Андрей Таманцев - Пешки в Большой игре
Послышалось какое-то движение.
Артист жестом позвал Дока за собой. Они подошли к люку в подвал и остановились. Сначала было тихо, а потом снизу постучали.
— Выпустите меня, мне в туалет надо, — раздался утомленный голос. — Эй, вы слышите...
Док направил оружие на люк, а Артист неожиданным рывком открыл его... За люком открылось помещение, обложенное кирпичом, достаточно просторное и высокое, чтобы человек мог перемещаться там в полный рост, да еще и не задевал лампы на потолке. Из подвала на них смотрела изможденная физиономия пленника.
Док спрятал оружие и подал человеку руку.
— Вы Филин, что ли? — спросил его Док, убирая свое оружие. С бородой, уставший, Игорь на себя был не похож.
Бородач отряхнулся и приветливо протянул Доку руку.
— Да, — сказал человек.
— Какое совпадение, — хмыкнул Артист. — А мы как раз за вами.
Когда вышли из дома, выволакивая бессознательного охранника и ведя под руку Игоря, Сергей даже встал в полный рост.
— Что, все? — спросил он.
— Все.
— А я ждал... Ну, Игорь, здравствуйте. Вы как?
— Я — жив. А вы не знаете — с отцом что?
— С отцом-то все в норме, — мрачно сказал Сергей.
— Ас кем не в норме?
Он, конечно, еще не знал, что в машине лежит тело старинного друга его отца, Носорога, погибшего так нелепо.
Игорь наклонился к уху Пастухова и сказал:
— Они знают про суперсейсмограф. Они смогут справиться без меня.
Сергей и сам знал это, значит, надо разбивать команду, значит, кого-то придется послать на подмогу Боцману.
Муха вел «Ниву». Игоря решено было вместе с погибшими доставить к ближайшей больнице. Времени было в обрез, но они не могли бросить тела.
Охранник рассказал им, что Джеф сейчас сидит в отеле «Восточный двор». Переговоры начались и сделка должна была состояться с минуты на минуту. Вадим, так звали охранника, сообщил, что Джеф приказал ему явиться в банк Мурыгина.
— Зачем?
— Это... Ну, банкира мочить.
— Мурыгина?
— Нет. Юсефова банкира.
— Так он всех убрать хочет?
— Всех...
Смерть Носорога как-то сразу подкосила Фила. До города он даже не разговаривал.
Машина быстро домчала своих пассажиров до больницы.
Игорь Филин еще не знал о судьбе своей жены, ему только предстояло узнать об этом, и ребята не представляли, как он переживет это, а поэтому и не торопились рассказывать.
— Ну что, — попытался взбодрить его Док, — жив, здоров? Помощь не нужна?
— Все нормально, ребята. Спасибо, — ответил Игорь устало.
— Так ты что ж, — встрял Пастухов, — после всего этого продолжишь свою бескорыстную службу во благо отечества?
Филин с удивлением посмотрел на него. Какой-то странный вопрос. И какой-то неуместный.
— Наверное, — пожал плечами геофизик. — А что?
— Ну тогда до встречи, — улыбнулся Сергей.
Игорь Филин печально улыбнулся. Не очень удачной получилась шутка, но все-таки ему стало полегче.
— Нет уж, — ответил он. — Лучше прощайте.
Глава семьдесят шестая
Самолет, как ни странно, долетел до Куляба.
— Если долетим до вот этого места, — показал азиату на карте Кожевников, — останешься в живых.
— Долетим, долетим, — согласно закивал азиат.
Кожевникову нечего было делать в Кулябе, его интересовала заброшенная воинская часть. Там должен был храниться в подземном бункере СПЧ-1. Все коды и пароли Кожевников знал, но вполне резонно предполагал, что Седой мог изменить их: ведь теперь он был по другую сторону баррикады.
Сверху воинская часть представляла собой голое поле с саманным домиком посредине.
— Мы верно прилетели? — спросил Кожевников.
— Все точно, командир!
Кожевников сделал широкий круг над местом — в радиусе нескольких километров только этот саманный домик и был.
— Садимся, — сообщил Кожевников.
Самолет послушно пошел на посадку, краем глаза Кожевников видел, как азиат зажмурился — все-таки не верил, что Кожевников сможет посадить его этажерку без происшествий.
Кожевников и сам сомневался, но — справился.
Самолет, правда, пару раз подкинуло, чуть качнуло на левое крыло, но он сел.
— Так, ребята, без меня никуда не уходите. Я скоро.
На всякий случай он вынул фишку, без которой завести самолет было невозможно. Проверил путы — ничего, не сбегут.
Сунул за пояс пистолет азиата и спрыгнул на землю.
