Михаил Серегин - Последняя стрелка
На какое-то мгновение Владимир оказался зажатым между ступеньками подъезда и невысокой металлической оградой палисадника. Один из нападавших замахнулся прикладом «калашникова», намереваясь обрушить его на голову Полунина, но Владимир на секунду опередил его. Он выхватил из нагрудного кармана пистолет, которым угрожал утром доктору, и выстрелил бандиту в ногу.
Тот развернулся на девяносто градусов. В первую секунду человек в маске даже не понял, что произошло, а затем взвыл от боли. Мужчина выронил автомат и завалился на бок, схватившись обеими руками за простреленную ногу. В ту же секунду Полунин вскочил и направил пистолет в сторону еще двух бандитов.
– Только пошевельнитесь, – тяжело дыша, проговорил он. – Тут же продырявлю! Оружие на землю, падлы! – И, когда бандиты выполнили приказ, Полунин поманил одного из них пальцем. – Иди сюда. Быстро!
Спрятавшись за мужчиной в маске, словно за щитом, Полунин попятился от подъезда. Отойдя на несколько шагов, он увидел стрелка в окошке лестничного пролета. На лице его тоже была маска, но Владимир не сомневался, что это тот же самый белобрысый тип, который возглавлял оба предыдущих нападения на него. Владимир жестко усмехнулся и продолжил пятиться к машине.
Стрелок не опускал автомата, стараясь держать противника под прицелом. А когда Полунин уже почти добрался до джипа, в окошке рядом с головой автоматчика появилась еще одна, и Владимир замер от удивления, узнав Батона!
– Ах ты, сука! – услышал Полунин крик позади себя и следом несколько выстрелов из пистолета.
Стрелок в окошке оказался расторопным. Он мгновенно отпрыгнул в сторону, скрывшись из виду, а вот Батон выстрелов явно не ожидал. Даже когда первая пуля высекла щепки из остатков оконной рамы, он не пошевелился, глядя на стрелявшего в него Фиксатого с открытым ртом. А затем пули настигли и его.
Первая попала в правую ключицу, развернув Батона вокруг своей оси. Вторая оторвала у него левое ухо, а третья ударила в основание черепа и, раздробив кость, выплеснула мозги на стену подъезда. Батон был мертв еще до того, как его почти обезглавленное тело с глухим стуком свалилось на бетон лестничной площадки.
Полунин выругался и отшвырнул от себя захваченного бандита. Одним быстрым движением он развернулся и, распахнув дверцу джипа, прыгнул внутрь. Уже поворачивая ключ зажигания, Владимир распахнул дверцу с противоположной стороны.
– Быстро в машину! – приказал он Фиксатому и, увидев, что тот наступил на порожек, дал задний ход.
Почти в тот же момент в окне лестничного пролета второго этажа вновь появился стрелок с автоматом. На секунду между ним и тронувшейся с места машиной оказался отпущенный Полуниным бандит, спешивший убраться с открытого места. Но его присутствие не остановило стрелка. Взбешенный выстрелами Фиксатого, он дал короткую очередь по джипу, не обращая внимания на размахивающего руками сообщника.
Пули прошили его грудь, словно мешок с тряпками, с чавкающим звуком вылетев из спины. Бандита отбросило назад, и ноги его взлетели выше головы, но Полунин уже не видел этого. Несколько пуль «калашникова» пробили борт «Чероки» навылет, и одна из них зацепила шею Владимира.
Полунин вскрикнул и, попытавшись зажать ладонью рваную рану, из которой хлестала кровь, на секунду потерял управление. Джип, уже успевший набрать приличную скорость, ударился задним бампером о скамейку, вкопанную в землю неподалеку от выезда со двора.
Машину сильно тряхнуло, бросив Полунина и Фиксатого на приборную панель. На секунду показалось, что джип сейчас окончательно остановится, но он, оставив на земле покореженный бампер, вырвал с корнем скамейку и рванулся к выезду со двора. Только тогда Фиксатый заметил кровь, струящуюся из-под руки Полунина.
– Иваныч, тебя зацепило! – воскликнул он. – Стой. Я сейчас помогу!
Скривившись от боли, Полунин рявкнул:
– Надо делать ноги! Быстрее!
И все же Виталий, перебравшись на заднее сиденье, схватил аптечку и попытался остановить кровь, с трудом оторвав ладонь Полунина от раны на шее. Владимир попытался сосредоточиться на дороге, превозмогая боль.
Машину Полунин остановил лишь минут через десять. Свернул в какой-то проходной двор и заглушил двигатель. Кровь продолжала течь из раны. И хотя она уже не била фонтаном, Фиксатый едва успевал менять тампоны. Зажав между колен рулон бинта, он отрывал от него большие куски и прикладывал к ране.
