Сергей Зверев - Мастер ликвидаций
– Кто б базары разводил? – расхохотался «баритон». – А кто лучшего кореша завалил на прошлой неделе? Я, что ли?
– Ты меня Дриней не попрекай! – разозлился Доктор. – Так сложились обстоятельства… Ладно, кончай трепаться, давай выпьем.
«Дриня – это Дриневский, – осенило Маргариту. – Значит, меня похитили те же самые козлы, которые на протяжении многих лет занимались киднепингом! Вот так номер! Да-а-а, только со мной могла приключиться такая идиотская история: попасть в лапы к тем, за кем тщетно гонялась почти две недели… Однако, если поразмыслить, все это выглядит странно. Зачем им понадобилось меня похищать? Может, перепутали с женой Суворова? Его самого и Настю выбросили по дороге и теперь ждут, когда он выложит им кругленькую сумму… К сожалению, на этот раз господа промахнулись – за спасение моей жизни Суворов не даст ни гроша. А значит, рано или поздно меня пустят в расход».
Остается удивляться, как после столь страшной догадки ей удалось не потерять самообладания. Мгновенная вспышка страха сменилась упрямой злостью. Даже дрожь в коленях почти прошла, а в голове совершенно прояснилось. Окинув внимательным взглядом комнату, Маргарита на цыпочках подошла к окну. Сунула ладонь между пластинами жалюзи и поморщилась – на окнах стояли металлические решетки. Сквозь давно не мытое стекло рассмотрела обыкновенный деревенский двор, обнесенный высоким забором с прочными воротами. Во дворе стоял джип.
«Самое главное для меня – попасть за эти чертовы ворота. А идеальный вариант – угнать джип. Но если не получится, не беда. Только бы вырваться отсюда. Быть такого не может, чтобы этот дом был единственным во всей округе. А значит, где-то рядом живут люди и у кого-нибудь из них наверняка найдется телефон…»
В этот момент до ее слуха донесся гул мотора. Затем – сигнал. Маргарита увидела, как двое высоких мужчин неторопливо вышли во двор – открывать ворота.
«Если эти двое – мои сторожа, значит, я осталась в доме одна. Глупо не воспользоваться такой возможностью», – на ходу вытаскивая из волос заколку, она метнулась к двери: нужно было проверить одно предположение. Так и есть – щель под дверью оказалась достаточно велика, чтобы в нее пролез ключ. Оставалось найти газету или лист плотной бумаги. Взгляд задержался на «Трех богатырях». Сняв картину со стены, Маргарита безжалостно вырвала из рамы лист картона и просунула его в щель. Впихнув заколку в замочную скважину, вытолкала ключ наружу. Он упал с глухим стуком. Осторожно втащив обратно картонку вместе с ключом, Маргарита отперла дверь. Все эти манипуляции заняли у нее немногим больше минуты. Бандиты все еще находились во дворе, и она поспешила осмотреть комнату: круглый стол, на нем наполовину опорожненная бутылка водки и два стакана; кресло-качалка и два табурета; холодильник в углу. На спинку кресла была небрежно брошена джинсовая куртка. Метнувшись к ней, Маргарита обшарила карманы – а вдруг там найдется хоть какое-нибудь оружие? Нож, например. Когда же дрожащие пальцы нащупали рукоятку револьвера, Маргарита едва не задохнулась от возбуждения. На такой подарок судьбы она даже не рассчитывала.
«Если он заряжен, мне сам черт не брат!» – подумала она, но так и не успела проверить, есть ли в барабане патроны, – дверь неожиданно распахнулась…
2
Слушая доклад агента, который должен был подстраховывать Марго в аэропорту, Саранский не находил себе места от ярости. Его так и подмывало наорать на Остапа – небритого, остроносого блондина с ярко-голубыми глазами и совершенно бесцветными бровями. Именно на эти белесые брови и смотрел Саранский, мысленно давая себе установку: «Ты спокоен, ты совершенно спокоен. Ничего особенного не произошло». Однако здравый смысл подсказывал, что произошло самое страшное из того, что могло произойти, – операция, в успехе которой он не сомневался, провалилась по всем статьям. Впрочем, Саранский не ожидал, что бандиты нападут на Суворова прямо в аэропорту и на этот раз отойдут от обычного сценария похищения. Если бы он мог предвидеть такое, то отправил бы во Внуково не Марго с Остапом, а с десяток «крутых ребят»…
– Почему ты не попытался проследить за бандитами? – сухо спросил Саранский.
– Не хотел зря светиться.
– Перед кем?
– Да там ментов было, как селедок в бочке. Здоровые, как буйволы, и все со стволами. Ими, кстати, руководил какой-то толстяк. После того как бандиты увезли Волошину, он послал за ними группу из четырех человек. А потом и сам куда-то смылся, не дожидаясь прибытия следственной бригады.
