Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас
У российского отряда кораблей в тылу оказался ударный корвет «Забияка», захваченный неизвестно кем. И из этого выходило: без возвращения блудного корабля под родной Андреевский флаг операцию нельзя начинать, и только после этого можно было блокировать базу и освобождать заложников.
На корме «Кронштадта» двое матросов поспешно приводили в рабочее состояние подводный буксировщик последнего поколения «Окунек». Рядом собравшиеся офицеры с Савченко, облаченным в гидрокостюм с аквалангом закрытого типа за спиной, обговаривали последние детали.
— Значит, так: как только «Забияка» окажется в наших руках, я отсемафорю. Азбуку Морзе кто-нибудь знает?
— Я еще не успел забыть, — проговорил Карнаух, вспомнив, что год назад было принято решение отменить обучение новобранцев световому семафору и азбуке Морзе. А сейчас выходило, что устаревшее не всегда бесполезное, а в данной ситуации и наиболее эффективное средство связи, в отличие от современных наворотов.
— Только я отсемафорюсь, вы запускаете «Фейерверк». Базу, город, окрестности — все нужно обесточить. Наглухо затемнить.
— Затемним, — мрачно пообещал вахтенный офицер.
Савченко обратился к боевым пловцам:
— «Забияка» входит в базу, и вы начинаете выдвигаться. Тихо, на мягких лапах берете все КПП, арсенал, штаб…
— Бронетехнику выгоняем на прямую наводку к казармам экипажа, — закончил за Виктора ротный, тот утвердительно кивнул.
— Если все — пора действовать, — закрыл «военный совет» Павел Макарыч.
Не успел Савченко надеть маску, к нему обратился командир разведчиков:
— Слышь, Стрелок, не хочешь взять меня с собой?
Но Виктор его оборвал:
— Да не нужен ты мне, командуй своими пластунами, вам штаб брать и арсенал блокировать. Как тут без грозного командирского ока?
— Хорошо, — вынужден был согласиться с таким доводом разведчик. — Тогда хоть возьми пару-тройку моих бойцов, в случае чего спину прикроют.
— Да зачем они мне? — Боевой пловец начал терять терпение. — Расположение корвета они не знают, будут только под ногами путаться, а если дойдет до боя… — Виктор развел руками, демонстрируя неопределенность ситуации. — Уж лучше я своих задействую, когда освобожу.
— Думаешь, живы?
— Конечно. Если хотели бы уничтожить — корабль взорвали бы. «Спец у них уже был». — Последнюю фразу диверсант не стал вслух произносить. Это, как говорится, секретная информация.
— Тогда с богом. — Разведчик на прощание похлопал пловца по плечу.
Транспортировщик уже спустили на воду, сидящий верхом на нем Савченко, прежде чем погрузиться, поднял вверх правую руку с задранным большим пальцем.
— Позер, — не удержался от реплики каперанг…
«Тиха Карибская ночь». — Дурацкая фраза с упорством муравья лезла в мозг. Сергею Ртищеву даже казалось, что он чувствует зуд под кожей черепа. Но ночь действительно была тиха, на берегу ничего не происходило. Никакой активности не фиксировали ни радары, ни радиоперехват. Это напоминало затишье перед ураганом.
«Утром страна будет другой, — подумал капитан второго ранга, — и я стану другим, после того, как ракету погрузят на «Нарвал», Серега Ртищев исчезнет, а через неделю появится скромный миллионер, гражданин мира. Как говорится, весь мир в кармане».
Отвлекшись от своих мыслей, он посмотрел по сторонам. Находившиеся в командной рубке наемники замерли на боевых постах, готовые в любую секунду начать действовать.
«Вряд ли они будут такими проворными, как мои хлопцы, но, думаю, до огневого контакта с берегом не дойдет», — сам себя успокаивал капитан второго ранга, но это слабо помогало. Тишина давила на сознание, выжимая сок животного страха…
Подводный транспортировщик «Окунек» мало походил на своих старших братьев, которые, в свою очередь, шли от «поросенка» — носителя итальянских боевых водолазов, переделанного из торпеды, когда в ноябре тысяча девятьсот восемнадцатого года потопили австро-венгерский линкор «Врибус Унитис».
