Михаил Нестеров - Убить генерала
— Коля, — запротестовал Вадим, — эти записи могут быть учтены как реальное свидетельство фактических событий.
— Именно поэтому и нужно избавиться от них.
— Я так не думаю.
— Мы в одной упряжи, бежим вместе. Из нас двоих должен думать только один. И пусть этим человеком буду я.
Майор покачал головой. Он не узнавал своего шефа.
* * *
Паспорт. Дело с паспортом для Виктора начало затягиваться с первой минуты. Мария на своей шкуре поняла, как могут взять в оборот чиновничьи заслоны. Плохо помогали многочисленные связи и деньги. Сложилось такое чувство, что потеряла имя, вес, способность улаживать дела одним визитом, одним звонком. Все отвернулись от нее, словно узнали, с кем она — не по правилам — общалась последнее время и что делала. Поякшалась, одним словом. Плюс новые инициативы Министерства иностранных дел и новые правила игры в ОВИРе. Который вот-вот перестанет существовать, захлебнется в очередном федеральном агентстве, как в дерьме.
Десять раз слышала заговорщический шепот: «Для вас, Мария Александровна, все, что угодно». Видела шальное чиновничье косоглазие: «Без проблем!» Заполняла какие-то бланки и формы, и всякий же раз там находили ошибки. Тут надо было писать печатными буквами, а тут — наоборот. Причем кого-то мало волновало, что печатные буквы пишет не та рука и расписывается другая. Что Мария совсем не похожа на длинноволосого парня с темным контуром бородки-эспаньолки, изображенного на фотографии.
ФИО... наличие... привлечение... отношение... родители...
С ума можно сойти. Как будто нельзя просто взять деньги и выложить на прилавок готовый товар. Перестраховщики хреновы! Ругалась, но прекрасно понимала, что все это — показуха. Паспорт можно сделать за полчаса, даже меньше. Но то не укладывалось в смету. Пять «штук» баксов плюс рубль за бланки за несколько минут не зарабатывают. С недавних пор. Все, буквально все вдруг полюбили свою работу, которая должна приносить радость, иметь хоть какие-то творческие корни. Без этого любая работа — дешевая штамповка.
Завтра, сказали ей в очередной раз. Но Мария вдруг поняла, что именно завтра она получит на руки долгожданный документ.
Уже завтра она помчится в турфирму «Арбатские ворота», где действительно без проблем закажет и получит все, чего захочет: билеты, визу, путевку, даже льготы, будь они прокляты! Туристической фирмой заведовала ее хорошая подруга, проходившая стажировку в Англии. Она частенько надевала тряпки от M&D. Штучный товар, «меченый».
Как и сам Виктор. Он несколько раз примерял парик из натуральных волос; ничто не говорило о том, что это подделка. Даже Марии казалось, что это его волосы, что ему идет такая прическа. Правда, в парике он смахивал на Олега Лосева, воспоминания о котором кривили губы девушки.
* * *Когда Юрий Хворостенко был юным и здоровым и не помышлял о карьере военного, он подрабатывал рытьем колодцев. Однажды решил перекурить, не вылезая наверх. Закурил и едва не задохнулся на дне шестиметровой ямы. Дым повис плотным туманом и не рассасывался; его невозможно было разогнать, как если бы это была вода. Странное и страшное чувство испытал Юрий. Простой сигаретный дым мог задушить его так же легко, как серо-черные облака пожарища. Он карабкался наверх, в кровь сбивая руки; веревка обжигала ладони и вздымала на них водянистые пузыри... Потом долго смотрел на дно колодца и не видел дна, лишь сизый дым, простирающийся до самой бездны.
С тех пор он никогда не курил в колодцах, но то ощущение, сравнимое с прикосновением смерти, время от времени напоминало о себе.
Двухэтажный коттедж Саши Сальникова был взят в кольцо бойцами спецназа. Хворостенко видел их и проклиная все на свете, порывался сдаться.
Саша Сальников был настоящим боевиком. Он держал в руках десантный вариант «Калашникова», мог в любой момент схватить со стола или поднять с пола «лимонку» и швырнуть ее за окно. Под рукой «эргэдэшки» — это для боя в помещении.
— Саня, положи оружие! — шептал бледный прокурор.
— Совсем окосел?! — Саша схватил старшего товарища за шиворот. — Не видишь, что им ни арестованные, ни пленники не нужны?
Это было видно по экипировке и количеству спецназовцев. Фактически они представляли собой армейский спецназ: вместо пистолетов-пулеметов, удобных при штурме в городских условиях, в тесных помещениях, на коротких дистанциях, спецназовцы были вооружены «валами», прошибающими каски и бронежилеты всех типов. Сальников узрел в руках одного спеца РПГ, хотя танков поблизости не наблюдалось.