– Иваныч, тебе нужен врач, – тяжело дыша, проговорил Виталий, едва машина остановилась. – Ты кровью можешь истечь!
– Ни хрена. У меня ее много, – попытался усмехнуться Полунин. Но попытка растянуть губы вызвала новый всплеск боли в поврежденной мышце, и Полунин едва сдержал стон. – С раной сами справимся. Пуля вскользь прошла, так что ничего страшного. И никакой паники. Ясно?
Фиксатый ничего не ответил, лишь с сомнением покачал головой.
– Помнишь девушку, у которой вы были с Батоном? – При упоминании имени предателя Фиксатый скривился, но на вопрос Полунина ответил утвердительно. – Садись за руль, поедем к ней. Я не смогу вести машину. А там единственное место, где мы сможем спокойно отсидеться.
Перехватив из рук Виталия тампон, Полунин, сцепив зубы, перебрался на пассажирское сиденье. Фиксатый передал ему аптечку и сел за руль, стараясь вести машину осторожно.
– Что произошло у Батона? – спросил Владимир, когда они выехали из проходного двора.
– Сука он! – Фиксатый, выдав длинную тираду матом, рассказал о случившемся.
Как и говорил Владимиру Мухин, Батон отправился на встречу с каким-то типом якобы для того, чтобы получить информацию о контактах наркодилеров с кем-нибудь из группировки Исаева. Фиксатый ждал его несколько часов, но Батон словно сквозь землю провалился.
Виталий, ожидая напарника, просмотрел несколько видеофильмов. Но и это занятие ему скоро наскучило. Он стал слоняться по квартире и попытался открыть балкон, чтобы подышать свежим воздухом.
Именно в этот момент он и заметил, как в подъезд проскочили несколько человек. Фиксатый уловил движение лишь краем глаза, но и этого после недавних событий было вполне достаточно, чтобы заподозрить неладное.
Мухин осторожно подошел к двери и, посмотрев в глазок, заметил, как вслед за Батоном на лестничную площадку проскользнули несколько человек в масках. Поняв, что Батон его предал, Виталий попятился от двери, лихорадочно раздумывая, что предпринять. А когда в замке заскрежетал ключ, выбил окно и выпрыгнул на улицу.
– Хорошо, что квартира у этого козла на втором этаже, – закончил свой рассказ Фиксатый. – Жаль только, что окна выходят не во двор, а то ты бы конкретно понял, что там засада.
– А ты, значит, решил спрятаться и ждать, когда я приеду? – теряя сознание, поинтересовался Полунин. – Предупредить хотел?
– Иваныч, я, в натуре, забыл, что ты теперь на джипе рысачишь! – взмолился Фиксатый. – Ты же эти тачки конкретно не переваривал. Вот я и подумал, когда ты во двор влетел, что это подмога к ним приехала. А когда тебя увидел, было поздно.
– Ладно, не вини себя. Мы выбрались, значит, все хорошо, – пробормотал Владимир, чувствуя, что проваливается в темноту…
Полунин пришел в себя почти через час. Он застонал и, открыв глаза, никак не мог понять, где находится и почему так сильно болит шея. Затем он вспомнил все до мельчайших деталей и попытался сесть, но чьи-то мягкие руки удержали его.
– Лежи спокойно, Володя, – проговорил приятный женский голос, так похожий на голос его жены. Но это была Татьяна.
– Тебе нельзя шевелиться, – проговорила девушка и погладила Полунина по голове. – Теперь все будет нормально. Правда?
В ту же секунду появился Фиксатый. Он широко и радостно улыбался, сверкая золотыми коронками.
– Ну и напугал ты нас, Иваныч, – сказал Виталий. – Я вообще, в натуре, когда ты в машине вырубился, решил, что это конец. Хотел уже развернуться и ехать всех этих сук мочить. Хорошо, что решил сначала тебя где-нибудь оставить!
– Действительно хорошо, – слабым голосом проговорил Полунин и попытался улыбнуться. – А то, пока бы ты в ковбоев играл, я бы точно концы отдал. Ну-ка, помоги мне сесть!
Несмотря на сопротивление Татьяны и уговоры Фиксатого, Полунин все же сел на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Он действительно сильно ослаб от потери крови, и рана на шее горела адским огнем, но в целом состояние было вполне удовлетворительное. Владимир понял, что подняться сможет не раньше утра, и обрадовался, что на сегодня выполнил свою часть их общего с Мироновым и Юсуповым плана.
Сейчас нерешенным оставался только один вопрос. И именно он был самым важным. Владимир прекрасно понимал, что большинство тех шагов, которые предпринимают они с друзьями, не дадут никаких реальных результатов, кроме психологического воздействия на Исаева и его приближенных. Войну можно выиграть лишь в том случае, если подполковник признает свою вину.
