Эльмира Нетесова - Подкидыш
Александр завел будильник на семь утра. А в шесть в окно постучали. И чей-то незнакомый голос позвал со двора:
Эй! Есть кто в доме? Иль заспались вконец? Варвара, только что подоившая коров, выглянула из сарая наружу. Увидела водителя молоковоза, прикрикнула сердито:
— Тебя чего сранья черти носят? Чего надо?.
— Да я про пацана, какой от вас ушел, хотел сказать! Видать впрямь, не зря он от вас смылся! Пусть там и живет! — повернул со двора обидчиво.
— Эй! Костик! Родненький! Ты куда? Стой! Стой, говорю тебе! Погоди, гад окаянный! Не уходи! Где Сергей? Проскажи! — бежала баба за водителем через весь двор. И, нагнав уже за калиткой, вцепилась в рукав намертво. — Скажи, где он? Где Сережка?!
— Довели мальца, что с дому чуть не голиком убежал? Загрызли, стервы?! Теперь скажи, а на что он тут, коли язык твой не как у всех людей, а с жопы вырос?
— Ты на себя глянь, гад ползучий! — схватила за шиворот, втолкнула в калитку, потом во двор.
— Проскажи, где Сергей? Не томи душу?
— А она у тебя есть? — прищурился насмешливо.
— То не тебе судить! Где наш малыш? — прижала к стене дома всей мощью.
— Отпусти! Ты что? Офонарела? Живой он! Все с ним в порядке. В Ярцево нынче. В районе живет. У моих! У бабки с матерью! — пытался выскользнуть водитель. Но Варвара не пускала:
— Признавайся, где они живут? Как он к тебе попал?
— Подобрал на дороге. Он пехом драпал! Замерзал насмерть. Взял его. Он мне по пути все рассказал. На старуху обиделся крепко. Видать, на тебя! Лярвой называл! — взвыл Костя, придавленный коленом к стене.
— Я тебе дам лярву, супостат! Мазурик
недоношенный! А ну, адрес выкладывай! — потребовала Варвара.
Костя назвал адрес. И продохнул свободно. Варвара отступила на шаг:
— Пошли в избу. Моим доложишься!
— Некогда мне с вами трепаться. Видишь, машина стоит наготове. В район еду. На маслозавод. У меня работа!
— Во! И зятя туда подбросишь по пути! Покажешь, где наш мальчонка мается!
— Он мается? Он зарабатывает башли!
— Чево? — округлились глаза Варвары,
— Да не боись, машины моет! — предусмотрительно отскочил от бабы.
— Живо в избу! — скомандовала Варвара. И, открыв двери, крикнула гулко: — Саня! Сбирайся за Серегой! Живо! Тебя аспид подвезет.
Уже по дороге в Ярцево водитель, потирая шею, пожаловался Александру:
— Ну и теща у тебя, браток! Сущий боцман! Всего меня измесила. Хотя ничего плохого ей не сделал! Как же ты с ней под одной крышей живешь? Бедолага!
— Ну что ты! Варвара — чудесный человек! Мать, а не теща! Не знаешь ее…
— Спасибо! Куда больше, — потер ноющий
живот, затылок, шею. Матюгнулся глухо.
…Сережка мыл машину, не оглядываясь по сторонам. Тщательно протер стекла сухой тряпкой. Потом и всю машину начал вытирать, доводя до блеска. За сегодняшний день уже третья! За две прежние хорошо заплатили. Даже больше, чем запросил. Иномарки… Их хозяева оказались добрыми мужиками. Глянули на окоченевшие красные руки, на посиневшего от холода мальчонку и заплатили, как сами посчитали нужным.
Теперь вот «шестерка»… Хозяин долго мялся, не соглашался с ценой. Но все ж решился. И Серега отчистил машину до блеска. Из замухрышки превратилась в королеву.
Серега ждал хозяина, застрявшего в столовой, чтобы тот рассчитался. Но мужик не спешил. Видно, замерз по дороге и теперь отогревался. А мальчишке приспичило. Да так, что невмоготу. Побежал к бензозаправочной. Уж как спешил. А вернулся, машины уже нет. Уехала. Не рассчитался с ним водитель. Видно, следил, когда мальчонка отлучится. Серега даже заплакал от досады. Как старался! А зачем?
Он сидел сгорбившись, понуро уставясь в снег, закапанный грязью, машинным маслом. Вздыхал тяжело. И вдруг услышал знакомый голос:
— Сережка! Сынок! — мальчишке даже не померилось.
Александр бежал к нему.
А ведь минуту назад парнишке казалось, что он самый невезучий на всем свете, раз его прогнали, теперь — обманули. Что его никто не любит и он никому не нужен. Что все ненавидят его. А взрослые — сплошь негодяи…
— Серега! Нашелся! Как я переживал за тебя! Дома все с ума посходили! Давай, поехали! Скорее! — потянул мальчишку к автобусу, подрулившему к заправке.
— А бабка Валя? Она дома? Уехала?! —
остановился Сергей.
— Пошли скорее! — схватил в охапку, понес к автобусу. Водитель открыл двери.
— Давай сюда! Здесь свободные места! — не выпускал руку Сергея.
Мальчишка сел к окну. Александр устроился рядом. И теперь ждал, когда автобус отправится в путь.