Вместе с Сальниковым и прокурором спецназовцы блокировали в коттедже еще шестерых боевиков. Едва Евгений Далматов прибыл на место, как раздался первый залп из гранатомета. Кумулятивная граната разнесла центральную дверь в щепки, еще несколько гранат вышибли стекла, и в бреши полетели заряды со слезоточивым газом. Спецназовцы надели противогазы и пошли на штурм здания. Они поднимались по лестницам, приставленным к кованой ограде, и спрыгивали во двор. Одна группа взяла под контроль двери и окна, бойцы другой группы входили в задымленное помещение.
То, что Юрий Хворостенко почувствовал в юности, преследовало его по пятам до конца жизни. Снова дым. Снова удушье. Облако, раздирающее глаза и не дающее дышать.
«Как он умер?»
«Он захлебнулся в дерьме».
Хворостенко спрашивал про снайпера, Анатолия Колесникова, который умер страшной смертью. Густая, как кипящий гудрон, черная вода заполняла его легкие, забивала горло, проникала под веки и наливалась в уши.
Теперь и военный прокурор слепо шел к окну. Он будто плыл, ничего не видя и не слыша, кроме призрачного шепота: «Мусор...» Когда его силуэт показался в окне, в голову прокурора ударили бронебойные пули. Его тело отбросило от окна, и оно придавило упавшего на колени Сальникова. Саша не успел воспользоваться фанатами, лишь выпустил в бессильной злобе длинную очередь в оконный проем. Последнее, что он увидел, — два стеклянных круга, обрамленные чернотой. Спецназовец в противогазе, едва завидев цель, без раздумий нажал на спусковой крючок.
«Нашли Хворостенко. Еду на задержание». Получасом раньше Далматов доложил, как и было условлено, о местонахождении Хворостенко полковнику Шведову. Судя по всему, и Шведов заранее знал, по какому сценарию будет разворачиваться задержание. Полковник Службы приехал вместе с двумя десятками спецназовцев. Они сидели в двух просевших под их тяжестью микроавтобусах: даже просвета не видно. Далматов поймал проходившего полковника за рукав и даже чуть повысил на него голос:
— Это что такое?! Куда ты пошел? Я буду проводить обыск!
Шведов дернул рукой, освобождаясь от чекистской хватки.
— Я тебе не мешаю. Мне интересно посмотреть, что ты напишешь в протоколе. Я держу это дело на контроле по распоряжению начальника Службы.
«Сука!» — ругнулся Далматов. Он и без подсказки запишет в протоколе, что «в ответ на выстрелы из автомата группа спецназа ФСБ, участвовавшая в задержании Александра Сальникова, была вынуждена применить спецсредства; в результате ожесточенного сопротивления смертельное ранение получили Сальников и Юрий Хворостенко, предоставляющий ОПГ услуги адвоката». Может, протокол будет составлен чуть по-другому, но в пресс-службе ФСБ подготовят именно такой комментарий.
— Внеси в протокол следующее, — посоветовал Шведов. — Оперативники следственного отдела ФСБ начали отрабатывать связи ОПГ «Южная» — Юрий Хворостенко, проходящий по делу об убийстве генерала Дронова.
— А есть основания? — спросил Далматов, приехавший сюда для того, чтобы не допустить подобной трактовки.
— Будут, — ответил Шведов, еще не остывший от разговора с шефом. Генерал злился и на своего подчиненного, и на все спецслужбы, оказавшиеся бессильными. Прошло столько времени, а второго снайпера все еще не поймали. Время — не резина, тянуть его до бесконечности нельзя. Что получило подтверждение: оперативники Далматова вышли на Хворостенко. Генерал обрушился на Шведова: «Давай, вали на задержание! Проконтролируй там все».
— Проводи обыск, — полковник СБП отдавал распоряжения коллеге с Лубянки, — изымай все бумаги, вплоть до туалетных рулончиков, аудио— и видеокассеты.
Группу спецназа возглавлял майор с громкой фамилией Татищев. Он вернулся во двор и энергичным жестом поторопил командира пожарного расчета:
— На втором этаже небольшой очаг возгорания. Сильно не проливайте.
Пожарники оперативно раскатали брезентовый рукав. Минута, и языки пламени погасли. Далматов по непонятной причине сравнил брандмейстеров с мародерами. Вот они буквально ломанулись через двери и окна, довершая начатое спецназовцами.
— Что там с оружием? — спросил он у майора.
— Хватает, — ответил Татищев. — У каждого было по стволу. Мы вам больше не нужны?
