Лев Пучков - Полигон смерти
Было ясно, что людям не нравится это ожидание.
Я спросил длинного, почему никто не отправляется в путь, он ответил, что ждут ещё двоих, должны подъехать с минуты на минуту, и тогда уже пойдём колонной.
— А что, идти большой колонной — принципиально? — удивился я. — Почему нельзя по одному или группами по две-три машины?
— Да по логике, вообще никак нельзя, — вмешался пожилой мужчина, стоявший рядом с Длинным. — Я вот теперь думаю… Зря мы сюда припёрлись. Повелись на Пашкину агитацию, мать его… По-хорошему надо бы разворачиваться да через мост пробовать. Вон, Валера сразу хотел…
— Ага, через мост. — Стоявший по другую сторону от меня мужчина в очках, с интеллигентным лицом, печально хмыкнул. — Через мост голым уедешь. Если вообще уедешь.
Я не понял вот эту последнюю сентенцию про мост, но на всякий случай намотал на ус и настырно уточнил:
— А почему, собственно говоря, «вообще никак нельзя»? Там дальше что, дорогу наглухо занесло? Если так, то трактор надо доставать. В городе что, тракторов не осталось?
— Не понял… — Пожилой смерил меня взглядом, полным недоумения. — Вы что, не в курсе?!
— В курсе чего?!
— Вы не в курсе, что войска стреляют по людям?
— Войска… что?! — Я ошарашенно посмотрел на него — нет, вроде не шутит.
— Так вы всё-таки не в курсе. — Пожилой укоризненно покачал головой. — Это вот так вы работаете с вашей комиссией, да? Вы там сидите и ни черта не знаете?
Да, мы в самом деле ничего такого не знаем. Как это, вообще, может быть: чтобы войска стреляли по мирным гражданам?! Может, он формулировки перепутал, а на самом деле имел в виду каких-то террористов или «курков»?
Дальше у нас получился вполне идиотский диалог:
— Скажите, что значит «войска стреляют по людям»? По каким людям? Вы кого имели ввиду какие категории?
— Да по всем, кто пытается выехать из города!
— А почему стреляют?! С какой целью?
— Хм… С какой целью… Стреляют, чтобы убить. Для чего ещё можно стрелять?
— Нет, это понятно, но… Вот чёрт… — Я был в ступоре никак не мог принять на веру эту странную и страшную информацию. — А из-за чего стреляют? В смысле, по какой причине? Они там что, с ума все посходили?!
Интеллигентный товарищ понял моё состояние: наверное, он и сам испытал нечто похожее, узнав такие новости. Он объяснил, что на самом деле войска стреляют по кому попало, без разбора, но это вовсе не внезапное массовое помешательство, а следствие ужасной провокации.
— Провокации?
— Ну да, судя по всему, именно провокации. На случайные, разовые происшествия это нисколечко не похоже. Впрочем, судите сами…
Интеллигентный товарищ рассказал, что ходят слухи, будто бы в разных местах на оцепление нападали какие-то люди, пытавшиеся выехать из города, причём не просто так, а с какой-то боевой химией, и далеко не единожды. Когда же счёт таким инцидентам пошел на десятки, войска получили команду стрелять без предупреждения в любого, кто пытается покинуть Город.
Справившись с шоком и кое-как переварив полученную информацию, я спросил, на что, в таком случае, рассчитывают собравшиеся здесь граждане? Или есть какая-то установка, что по одиночным и мелким группам стреляют, а по колоннам не будут?
Пожилой сказал, что про установки никто не слышал, но вот этот Паша, который сейчас увлечён спором, большой начальник и нехилый организатор. Он считает, что если идти организованной большой колонной и предупредить войска, что это колонна состоит сплошь из руководящего состава, то всё пройдёт успешно. Потому что это не самодеятельность, а серьёзное официальное мероприятие, и любому дураку это понятно.
— А… Как он собирается предупредить войска? Я не вижу у вас никаких плакатов.
— Он мегафон взял, — объяснил длинный. — Будет через мегафон предупреждать.
— Ну, не знаю… Бог его знает, что там на уме у этих многажды атакованных военных… По-моему, это авантюра.
— По-моему, тоже, — поддержал пожилой. — Но Паша, вообще, очень толковый организатор, это его конёк. Сейчас должны ещё двое начальников подъехать, тогда уже они тут пересовещаются вдрызг, всё окончательно взвесят и примут решение.
— А где войска? — запоздало спохватился я.
— Там, — пожилой с длинным дружно ткнули пальцами в сторону холма, а интеллигентный товарищ кивнул в ту же сторону.
Действительно, интеллигентный. Пальцем тыкать неприлично. Даже в сторону стреляющих по людям войск.
Я посмотрел в ту сторону и ничего толком не увидел. Мела лёгкая позёмка, серое небо скупо освещало округу, при такой видимости особо не поглазеешь.
— Бинокля случайно ни у кого нет?
— Держи. — Один из мужчин, стоявших ближе к спорщикам, протянул мне футляр с восьмикратным армейским биноклем. — Да там смотреть не на что, ничего нового.
Ну, это для кого как. Тут, вон, все давно в курсе, а для меня, например, весть о том, что войска не дают людям выезжать из города и стреляют по всем подряд, это очень и очень «новое». И очень странное.
Я вынул бинокль из футляра, протер окуляры и принялся изучать участок трассы до холма и прилегающую территорию.
На холме наблюдалось значительное скопление техники. Несколько ниже, ближе к нам, была видна линия оцепления: посты по обе стороны от трассы, на дистанции визуального контакта друг с другом.
На самой трассе соорудили основательный блокпост. Две БМП, танк, КШМ (командно-штабная машина), две «зушки» (зенитные установки ЗУ-23) и стандартный лабиринт из бетонных блоков, обнесённых по периметру колючей проволокой.
Перед блоками торчали здоровенные жёлтые щиты, а к ним в комплекте — два круглых красных знака, наподобие «кирпича», только раза в два больше.
На щитах можно было прочесть следующие надписи:
«Карантинная зона»
«Проезд, проход ЗАПРЕЩЕН»
«При несанкционированной попытке проходапроезда будет открыт ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ»
А на красных знаках, видимо, для особо невнимательных, было всё это продублировано другими словами:
«СТОЙ! Граница поста, СТРЕЛЯЮТ!!!»
На обочинах шоссе и прямо на дороге виднелись несколько брошенных машин, слабенько припорошенных снегом. То ли недавно бросили, то ли ветер тут обдувает… Одна была почти целая, от всех прочих остались лишь обгоревшие остовы.
— Вот чёрт… Неужели действительно стреляют?! — невольно пробормотал я, поражённый увиденным. Нет, трупов я уже насмотрелся за эти три дня, но… Когда убивают «курки» или какие-то террористы, это понятно и где-то даже логически обосновано… А ЭТО сделала родная Армия!!!
— Зря приехали, — вместо ответа заметил пожилой. — Валера правильно говорит, надо разворачиваться да через мост ехать. Такой толпой будет нормально. Не тронут…
— Сомневаюсь, — возразил интеллигент. — Тронут, ещё как тронут! Я через мост ни за какие деньги не поеду. Уж лучше дома от голода и холода умереть, чем через мост…
Несмотря на полную ошарашенность услышанным и увиденным, я машинально проявил некоторые зачатки тактического мышления и стал осматривать в бинокль территорию по обе стороны от трассы.
Здесь была степь, более-менее ровная, с небольшими колками и неглубокими балками и оврагами. То есть сам собой напрашивался вывод: если не выйдет проехать по трассе, может, попробовать пройти через линию оцепления на лыжах, где-нибудь подальше от дороги?
Так… Что это там у нас?
Метрах в двухстах справа от трассы я заметил одиночную лыжню, слабенько присыпанную снежком (недавнюю, стало быть) в направлении на ближайший чахлый колок.
Лыжня обрывалась в сотне метрах от виртуальной линии оцепления, в створе между первым и вторым постом, если считать от трассы, и в месте обрыва был виден небольшой холмик, тоже слабенько присланный снежком. Настолько слабенько, что было видно, там, под снегом, что-то чёрное… Или красное, отсюда не разобрать…
— Там лыжня, — пробормотал я. — Это что… Вот этот холмик… Это что, человек?!
— По всему выходит, что человек, — подтвердил владелец бинокля. — Там дальше ещё один…
В полусотне метров правее, напротив второго поста, виднелась ещё одна оборвавшаяся лыжня. И такой же красноречивый холмик, слегка занесенный снегом.
Видимо, синхронно шли, с небольшим разносом…
За то короткое время, что я любовался видами и делал выводы о перспективах возможных лыжных прогулок в обход линии оцепления, спор на дороге достиг своего апогея и успешно завершился.
Оппонент Павла Андреевича внезапно оттолкнул его, громогласно рявкнул «Да пошёл ты нах!» и побежал к «Паджеро», стоявшему вторым в колонне.
— Какие-то проблемы? — насторожился я.
— Да у Валеры жена на сносях, в любой момент может родить, — сказал длинный. — Он с самого начала всех агитировал через мост ехать, да Паша переубедил. Вот он и рвётся, не терпится ему. А Паша уговаривает обождать и всем вместе идти.
