Антон Первушин - Миротворцы
– Значит, нужно сделать внутренние ставни. Материал есть?
– Дерево.
– Пойдёт и дерево. Что с канализацией?
– Через канализацию пути нет. Стандартная сливная система. Максимальный диаметр – пятьсот миллиметров.
– Действительно, крепость, – пробормотал Сергей Фёдорович. – Как осуществляется электроснабжение?
– Подземный кабель. Проложен на глубине трёх метров. На крайний случай имеется ди-зель-генератор в подвале.
– Про телефон не спрашиваю. Телефон у вас, наверняка, мобильный… Какие-нибудь средства против газовой атаки имеются?
– Комплект противогазов. На взвод хватит.
Зак подумал и подвёл итог:
– Что ж, всё продумано. У меня больше нет вопросов.
– Зато у меня есть вопрос, – сказал вдруг Артемьев. – Мы совершенно упустили из ви-ду, что, кроме нас, сектой занимается Герасим Стрельцов. Если к моменту обмена он будет знать, кто на самом деле убил авторитетов, Стрельцов вмешается и испортит нам все планы.
– Если честно, – сказал Князев раздумчиво, – то на этот вопрос, Кирилл, я ответить не могу. Поведение Стрельцова после того, как он узнает – а он, скорее всего, узнает – что Гуса-ков принимал непосредственное участие в убийстве авторитетов, вполне просчитываемо. Од-нако совершенно не просчитываемо поведение самого Гусакова. Я не знаю этого человека и, как он поведёт себя, предсказать не берусь. Ему выгодно всё отрицать: прямых улик или сви-детельств против него нет. С другой стороны, если за него возьмутся всерьёз, он может выло-жить и про участие в этом деле Скоблика, и про остальное… Тогда да, Гера и его команда мо-гут спутать карты. Но знаешь, Кирилл, не думаю, что из Гусакова удастся быстро выжать ин-формацию. Эту ночь он должен продержаться. А нам и нужна только эта ночь.
– Вопрос снимаю, – сказал Артемьев.
– Ну что ж, – сказал Зак, который и половины не понял из этого последнего диалога. – Раз вопросов больше ни у кого нет, тогда, может быть, Ефим Алексеевич, вы покажете нам своё хозяйство?
– С удовольствием, – сказал Князев, поднимаясь.
Через гостиную он провёл Зака с Артемьевым к входу в подвал. Остановился перед две-рью и громко сказал:
– Чайник, впусти меня.
– Принято, – сказал дом. – Прошу вас, хозяин.
Дверь, ведущая в подвал, открылась. Первым вошёл Князев, за ним остальные.
– Осторожно, здесь ступеньки.
Дом зажёг в подвале свет, и Зак увидел длинные стеллажи, уставленные армейскими грузовыми контейнерами. На большинстве контейнеров были надписи: "Верх", "Низ", "Огне-опасный груз", "Не кантовать".
– Подарок мэра, – пояснил Князев, усмехнувшись.
Он спустился по лесенке, подошёл к одному из контейнеров и открыл его:
– Здесь петарды… – он открыл следующий. – Здесь шумовые пакеты… он открыл ещё один. – Здесь ракеты…
Князев вскрывал контейнер за контейнером, а Сергей Фёдорович только зачарованно ка-чал головой.
– Целый арсенал! – сказал он с чувством.
– И совершенно безопасный для жизни противника, – заметил Ефим. – Хотя мы про-тивнику об этом не скажем.
3.
– А кто это такой – Герасим Стрельцов? – спросил Зак, ловко орудуя молотком.
Гвозди он, как все порядочные люди, держал под рукой, а не во рту как непорядочные.
– Вам необходимо это знать? – Князев отвернулся от компьютера, на котором отраба-тывала свой тяжкий хлеб тестовая программа, и с интересом посмотрел на Сергея Фёдорови-ча.
– В общем-то, особой необходимости нет, – признался Зак. – Однако если вы назы-ваете это имя в связи с делом секты, то почему бы вам не ввести и меня в курс дела?
– В самом деле, почему бы и не ввести? – Князев побарабанил пальцами по столу, по-смотрел на бегущие по экрану строки сообщений:
"Позиция 04… ОК.
Позиция 05… ОК.
Позиция 06…. ОК.
Позиция 07…"
– Ефим, я на крыше, – доложил Артемьев.
Князев кивнул Заку и взял в руки радиотелефон.
– Устанавливай заряды в гнёзда. Напоминаю: красным концом вниз. И смотри, не свер-зись там в темноте.
– Не дурак, – Артемьев отключился.
– С Герасимом Стрельцовым я знаком давно, – сказал Ефим, отвечая на вопрос Сергея Фёдоровича. – Я ещё только поступал в аспирантуру, а он уже был доцентом на нашей ка-федре и вёл серьёзную научно-исследовательскую работу. Потом он ушёл с кафедры и на ка-кое-то время исчез из поля моего зрения. Появился он через три года отсутствия в совершенно новом качестве, и качество это решительно не соответствовало прежнему образу добропоря-дочного научного работника.
