Борис Бабкин - В крике от смерти
– Все на корточки! – скомандовал, ворвавшись в женскую палату, Артур. Пять женщин разного возраста, увидев в его руках автомат, громко закричали. – Кто хочет жить, тот замолчит! – крикнул Артур.
Женщины мгновенно замолчали и испуганно уставились на бандита. Гласность, позволявшая телевизионщикам открыто сообщать о случаях захвата, сделала свое дело. Женщины уже знали, что это не шутка пьяного, а вполне реальная угроза. Развешанные повсюду памятки о том, как вести себя в случае захвата, наверняка читало большинство, и сейчас все это неожиданно всплыло в памяти насмерть перепуганных женщин.
– Да как же я лягу-то? – прошептала лежавшая на кровати полная пожилая женщина. – Я и ходить не могу.
– Заткнись! – чувствуя себя полубогом, усмехнулся Артур.
Около кабинета врача испуганно жались друг к дружке медсестры. Бледную Лену вывели из процедурной две женщины.
– Кто вы? – стараясь держаться спокойно, обратилась Рубина к вошедшему в кабинет Мусе. Следом вошел Ваха.
– Вы врач? – спросил он.
– Да, – кивнула Елена Анатольевна. – Если кому-то из ваших людей…
– Заткнись! – усмехнулся Муса.
– Что вы хотите? – спросила она.
– Слушай меня внимательно, – процедил Ахаев, – сейчас ты успокоишь больных и своих работников. В случае выполнения всех наших требований вы останетесь живы. В противном случае все погибнете. Мы не боимся…
– Но позвольте, – осмелилась перебить его врач, – что мы можем сделать для вас?
– Вы не поняли! – засмеялся Ваха. – Ведите себя тихо и выполняйте все наши распоряжения. Тогда вам ничего не угрожает.
– Не толкайтесь, – испуганно отшатнулась Таня от ударившего ее автоматом Ильяса.
– Топай! – зло буркнул тот.
Оксана смотрела в сторону двери отделения боксов.
– А ничего курочка, – усмехнулся Артур и, протянув руку, дотронулся до ее груди.
Оксана каблуком резко ударила его по стопе и выбросила колено, целясь ему между ног. Вскрикнув, Артур отскочил и вскинул автомат. Вышедшие с поднятыми над головой руками Анджей, Александр и Юрий увидели это. Белозеров рванулся вперед.
– Тормози! – ткнул его локтем Анджей.
– Пристрелят, – покосился на пригнувшегося Юрия Маслов.
– Эй! – крикнул Анджей Артуру. – Ты чего выделываешься? Твоей сестре понравится, если ее какой-то гребень мацать начнет?
Профессор сильно ударил его автоматом между лопаток. Анджей упал лицом вниз.
– Крутой ты с пушкой, – со стоном проговорил он.
– Тихо все! – крикнул Ваха. – Малейшая попытка обратить на себя внимание, позвать на помощь или просто крикнуть грозит вам немедленной смертью, к которой вы сейчас очень близки. Мы воины Аллаха и готовы умереть с его именем на устах. Но мы не тронем никого, если вы будете вести себя разумно. Сядьте все на пол, не двигайтесь и не кричите.
– Он хочет сказать, – поднимаясь, пошевелил плечами Анджей, – что за нашим криком немедленно последует смерть. Я вас правильно понял, уважаемый? – посмотрел он на Ахаева.
– Абсолютно, – усмехнулся тот.
– Тогда будьте столь любезны, – попросил Анджей, – прикажите своим нукерам не трогать наших женщин. А то от боли женщины обычно кричат довольно громко. Да и мужики…
– Заткнись! – перебил его Профессор. – Все сядьте на пол.
– Спортсменка! – Улыбаясь, Ваха двинулся навстречу появившейся в холле Насте. Из палаты вышли шестеро перепуганных мужчин. За ними с пистолетами в обеих руках шел Андрей. – Самбист, – засмеялся Ваха, – а ты поправился на казенных харчах!
– Ни разу из их кухни не ел! – засмеялся тот.
«Вот откуда уплотнение на плече и мозоль на пальце», – понял Анджей.
– Где деньги? – спросил Ваха.
– Здесь, – приподняв два чемодана, захохотал Рамзан, – все на месте!
– Вот тварь! – прошептала Таня. – Она с ними, мерзавка.
– И он тоже, – тихо сказала Светлана. – Его лечили-лечили, а он…
– Значит, я была права, – вздохнула Елена Анатольевна. – Они чем-то нагнали себе температуру, чтобы лечь в больницу. Но ведь их милиционер привез. Как же…
– Заткнись! – подошла к ней одна из чеченок и поднесла к глазам испуганно отшатнувшейся Рубиной пистолет.
– Я хочу сказать, – посмотрела врач на Ваху, – сейчас на прием могут прийти больные. Надо сделать так, чтоб они не заходили.
В подтверждение ее слов входная дверь открылась. Первым вошел рослый молодой мужчина, с виду новый русский. В его руке был брелок с ключами. За ним шла миловидная женщина. Парень получил удар в лицо и упал. Женщину Ильяс ткнул стволом автомата в живот. Она тоже упала.
