Виктор Доценко - Обратись к Бешеному
Он еще раз обвел взглядом своих коллег, но никто из них не только не ответил, но даже не шелохнулся.
– Лично я себе ответил: не всякие деньги могут стоить жизни человека, тем более, если этим человеком является твой близкий друг или родственник, – торжественно провозгласил самурай. – Однако прошу заметить, что это только мое, личное, мнение, которое я никому не собираюсь навязывать. А потому говорю только как представитель Японии: мы будем делиться своими доходами с русскими, но оставляем за собой право – в любой момент, если сможем найти адекватный ответ, – отказаться от этого и нанести ответный удар! Спасибо за внимание! Я все сказал! – он опустился на стул и гордо выпрямил спину.
Вновь поднялся Папа Джеферсон. Он выглядел несколько растерянным и подавленным, впрочем, как и остальные его гости. Никто из них явно не ожидал услышать такое.
– Это было мнение нашего японского коллеги, – уныло констатировал Папа Джеферсон. – Может быть, кто-то хочет возразить? Есть у кого-то другое мнение? – он вновь обвел взглядом всех присутствующих.
И снова никто не откликнулся.
– Есть! – неожиданно прозвучал бодрый голос.
В наступившей гнетущей тишине этот голос показался таким громким, что многие за столом вздрогнули и, словно по команде, повернули головы туда, откуда донесся голос: в сторону входа.
У дверей стоял адвокат Папы Джеферсона Томми-Праведник и улыбался во весь рот, как это умеют только в Америке.
– Что у тебя, Томми-Праведник? – недовольно спросил Папа Джеферсон. – Ты что, не видишь, что я занят?
– Извините, босс, но я принес весть, от которой вам и всем вашим гостям станет гораздо лучше, чем сейчас! – бодро возразил адвокат.
Неужели над Россией пронесся смерч и все наши недруги отправились на тот свет? – сыронизировал Бонни-Счастливчик – глава мафии Лас-Вегаса.
– Никак нет, уважаемый Бонни-Счастливчик, – с ехидной ухмылкой возразил Томми-Праведник, – все гораздо проще, я бы сказал, прозаичнее…
– Слушай, адвокат, не тяни кота за яйца! – недовольно оборвал Бонни-Счастливчик. – Говори, чем ты хочешь нас порадовать? Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что тебе это удастся, – он презрительно цокнул языком.
– А я уверен! – Томми-Праведник снова ухмыльнулся. – На все мониторы наших фирм и банков, подвергнутых атаке русских, пришло очень интересное послание, которое, если вы позволите, я хотел бы зачитать?
– Читай! – нетерпеливо бросил Папа Джеферсон.
– Минуту! – Томми-Праведник развернул лист и начал читать торжественным голосом:
«Уважаемые господа! Приносим свои извинения! Произошло недоразумение, благодаря которому вы потеряли некоторые суммы. Считайте эти потери обыкновенными издержками бизнеса или компьютерного сбоя. Твердо заверяем, что в дальнейшем у вас не будет подобных проблем, по крайней мере, с нашей стороны. Прощайте, Виртуоз атаки».
– Это Нью-Йорку, а как же мы? – с некоторой обидой спросил Бонни-Счастливчик.
– Уважаемый Бонни-Счастливчик, ранее, если вы помните, я сказал, что мое сообщение порадует всех гостей моего босса, – ехидно заметил Томми-Праведник. – Точно такое же сообщение получили и ваши фирмы в Лас-Вегасе, и в Испании, и в Италии, и в Японии, уверен, что оно пришло и в другие страны, хотя остальным я не успел дозвониться, но я готов заключить пари, что и там все в полном ажуре…
Тем не менее, услышав хорошую весть, все присутствующие мафиози, даже те, о ком упоминал Томми-Праведник, не поверили и принялись спешно набирать номера…
***– Что ж, Томми-Праведник, ты знаешь, что хорошую весть я всегда поощряю, – с улыбкой проговорил Папа Джеферсон. – Помнится, ты подыскал для своей семьи виллу возле Сан-Франциско?
– Точно так, уважаемый Папа Джеферсон, – робко подтвердил Томми-Праведник.
– Так вот, покупай ее за счет Семьи.
– Спасибо, босс! – обрадовался адвокат. – Вы так щедры! – он подошел, наклонился и приложился губами к перстню босса на правой руке.
– Заслужил… – Папа Джеферсон покровительственно потрепал его щеку…
***За несколько минут до появления на американских компьютерах умиротворяющей записи, Бешеный, главный действующий участник, способствующий появлению этой записи, дождавшись, когда часы показывали ровно семнадцать ноль-ноль, позвонил Толику-Монголу. Тот сразу взял трубку:
– Да, слушаю!
– Это я тебя слушаю! – поправил Савелий.