«Окунек» больше напоминал спортивный мотоцикл для шоссейно-кольцевых гонок. Низкое лобовое стекло, удобное седло, рогатый руль, на приборной панели, кроме спидометра, — дисплей спутникового навигатора, глубиномер, датчик зарядки аккумуляторов. В носовой части, напоминающей уменьшенную копию носа АПЛ, размещался грузовой отсек, куда диверсанты укладывали необходимую экипировку. Руля на транспортировщике не было вовсе, он управлялся поворотами двух движителей, установленных в кормовой части транспортировщика. Кроме пилота, управляющего носителем, в седле мог уместиться еще один легкий водолаз. Но исключительно для крайнего экстренного случая. Благодаря всем этим новшествам «Окунек» был наиболее скоростным, маневренным и преодолевал в полтора раза больше расстояние. В Российском Военно-морском флоте этих носителей было единицы, но во взводе разведчиков таких «Окуней» было полдюжины. Как выразился взводный, «на продажу — все самое лучшее, вот нам и предстоит показать товар лицом».
Оказавшись в воде, Виктор «нырнул» на пять метров вниз, оптимальную глубину, чтобы не быть замеченным с поверхности и двигаться под водой достаточно быстро.
Теперь включились экраны на приборной панели. В навигатор были внесены координаты «Забияки», вернее сказать, из-за близости в GPS внесли лишь квадрат, где стоял на рейде корвет. Дальше аквалангисту следовало брать управление на себя.
Несмотря на небольшую глубину, ночью под водой царила кромешная темнота. Пришлось включить акваскоп — прибор ночного видения для боевых пловцов. Фон окрасился в причудливый ядовито-зеленый оттенок. Мимо проскакивали тропические рыбы, поблескивая продолговатыми телами, покачивали ветвями водоросли…
«Окунек», словно хищная рыба, рванулся вперед, бесшумно и стремительно. Пока транспортировщик находился под управлением автопилота, Виктору отводилась роль пассажира.
Через четверть часа двигатели «Окунька» перешли на холостой режим, а на приборной панели вспыхнула красная лампочка, напоминающая фотовспышку, это значило, что время GPS истекло.
Взявшись за рукоятки руля, диверсант надавил продолговатые рычажки запуска двигателей. Надавил не до упора, так, вполсилы. Теперь транспортировщик не несся, а плавно крался к «Забияке». Виктор уже видел вытянутое на десятки метров днище корвета, осталось определиться, с какой стороны и откуда забираться на него.
«Можно с носа по якорной цепи, но там наверняка часовой и, возможно, наблюдатели на капитанском мостике. До тех с палубы не дотянешься, чтобы бесшумно. На корме охраны побольше, но там и поспокойней будет. Значит, корма».
Направление главного удара было определено. Оказавшись под днищем корвета, Савченко заглушил моторы. Кроме своих основных качеств, «Окунек» обладал еще одним плюсом: носитель, как бы ни был нагружен, обладал нулевой плавучестью.
«Двадцать одна минута», — отметил диверсант, подумав также, что, если бы он шел на ластах, ушло бы полночи. Оставив акваланг и ласты на транспортировщике, маску с акваскопом снимать не стал. Чудо-прибор на поверхности работал ничуть не хуже, чем под водой — нужно было всего-то выставить нужный режим.
Всплыв, Виктор стал бесшумно грести к корме корабля, туда, где должна была находиться площадка для спуска боевых пловцов. Он не спеша обогнул корму, тут же замер — по платформе, попыхивая сигарой, расхаживал часовой.
На экране акваскопа огонек от сигары сиял, как факел.
«Первый рубеж обороны, и на корме как минимум еще один». Прорываться через площадку значило вызвать огонь на себя. И по сему выходило, что нужно воспользоваться бесценным советом бессмертного вождя мирового пролетариата, а именно — идти другим путем, но таких путей осталось вовсе не много, вернее, один. На самой корме были приварены скобы для обслуживания лацпорта [31].
Виктор погрузился в воду, развернулся и поплыл назад. Оказавшись за кормой, он всплыл — нижняя скоба была приварена к корпусу корабля на высоте метра, зацепиться за нее предстояло с первого раза, в противном случае не обойдется без всплеска. А это наверняка привлечет внимание охраны, после чего последует очередь в воду.
«Это хорошо, что я не нагрузился оружием, как Арнольд в «Коммандо», — подумал Савченко, вспомнив, какой арсенал ему предлагали перед отправкой морские пехотинцы, а он отказался, взяв с собой лишь бесшумный пистолет «вул» с тремя запасными обоймами и два ножа — универсальный «Катран», который был одинаково хорош под водой и на поверхности, и стреляющий нож разведчика «НРС-2» (так, на всякий случай).
Как опытный диверсант, он знал, что в условиях ограниченного пространства огневая мощь уступает подвижности. При необходимости более мощное оружие можно отобрать у врага, который находится на расстоянии «вытянутой руки».