Его обдало жаром, словно кто-то специально к его прилету натопил сауну, да сильно перестарался.
Пока добежал до саманного домика, промок, как будто из воды вылез.
Хоть и объясняли ему, вход нашел не сразу.
Нашел, отсканировал руку — Седой сказал, что их отпечатки занесены в компьютер, также голос.
Телекамера над входом повернулась в его сторону.
— Ситуация экстраполируется в гиперпространство, — проговорил Кожевников абракадабру пароля, который придумывали скучающие аналитики в штабных кабинетах, а если бы пришлось спасаться от преследования, из головы вылетело бы запросто.
Дверь отворилась.
Двое солдат смотрели на Кожевникова подозрительно, автоматы были взведены и направлены ему прямо в грудь.
— Привет, воины, — козырнул Кожевников. — Вольно.
— Документы, — приказал солдат.
— Ага, сейчас, — иронично улыбнулся Кожевников. — Я буду тащить через границу документы. Да ты счастливый, что лицо мое вообще видишь. Я что, с паролем напутал?
— Нет.
— Так в чем дело? Ведите меня к начальству.
Солдаты, не опуская автоматы, повели Кожевникова по узким и, слава богу, прохладным коридорам. Потом спустились на лифте, потом петляли, а потом оказались перед дверью, на которой было самодеятельно написано на стекле — «Командир объекта майор Г.Н.Сукачев».
Кожевников не дал солдату постучать в дверь, сам толкнул ее и вошел.
— Здравия желаю, товарищ майор. Майор удивленно вскинул голову. Был он лысоват, неопрятен и толст.
— Вольно, — сказал Кожевников, хотя майор и не собирался даже вставать. — Полковник Кожевников, — прикрыв дверь, доложился Старший.
Теперь все зависело от этого майора. Если ему сообщили, придется устроить бойню, если не сообщили — договориться.
— Кожевников? Это про вас мне из ФСБ депешу прислали?
— Я у вас должен спросить, — строго сказал Кожевников, соображая, какую депешу: первую — благоприятную или вторую — запретительную.
— А, да-да, было дело с месяц назад. Я уж и позабыл.
— А то, что вы военный человек, вы не забыли?! — гаркнул Кожевников. — Встать, смирно, когда со старшим по званию разговариваете.
Майор нехотя поднялся.
— Совсем тут распустились. Ладно, вольно, я не с инспекцией к вам. Чего вас инспектировать, когда мы вас вообще прикрыть решили.
— Как? — опешил майор.
— А вот так. СПЧ я забираю, твои бойцы мне сейчас помогут его погрузить на самолет. Вы полетите со мной.
Майор какое-то время смотрел на Кожевникова, хлопая мелкими ресницами.
— На самолет? — спросил он наконец.
— На самолет.
— На какой самолет?
— Ан-2. Вон он стоит на площадке.
Кожевников ожидал какой угодно реакции на свои слова — спора, возмущения, требования разрешительных бумажек, но не такой — майор вдруг схватился за живот и захохотал, сгибаясь в три погибели.
Кожевников не любил, когда над ним смеялись, а когда он не понимал, почему над ним смеются, — ненавидел.
— Смирно! — снова рявкнул он. — Что смешного, майор?
— На самолет, — все еще не мог остановиться тот. — Вы СПЧ видели?
— Нет, — растерялся Кожевников, впрочем уже соображая, что дал маху.
— Так пойдемте, я вам покажу.
Майор вывел гостя в коридор и снова повел его лабиринтами коридоров.
Действительно, ни в один из существующих на земле самолетов суперсейсмограф не поместился бы. Тем более в «кукурузник». Это была махина, занимавшая почти весь огромный подземный зал.
— Это что, он и есть? Вот этот зал?
— Ага.
— Ни... чего себе. И сколько народу его обслуживает?
— На моем веку его никто не обслуживал, — пожал плечами майор. — Скажу вам по секрету, я вообще думаю, что эта штука не работает.
— Как это?
— А вот так — пытались мы тут разобраться. Ничего не поняли.
— А-а, — саркастически протянул Пастухов, — раз вы не разобрались, тогда конечно...
— Зря иронизируете, товарищ полковник. У меня высшее техническое образование — электронщик я. Впрочем, думаю, сам СПЧ не такой уж большой. Это все поддерживающая аппаратура. Только я сердцевины, так сказать, сколько ни искал — не нашел.
— Может, СПЧ в другом месте?
— Отсюда ничего не вывезли — ни гайки.
Кожевников встал в тупик. Его план захватить суперсейсмограф, а потом диктовать сволочам, которые их продали, свои условия, разваливался на глазах.
— Не может быть, — проговорил он.
— Может, — пожал равнодушно плечами майор.
