Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя
Кудя тоже увлекся своим делом, но, к сожалению, стоял лицом к елкам. К тому же в отличие от покойного Малика он сюда с пушкой приперся, правда, вынул ее из кармана и положил сбоку от себя, но, как прикидывал Таран, в любой момент мог ее подхватить.
И опять первой решение придумала Лизавета.
— На, — подала она свой пистолет Юрке. — Я сейчас выйду и отвлеку его. А ты выскочишь — и по башке!
Полковничья дочка! Стратег, япона мать! Таран в очередной раз подивился смелости этой михрютки.
Лизка отползла назад, передвинулась несколько левее и, нарочито громко кашлянув, отважно вышла из-за елок!
— Кхе-кхе! — нарочито громко покашляла она, скромно держа ручки за спиной. — Не помешаю?
Лайка даже охать перестала и выпучила глаза не то от ужаса, не то от изумления. А Кудя, приостановив свое благополезное дело, но не отпуская Лайку, хмыкнул:
— Интересно стало, малолетка? А где Владик?
— Я ему надоела… — стрельнула глазенками Лизка. — Тощая, говорит…
При этом она бочком-бочком перемещалась влево, а следом за ней и Кудин алчный взор уходил в сторону от кустов. Ему явно захотелось экзотической свежатинки.
— Слышь, микроба! — ухмыльнулся он. — Я вообще-то токарь-многостаночник! Подваливай к нам!
— А у тебя что, второй из задницы растет? — хихикнула Лизка.
— Не боись, найдется чем! — хохотнул Кудя, должно быть, обожавший совсем бесстыжих баб, и повернулся затылком к кустам, а Лизка сделала вид, будто собирается с себя майку стащить. Вот тут-то и скакнул из-за елок Таран. Бац! От удара пистолетом по балде любитель экзотики лег плашмя. Лайка выскользнула из-под него, наскоро поправляя одежду, Лизка, подхватив с земли пистолет Куди, взяла под контроль дыру в заборе, а Юрка, выдернув из штанов клиента брючный ремень, наскоро, но прочно скрутил оглушенному руки.
— Помогай! — коротко бросил он Лайке, и, подхватив Кудю за локти, они уволокли его все за те же елочки. Следом и Лизка туда прибежала.
— Молодец, — похвалил Лайку Таран. — И потрахалась немножко, и пользу людям принесла. Короче, смотри за забором, нам с этим козлом надо побеседовать.
Кудю уложили рядом с трупом, и Таран, повернув допрашиваемого на спину, приставил к его виску «марго».
— Чуешь? — спросил Юрка, когда Кудя открыл глаза и тут же захлопал ими от изумления. — Видишь, какая икота от «клубнички» развивается? Аж вторая пасть на шее прорезалась…
— Я чего? Я ничего… — забормотал Кудя, ощущая, что попал в хорошие руки и за попытку крикнуть ему тут же мозги вышибут.
— Кто у вас в подвале сидит? — прошипела нетерпеливая Лизка. — Быстро!
— Пацаны ваши… — у Куди прорезался детский лепет. — Мы им ни хрена плохого не сделали, только заперли, и все.
— А где тот, лысый? Здоровый такой?! — спросила Лизка. — Который к вам вчера попал?
Таран понял, что детеныш по-прежнему считает свой сон явью. И буквально прибалдел после того, как Кудя, тоже в некотором изумлении от Лизкиной информированности, пробормотал:
— Это который на «уазике» приехал? Так они с Дядей Федором уехали еще утром. Они кореша оказались. Нас Федор обложил за то, что мы его схопили. А Ткачу даже в дыхало врезал…
— Бумаги, которые вам Рыжиков оставил, здесь? — наудачу спросил Таран, которого предыдущая информация повергла в шок.
— Не-а… — у Куди еще больше шары на лоб полезли. — Их Федор забрал. Мы ж ни хрена не знали…
У Лизки на лице тоже отразилось недоумение. Неизвестно, как развивалось бы все дальше, если б вдруг со стороны хутора не сверкнула вспышка. Землю ощутимо тряхнуло, а затем по всему лесу раскатился мощный грохот…
КЛИН КЛИНОМ ВЫШИБАЮТ
На сей раз Таран долгонько в себя не приходил.
Первым, что увидели его глаза, открывшись, был огонь. Прямо-таки стена огня, которая была совсем близко, в полсотне метров, не больше, и жар от этого огня доставал неплохо. Да и дым щипал глаза, заставлял то и дело чихать и кашлять.
Первым, что он услышал, были гудение этого огня, треск горящих деревьев и хриплый вопль Лайки:
— Да он уже мертвый! Брось его, дура!
Только после этого Юрка ощутил, что его волокут спиной вперед, кряхтя, матюкаясь и чертыхаясь, потому что он цеплялся кроссовками за кустки, пеньки и иные неровности рельефа.