— А городская бабка дома? — повторил вопрос Сергей.
— Там поговорим. На месте. У себя. Дай продохнуть. Столько пережито!
— А воров искали?
— Уже нашли. Деревенские мужики — обычные пьянчуги. Участковый сразу к ним пришел. Они не успели никуда сбежать. Да и некуда им деваться. Теперь в милиции сидят. А их родственники теплицу восстановят. Дадут рассаду. Сами все сделают, — обрадовался Александр, заметив, что автобус вышел на магистраль, набрал скорость и вот теперь, свернув на проселочную дорогу, поедет в Дубровинку. А через полчаса они с Серегой будут дома.
— Но что это? Почему автобус остановился? Что случилось? Поломалось что-то?
— Нет! Авария впереди! Видите, что творится на дороге? «Шестерку» занесло на гололеде. И попала под КамАЗ. Водитель погиб! Смотрите, вон его вытащили. Весь в крови! Как мешок! Переломало! Не повезло мужику!
— Видать, на скорость надавил…
— Ох, эти лихачи-самоучки! Мотаются по дороге, будто свою единственную жизнь в лотерею выиграли, — говорили пассажиры.
Выглянул в окно и Сергей. Побледнел:
— А я знаю этого мужика. Я его машину мыл, а он уехал и не рассчитался, — сказал Александру тихо.
— За судьбой поспешил. Она и наказала. За все одним махом! Прости его, сынок!
— Да что теперь? Ведь я его не догонял. Не пожелал плохого. Обидно было, только и всего.
— Он больше потерял, — отвернулся Александр от окна, мимо которого пронесли погибшего хозяина легковушки.
Автобус вскоре свернул с магистрали, поехал в Дубровинку.
— А картины нашлись? — спросил Сережка.
— Конечно. Все целы. Не успели никому продать за бутылку. В сено спрятали. Там нашел их участковый. Стеша радовалась. Мол, теплицу восстановить можно, а картины — нет…
— Ты воров видел?
— Да! Забулдыги местные!
— И не врезал им?
— Они уже под замком были! Да и кого там бить? Один, как участковый рассказал, враз в штаны наделал, когда понял, что попались. Да и жены теперь с них шкуру спустят за убытки.
— Хорошо, что их поймали. А то так бы и думали, будто я виноват. И не искал бы ты меня! — сопнул мальчишка носом.
— Да черт с ней, с теплицей этой! И картины — не последние в жизни! Я, как увидал, что нет тебя, все не в радость стало. Об одном думали, где ты, как тебя вернуть?
— А как нашел?
— Водитель молокозавода подсказал. Пришел утром. Я собрался в Смоленск искать. На автобусе… Уже собрался. А тут он… Варвара его попридержала немного, чтоб адрес назвал. А потом вместе и поехали. Я сразу тебя увидел.
— Знаешь, а я думал, что никогда не увижу тебя. Ведь насовсем ушел, навсегда. От всех!
— За что ж вот так?
— Знаешь, когда виноватого грызут, это больно, но не обидно. А когда невиновного, ни за что! Тебе такое приходилось терпеть? — глянул в глаза пристально.
— Много раз! И ты это знаешь! Твоя мать… Я все ей прощал… Хотя тоже было досадно, заставлял себя молчать.
— Но почему?
— Видишь ли, Сергей, прощая ее, я получил в награду от судьбы тебя! И научился в жизни главному — терпимости к людям. Научился прощать, не обращая внимания на их злобу. Иначе сам таким же стал бы. Не умеют прощать лишь беспощадные. Потому заканчивают, как тот хозяин «шестерки». Думал, что выгадал, сэкономил, обманул. Ан, видишь, судьба за шиворот самого поймала… И много он выгадал? Когда у человека сердце доброе, у него врагов не бывает.
— И неправда! — встал Сережка.
Автобус остановился возле магазина в Дубровинке.
— Пошли! — позвал Александр мальчишку.
И вскоре они вышли за деревню.
— Постой! А почему ты мне не хочешь ответить? Бабка Валя дома? Или ты ее прогнал?
— Сергей! Пойми всех правильно. Когда-то у тебя будут свои жена и дети. Они, хоть и родные, не все бывают хорошими. Ты о таком слышал. Но разве могут родители выгнать своего сына, если он даже в чем-то провинился?
— Могут! Меня же выгнали!
— Я говорю о нормальных семьях! Где
родители
и дети любят друг друга. Там исключено подобное. Родители не выгоняют детей. А живут все вместе до старости. И дети никогда не обижают родителей, даже когда те становятся совсем дряхлыми…
— Значит, ты не прогнал ее! А зачем меня туда ведешь? Ведь я все равно уйду. Не буду жить с нею в одном доме, — остановился Сережка среди дороги, маленьким, обиженным человечком. — То-то ты про прощенье заладил! А я дурак! Поверил тебе! Она меня обозвала вором! За что, скажи? Почему ей можно все! И даже зло срывать на мне? Она меня ненавидит! И не хочет, чтоб я жил с тобой! Она — сволочь! Я не прощу! И не пойду к тебе! За меня никто не заступился. Если я могу тебе простить ту минуту, то ей — ни за что! — Выдернул руку из ладони Александра: — Почему ты сразу не сказал? Я б не поехал.
