что память я вам буду возвращать, даже если вы очень станете упираться… Я за эти дни, что вы в изоляторе провели, очень много интересного разузнал. Так что с памятью у вас, вы уж мне поверьте, все будет в ажуре. Хотите, я вам только часть своих лекарственных средств предъявлю? Ну, например, показания вашего секретаря, славной девушки Танечки, которая по вашей просьбе несколько раз соединяла вас с Червяковым Борисом Евгеньевичем, то есть с человеком, о существовании которого вы подзабыли…
Галиев ткнулся лицом в ладони и с безысходностью приговоренного выматерился в адрес своей чрезмерно словоохотливой секретарши. Ругательство было такое злое и забористое, что бедная девица, наверное, хлопнулась бы в обморок, доведись ей здесь сейчас присутствовать.
– Ну зачем вы так? – попенял собеседнику Маркелов. – Ее можно понять. Девушка только-только третий курс университета закончила, у нее вся жизнь впереди, и ей все эти проблемы с милицией, допросами и уголовной ответственностью за дачу ложных показаний вовсе ни к чему. Так что она вам предоставила возможность разбираться с вашими проблемами. Лично. Итак – поговорим о Червякове? Когда вы впервые вышли на него и предложили делиться информацией о делах в тонущей звонаревской фирме?