— Заткнись, сучка космическая! — визгливо проорала в ответ Лизка. — Живой он! Вон, глазами лупает!
— Ага, живой… — пробормотал Таран, и по этому случаю девки его уронили.
— Идти можешь? — прокричала Лизка.
— Помогите встать… — Похоже, что удар башкой о березу и добавка от этого нежданного взрыва крепко отразились на Юркиной башке. Пришлось ему опираться на девок, иначе ни хрена б не удержался — все кружилось и вертелось перед глазами. Немного впереди то и дело мелькал рыжий хвостик кошки Муськи.
Должно быть, от сотрясения мозга Тарану припомнилось то, что он совсем недавно прочел в рукописи старика Сучкова. Как Агап и Клещ с раздавленной камнем ступней шли по горящей Москве 1812 года, пока не добрались к реке.
— К воде! К воде надо! — бормотал Юрка. — К озеру! А то изжаримся…
— Без тебя не знали! — прорычала Лизка. — Ветер в нашу сторону! Наискось гонит!
Бу-бух! — где-то совсем неподалеку свалилась пережженная сосна, и пламя сразу скакнуло на двадцать метров вперед, ибо охваченное огнем дерево мигом подожгло и хвою, и засохший подрост, и ветки.
— И справа, и слева горит! — взвыла Лайка, вертя стриженой головой во все стороны. — Плыть надо куда-то!
— Сможешь? — спросила Лизка у Тарана.
— Наверно! — отозвался Юрка и побрел в воду.
Действительно, больше было деваться некуда.
Огонь уже вырвался на берег и справа, и слева от беглецов. Груды упавших и пылающих деревьев перегородили дорогу, ведущую вокруг озера.
Зимой Таран и Лизка (тогда с ними в компании была еще и Полина) переезжали озеро по льду, сейчас это место было примерно в километре правее их. Там было относительно узкое место, а здесь озеро заметно расширялось, и до противоположного берега было полкилометра, если не больше. Удастся ли ему доплыть туда не в самом лучшем физическом состоянии, Таран не знал, но все же предпочитал утонуть, нежели изжариться.
— Вон там! — заорала Лайка. — Бревно плывет! Ухватимся!
Все трое, саженками, шумно бултыхая руками и ногами, поплыли к бревну, которое находилось метрах в тридцати от берега, но постепенно удалялось от него по направлению ветра. Муська, уцепившись коготками за Лизкину майку, поплыла у нее на спине.
Первым до бревна доплыл Таран и, уцепившись за торчащие из воды сучья, попытался его подогнать поближе к девкам. Лайка с Лизкой тоже сумели настичь эту коряжину, которая отплыла к тому времени уже почти на сотню метров от берега.
— Давайте все в одну сторону! — предложил Таран, отфыркиваясь и с приятным удивлением ощущая, что у него — тьфу-тьфу! — никаких болезненных симптомов не ощущается.
Все его правильно поняли, хотя Юрка впопыхах не очень точно выразился. Он имел в виду, что все трое, уцепившись за бревно, должны толкать его в одном направлении. Так и сделали, схватились за сучки и заработали ногами. Исключение составила Муська, которая с Лизкиной спины перелезла на бревно, отряхнулась от воды, уселась на более-менее сухое место и поехала с комфортом.
Все дружно заработали ногами и минут через десять оказались на мелком месте, откуда можно было добраться до берега вброд. Муська без команды перепрыгнула с бревна на плечо хозяйки, и Лизка ее дотащила до пляжика. Здесь все дружно повалились на песок и перевели дух. На той стороне все было затянуто пеленой дыма, через которую то и дело прорывались языки огня, охватывавшие все новые и новые деревья.
— Блин, — пробормотал Юрка, — отчего же так разгорелось-то?
— На кордоне рвануло, — отозвалась Лизка. — Не знаю что. То ли бензин, то ли газ, но так фукнуло — жуть! Сразу несколько елок загорелось. Ну и изба с забором. Никто оттуда и выскочить не успел. А тебя, наверно, воздушной волной ударило…
— А этот, Кудя, — припомнил Таран, — он что, там остался?
— Я его пристрелила, — спокойно сказала Лизка. — Чтоб не мучился. Но все пистолеты побросать пришлось — с ними я б не доплыла. Ножичек, правда, оставила. На всякий случай.
И очень выразительно глянула в сторону Лайки, сидевшей чуть поодаль.
Таран ощущал очень сильную усталость, хотя голова вроде бы уже прошла и тошноты не было. Он снял мокрую одежду и повесил на куст, лег головой в тень, соорудив из песка изголовье, — и не заметил, как заснул.
— Он тебе кто? — полюбопытствовала Лайка.
— Любовник, — вызывающе прищурилась Лизка. — Приятно слышать, да? И не пяль глаза, ясно? А то я твои «ромашки» просто срежу, усекла?
Лайка, вспомнила, как Лизка располосовала горло Малику и пристрелила Кудю.