– В каком смысле?
– Я объясню. Стрельцов занялся бизнесом. Создал торгово-закупочную организацию, и под её прикрытием стал размещать заказы на научно-технические разработки. Голодные науч-ные сотрудники легко соглашались на его предложения, поскольку он хорошо и вовремя пла-тил. Однако по условиям договора с ним ни один из сотрудников не имел права впоследствии публиковать или как-то ещё использовать результаты своих работ. Все изобретения, про-граммное обеспечение, данные экспериментов уходили за границу, где на них уже имелся по-купатель. Таким образом, выступая в роли посредника, Стрельцов наживается на чужих умах.
– Не вижу здесь особого криминала, – сказал Зак. – До тех пор, пока у нас не научатся ценить интеллектуальный труд, это будет продолжаться и продолжаться. И научников тоже можно понять: кушать-то хочется.
– Правильно, – согласился Князев. – Я тоже не принадлежу к ура-патриотам и осоз-наю, что эта проблема решаема только на серьёзном государственном уровне, и если власти не хотят её решать, то должны и смириться с неизбежностью утечки умов. Однако размещени-ем заказов Герасим Стрельцов не ограничился; он занялся выведыванием государственных секретов.
– Это… круто!.. – высказался Зак. – В шпионы, получается, пошёл? А что, ФСК им не занималось?
– Занималось, – ответил Князев, – но безуспешно. Ни в одном из известных случаев Стрельцова не удалось схватить за руку. Каждый раз он выходил чистеньким, подставив вме-сто себя других, порой с ним совершенно не знакомых, людей. Так было и в деле о самоубий-стве академика Абрамянца… И если бы не это самоубийство, вряд ли бы мы с вами сейчас си-дели здесь и разговаривали.
– Даже так? – Сергей Фёдорович отложил молоток. – Вкратце не расскажите?
– Расскажу. Почему бы не рассказать? Академик Абрамянц был одним из ведущих спе-циалистом в области материаловедения. Он закончил МЭИ и долгое время работал на "обо-ронку", занимался высокопрочными сплавами. Сюда его направили руководить кафедрой ма-териаловедения, созданной с целью подготовки кадров и проведения исследовательских работ для предприятия "Светлый путь" – слышали о таком?
Зак утвердительно кивнул.
– Материаловедение не является точной наукой, – продолжал Князев. Оно развива-ется буквально на ощупь. Причём, недостаточно знать химический состав того или иного спла-ва: физические свойства материала могут изменяться в зависимости от способа обработки, от выбора методов закаливания, искусственного старения. И вот здесь угадать, что получится в результате, можно только после проведения большого количества дорогостоящих опытов. По-нятно, что технологии изготовления современных сплавов являются одним из наиболее охра-няемых государственных секретов. Принципы действия атомной бомбы знает каждый школь-ник, но не каждое государство имеет атомную бомбу. Из-за отсутствия технологий по изготов-лению материалов, в том числе.
Герасим Стрельцов получил от своих заокеанских партнёров заказ на разработку такой технологии. Порывшись в архивах, он обнаружил, что сплавом с требуемыми характеристиками занимался непосредственно академик Абрамянц. Не долго думая, Стрельцов пошёл к акаде-мику и предложил ему сделку. Абрамянц, который всегда был человеком законопослушным, отказался передать Стрельцову данные, сославшись на то, что гриф секретности с разработок ещё не снят, а значит, разглашение этих сведений является государственной изменой. И тогда Стрельцов предпринял очень хитрый маневр. Использовав давнюю утечку информации из ла-боратории Абрамянца, он организовал несколько публикаций в открытой печати и в сети "Inter-net", с помощью которых доказал академику, что эта тема в настоящий момент уже не являет-ся закрытой. И академик, этот добрейший и честнейший человек, купился на дешёвую провока-цию. Он передал Стрельцову результаты своих работ.
Через месяц к Абрамянцу пришли сотрудники ФСК. Пока с разговором. Он не стал дожи-даться продолжения, отправил жену и младшую дочку на дачу, заперся в ванной и вскрыл себе вены. Предсмертной записки он не оставил.
– Вы так рассказываете, Ефим Алексеевич, будто сами присутствовали при разговоре Стрельцова с Абрамянцом, – заметил Сергей Фёдорович.
– К сожалению, не присутствовал, – сказал Князев печально. – Иначе сумел бы убе-дить академика не поступать так, как он поступил. Но я читал материалы следствия и сумел увязать одно с другим. И на этом я не остановился. Узнав, что дело о самоубийстве прекраще-но, я решил заняться частным расследованием. Я выяснил механику предательства, но по-скольку прямых улик, указывающих на Стрельцова, собрать мне не удалось, я решил восполь-зоваться его же оружием, то есть устроил провокацию. Однако судьбе было угодно распоря-диться таким образом, что моя провокация и проблемы Стрельцова, связанные с убийством криминальных авторитетов, совпали по времени. Это совпадение в конечном итоге и привело к тому, что мы находимся сейчас здесь.