– Бешеный? Все в полном порядке, – проговорил Толик-Монгол. – Через пятнадцать минут все ваши зарубежные партнеры получат сообщение с извинениями и заверениями, о которых мы договорились. Это во-первых. А теперь скажи, Бешеный, каким образом вы хотите получить деньги: векселями на предъявителя, на банковский счет или наличными? Сумма-то порядочная: четыре миллиона триста пятьдесят тысяч!
Перед тем, как позвонить Толику-Монголу, Савелий заехал в Глобэкс-банк и открыл номерной счет. Фишка заключалась в том, что его данные банку были известны, но деньги приходили по номеру счета, а личные данные получателя оставались тайной для отправителя. Почему-то Бешеный был уверен, что «академики» примут его условия.
– Записывай номер счета, Монгол, – предложил Савелий и продиктовал ему цифры.
– А когда ты решишь проблему с братом? – спросил тот.
Как только деньги появятся на счете, ты мне тут же звонишь, и ровно через час, как я и обещал, твой Сашок окажется на свободе, – ответил Савелий.
– В течение получаса не занимай телефон, чтобы я мог сообщить, что деньги переведены.
– После этого я должен отзвониться, убедиться, что они действительно на счете, и тут же займусь его освобождением, – отлично зная, как в криминальных кругах могут развести на не точно обговоренных условиях, Бешеный скрупулезно расставил все точки над «i».
– Я все понял, Бешеный. Жди звонка… – Толик-Монгол положил трубку.
Отключившись от него, Савелий тут же набрал номер Богомолова:
– Константин Иванович, это крестник.
– Есть новости?
– Есть! Вы, надеюсь, не расстались с нашим заокеанским другом?
– Сидим там же и пьем горькую, – пошутил генерал. – А что, и для него есть новости?
– Еще какие! – не удержавшись, похвастался Савелий. – Через десять минут буду у вас…
– Ждем!
Когда Савелий позвонил в дверь, ему снова открыл сам генерал. Впустил его, закрыл дверь на засов и только потом повернулся к крестнику:
– Надеюсь, новости хорошие? – по глазам было заметно, что дружба России с Америкой подкрепилась хорошей порцией алкоголя.
– Неужели вы сомневались?
– Нисколько! Пошли обмывать… – подмигнул Богомолов.
– С удовольствием, Константин Иванович, но только сделайте один звонок, – попросил Савелий.
– Звонок? Кому?
Ответить Савелий не успел: раздался голос Майкла.
– Чего вы там шепчетесь, друзья-товарищи? – ревниво проговорил он.
Они вошли в комнату, и Савелий заметил, что Майкл принял на грудь гораздо больше, чем генерал, а может быть, с непривычки развезло. Глаза смотрели осоловело, но весело.
– Ничего мы не шепчемся! – возразил Савелий.
– Братишка! – радостно воскликнул Майкл, раскинув руки в стороны, словно они давно не виделись.
Он попытался встать на ноги, но решил, что сидячая поза более устойчива, и отказался от своей затеи.
– Хорошо же вы его укачали, товарищ генерал, – улыбнулся Савелий.
– Никто его даже не пытался укачивать, – возразил Богомолов. – Его самого понесло: давай выпьем за дружбу, давай за любовь, давай за воскресшего друга, потом за Россию, за Америку и еще черт знает за что, – Константин Иванович с трудом удерживался от смеха.
– Послушай, Майкл, может, тебе холодный душ принять? – предложил Савелий.
– Но я тоже хочу услышать хорошие новости! – капризно проговорил Джеймс.
– Обещаю, что без тебя я ничего не буду рассказывать! – заверил Савелий.
– Точно?
– Клянусь!
– Хорошо, тогда я пошел, – с трудом Майкл выдернул свое тело с кресла, секунду постоял, то ли собираясь с духом, то ли пытаясь обрести равновесие, после чего достаточно твердо пошел в ванную комнату.
– Там все полотенца чистые! Любое бери! – бросил вдогонку Богомолов.
– Слушаюсь, товарищ генерал, – не останавливаясь, откликнулся Джеймс.
– Ну, и кому я должен позвонить? – спросил Константин Иванович.
– Сковаленко, наверное…
– Наверное? Почему такая неуверенность?
– Понимаете, Константин Иванович, вопрос больно щепетильный.
– Не тяни!
– Мне пришлось дать слово, если будут выполнены мои требования, в течение часа освободить Смирнова Александра, – пояснил Савелий.
– Слово кому?
– Толику-Монголу.
– Ты считаешь, что обязан выполнять слово, данное преступнику? – генерал собрал в кучу морщины на лбу: он был явно недоволен.
– Константин Иванович, вы знаете мою жизненную позицию: я считаю, что свое слово нужно держать всегда! Кому бы ты его ни давал! – твердо ответил Савелий.