– Вы видите, – снова заговорила Рубина, – так и будут идти. И всех вы не успеете…
– А что делать? – зло спросил Ахаев.
– Странно, – прошептал Маслов, – что это за захват, если они боятся шума?
– Что-то здесь не так, – согласился Анджей. – Надеяться на помощь в случае схватки не приходится. Но быть бараном и подставлять шею под нож я не собираюсь.
– Я тоже, – кивнул Александр.
– На ура не получится, – воспользовавшись тем, что за разговором Вахи с врачом следили все террористы, прошептал Анджей. – Постреляют многих, да и эти сучки, – имея в виду одетых в черное женщин, добавил он, – взорвут пояса. На всякий случай сигнал для атаки – крик больных.
– Понял, – кивнул Маслов.
– Ты как? – Анджей покосился на сидевшего рядом Юрия. – С рукопашным в дружбе?
– Драться приходилось, но специально не занимался.
– Весело, – недовольно отметил Анджей. – У нее бы поучился, – кивнув на Оксану, насмешливо посоветовал он.
– У меня это как-то нечаянно получилось, – вздохнула Оксана. – Просто оттолкнуть его хотела.
– Закрой рот, сучка! – взмахнув автоматом, шагнул к ней Муса.
Таня поднялась и подошла к двери. Чеченка поставила справа от входной двери стул. Салман, выйдя, привязал к ручке двери цепь, а второй ее конец прицепил к вбитому в стену крюку. Дверь теперь открывалась сантиметров на пятнадцать – двадцать, и пройти было невозможно.
– Ты все поняла? – посмотрел на Татьяну Ваха.
– Да, – кивнула она.
– А ты умеешь соображать, – сказал он Рубиной.
– У меня в отделении трое тяжелобольных. Им необходимы уколы, это раз, – кивнула Рубина. – И второе – если за обедом никто не придет, сюда обязательно явится кто-то из дежурных врачей. А если…
– Кто носит еду? – перебил ее Ваха.
В дверь служебного входа в конце коридора громко постучали.
– Вы что там?! – раздался сердитый женский голос. – Уснули, что ли?! Открывайте!
– Лариса, – узнал голос Анджей, – вылила бы ты все и домой шла.
На Ваху вопросительно смотрел стоявший в том конце коридора Ахмет.
– Впусти, – кивнул Ваха. – Проблема с обедом уже решена, – посмотрел он на врача.
Ахмет вынул из ручки служившую засовом кочергу и открыл дверь.
– Совсем с ума сошли! – сердито проговорила вошедшая с двумя ведрами Лариса. – А ты кто такой? – удивленно посмотрела она на бандита. Тот захлопнул дверь и сунул кочергу в ручку.
– Вперед! – кивнул он.
Увидев вооруженных людей и сидевших на полу больных, Лариса выронила ведра.
– Давай! – Бандит сильно толкнул ее в спину.
Лариса сделала несколько шагов и, поскользнувшись на пролитом супе, упала.
– Иди к ним, – приставил к ее затылку ствол Ахмет.
Лариса поднялась и быстро пошла к сидевшим на полу больным.
С улицы кто-то, пытаясь открыть дверь, толкнул ее.
– Что за дела? – недовольно спросил смотревший в широкую щель пожилой мужчина.
– У нас ремонт, – быстро сказала Таня. – Мы сегодня не работаем.
– Но я записан на прием к Елене Анатольевне, – возмутился мужчина.
– Елена Анатольевна уехала в Тамбов, ее срочно вызвали. Извините, но сейчас никак нельзя. – Таня закрыла дверь.
– Демократия хренова! – услышала она сердитый голос пожилого. – А завтра-то она будет?
– Да, – отозвалась Татьяна.
– Что происходит? – сев рядом с пожилой больной, испуганно спросила Лариса.
– Бандюги напали. Убьют они всех! – Женщина беззвучно заплакала.
– Молодец, – подмигнул Тане Ваха, – правильно сделала. Может, так и живыми останетесь.
– Что-то он мутит, – прошептал Александр. – Заметил, Анджей? Постоянно на часы смотрит.
– Или ждет кого-то, или сам уйдет. Откуда они здесь взялись?
– Я Юрку Серовина видел в Чутановке, – сказал Маслов. – Он говорил о двух чехах. Но тут их…
– Какой-то вялый захват, – оценил Анджей. – Такое впечатление, что они просто тянут время. Похоже, они явились сюда за чемоданами.
– Точно, – кивнул Александр.
– Заткнитесь, – процедила Марият, – а то…
– Молчим, – кивнул Анджей.
– Слушай, шакал, – Муса подошел к съежившемуся Пахину, – говорят, ты десантник и был в Ичкерии. Даже вроде…
– Да не десантник я! – заговорил тот. – Я вообще в армии не служил! Ей-богу не служил! – Он перекрестился.
– Щенок! – презрительно бросил Муса и плюнул ему в лицо.