– Ты уверен, что это были работники милиции?
– На все сто, Всеволод Петрович. Уж слишком слаженно они действовали…
– А может, это были наши – из ФСБ?
– Может быть. Мне они свои корочки не показывали.
Несколько минут Саранский молча переваривал услышанное.
«Интересная картинка вырисовывается – одновременно с Марго в аэропорту появляется группа вооруженных людей. Это мало похоже на совпадение. Неужели за ней следили?..»
– Ты сможешь составить фоторобот этого толстяка? – спросил он у Остапа.
– Попробую.
Достав из дипломата ноутбук, Саранский включил его и загрузил «Фоторобот». Остап послушно сел на стул и с повышенным вниманием принялся вглядываться в мелькавшие перед ними варианты частей лица…
Над составлением портрета они провозились около получаса. Наконец все было готово: на экране появилась добродушная физиономия сорокалетнего мужчины – нос картошкой, слегка оттопыренные уши, маленькие цепкие глаза. Саранский похолодел от дурного предчувствия – он узнал этого человека. С экрана монитора на него смотрел подполковник Зиновьев – правая рука генерала Кудрявцева. О Зиновьеве Саранский почти ничего не знал – этот подполковник старался держаться в тени и ничем особенным себя не проявлял, но карьеру делал на удивление быстро. На вид – добродушный увалень, этакий свойский парень. Вот и суди о человеке по внешнему виду.
Оторвавшись от монитора, Саранский заглянул Остапу прямо в глаза:
– Ты уверен, что в аэропорту был именно он? Ничего не перепутал?
Остап без труда выдержал его взгляд.
– Уверен. Я этого толстяка хорошо запомнил.
– Толстяка! А знаешь, кто он такой? Подполковник Зиновьев из департамента по борьбе с терроризмом. И если он тебя вычислил там, в аэропорту, то советую подумать о завещании.
На лбу у Остапа выступили капельки пота.
– Но я же не знал, что они из департамента… Думал – менты как менты…
– Ладно, не трусь. Все не так плохо. Если бы они тебя засекли, то давно бы взяли. И сидел бы ты сейчас не у меня, а в подвале на Лубянке. – Саранский устало потер переносицу и махнул рукой. – Ладно, свободен. Иди, отдыхай.
– Так точно!
«Ну какой он все-таки идиот! – вздохнул Саранский, провожая крепко сбитую фигуру Остапа внимательным взглядом. – Что за дурацкая манера отвечать по уставу? Сколько я им твердил, что главное для агента – ничем не выделяться среди толпы. А такой вот рявкнет: „Слушаюсь!“ или „Так точно!“, и сразу все поймут, что к чему. Хорошо хоть с наблюдательностью у него порядок – Зиновьева вычислил сразу… Но каким образом Зиновьев оказался в аэропорту одновременно с Марго? Может, во Внуково готовилась очередная операция по задержанию террористов? Тогда почему я ничего об этом не знаю?.. Нет, тут что-то не так. Похоже, они охотились за Марго. Но где и когда она могла засветиться? Неужели у посольства?.. Что ж, эта версия выглядит вполне правдоподобно. Тогда понятно, зачем Зиновьев приехал в аэропорт: чтобы лично присутствовать при задержании „террористки“ и первым допросить ее. Только случайность (в виде невесть откуда взявшихся бандитов) спасла ее от ареста…»
Саранский понял, что над ним сгустились тучи. Если Зиновьеву удастся доказать, что попытка теракта у американского посольства лежит на совести особого отдела, будет скандал. Скандал на самом высоком уровне. Нет, дальше ФСБ дело, конечно же, не пойдет, но его, Саранского, уберут с этой должности. Таких явных проколов не прощают никому. Даже самым верным псам. Так что он должен был молиться на террористов, которые увезли Марго в неизвестном направлении.
«Однако пора вплотную заняться этим подполковником», – Саранский присел к столу и пробежался пальцами по клавишам. На мониторе появился текст – досье на Зиновьева, собранное специалистами особого отдела. Досье оказалось скудным – там-то родился, там-то учился, там-то служил. И никакого серьезного компромата, на котором можно было бы подцепить его.
«Смотри-ка, чист, как непорочный младенец, – усмехнулся Саранский, – и такая сногсшибательная карьера! Окончил Рязанское военно-десантное училище и сразу – в экспертный отдел КГБ… Рязанское? Стоп! А не с Андроновым ли он учился? Неплохо бы уточнить…»
Зазвонил его сотовый. Бесстрастный голос дежурного, принимавшего экстренные звонки, он узнал сразу:
