Михаил Март - Агония страха
У Журавлева родилась новая идея. Он даже воспрянул духом. Первым делом он направился в ванную и нашел там бритвенный прибор. После того, как рыжая борода покинула его лицо и забила слив раковины, он остался не удовлетворен результатом.
– Пить так пить, сказал котенок и свалился в лужу.
Брить голову оказалось делом нелегким, но он и с ним справился, оставив два незначительных пореза на лысине. Загорелое лицо с голым белесым черепом не очень хорошо смотрелось, но всего не учтешь, когда торопишься.
Приняв душ, Вадим покинул квартиру Ромова. Спустя сорок минут он нашел Метлицкого на пляже, и они направились в пельменную, где устроились под тентом, и Журавлев рассказал ему печальную историю о гибели Маши.
– Я сейчас не буду обсуждать этот случай. Дик. Это невероятное стечение обстоятельств, и не более того. Тебе нужно сваливать, и как можно быстрее. Я нашел человека, который может организовать побег из Ялты. Надежный парень, свой. Я созванивался со своими друзьями в Краснодаре, и они направили меня к нему. За него ручаются. Паренька зовут Глеб. Он работает поваром в ресторане «Горка». Утром я был у него. Мне мужик понравился. Он сказал, чтобы ты к нему пришел на работу и он тебя проинструктирует.
– Ресторан находится на горе Дарсан. Туда надо подниматься на фуникулере. Нижняя посадка в центре набережной – самое опасное место.
– Согласен, но ты сейчас выглядишь кошмарно. Я и то тебя не узнал. Тебе нужно купить какую-нибудь панамку и прикрыть сверкающий белизной череп.
– Ладно, рискнем. Ты выяснил адрес Алисы?
– Московская, двенадцать, квартира три. Девчонка за тебя страшно переживает.
– Ты ей что-нибудь говорил?
– Я язык проглотил, но и она молчит как рыба о лед! Этих красоток не так просто раскусить.
– Стоит ли думать о комарах, когда кругом осы и пчелы летают. Скажи мне, Женя, у тебя есть журналистское удостоверение?
– Есть, но оно тебе не понравится.
– Покажи.
Метлицкий достал темно-синюю корочку и протянул Вадиму.
– Так… «Краснодарские ведомости». Метелкин Евгений Васильевич. Фоторепортер. – Журавлев усмехнулся. – Понимаю. Конечно, Евгений Метлицкий, собкор криминальной хроники, звучит лучше, чем репортер Метелкин. Но, по правде говоря, я и не ожидал увидеть другого. Все журналисты по природе своей фантазеры и страдают манией величия, но это мелочи. Ты писать умеешь?
– Публиковался, и не раз. Вел рубрику «Тайная и явная жизнь элиты». Тут можешь не сомневаться.
– Тогда делаем так. – Журавлев достал письмо, полученное от симферопольского курьера, и багажную квитанцию. – Получишь мою сумку в камере хранения Морского вокзала. Там диктофон и пленки Машиных разговоров. Там найдешь второе такое же письмо, конверты с деньгами и фотографиями Прибыткова и Ромова, – они предназначались для киллеров, а также кучу других любопытных документов. Всю историю ты знаешь, выводы сделаешь сам. Напиши скандальную статью, и путь она лежит в запаснике, а копию носи с собой. Это тебя защитит от неприятностей. В городе находится некий майор ФСБ с Лубянки Виноградов. Он занимается поиском Басова и остальных. Попади ему в руки все эти материалы, он нашел бы им применение. Виноградова надо иметь в виду. Но главное заключается в том, что все, и в том числе Москаленко, больше всего боятся скандала. Твоя статья должна стать бомбой.
Все это я тебе говорю, потому что не уверен в том, что выживу. Из таких ситуаций редко кто выкручивался, но посмотрим. А теперь проводи меня к Алисе, я хочу с ней попрощаться, потом махну на вершину Дарсана. По дороге я тебе еще кое-что расскажу. Ты когда-нибудь видел необработанные алмазы?
– Нет.
– Скоро увидишь. Пойдем, партнер.
15
Москаленко вытер платком пот и слезы с лица и выбросил его в окно. Старик в белом халате сидел на подоконнике и что-то записывал в свой блокнот.
– Выживет, Потапыч?
Потапыч глянул на начальника из-под очков.
– Много крови потерял, но сердце у парня крепкое. Если даже и выкарабкается, то в себя придет не скоро. Так что ты, Виталий, не рассчитывай, что скоро все услышишь. Самому головой работать придется.
– Шерлок Холмс хренов! Куда полез, кабинетный червь! Пистолет-то отродясь в руках не держал, а туда же.
– Скоков, конечно не супермен, но он выполнял свои обязанности, как мог. А вот как ты теперь без него обходиться будешь, не знаю.
– Ладно, старый хрыч, не скрипи. Без тебя тошно.
– Утешить тебя не могу.
– Никто не может. Чудовищная смерть. Телефонным шнуром. Сучьи дети!
– Я сорок лет в органах, но такого не видал. А ты вот о чем подумай, Виталий. Если у убийцы имелся пистолет, то почему он решил ее удушить?
– Шуметь не хотел.
– А Скокова пристрелил. Грохот на весь дом поднял.
– Значит, до его горла дотянуться не удалось. Машка беззащитная баба, а Скоков вооружен.
К ним подошел капитан.
– Виталий Семеныч, выйдите на площадку. Там свидетель нашелся.
Москаленко направился к двери. С замком возились эксперты.
– Ну что, Петя?
– Странно. Нож валялся на площадке, но я убежден, что такой замок не вскроешь снаружи примитивным кухонным ножом. Изнутри можно.
– В квартире два комплекта ключей нашли. Один на телевизоре, второй в кухне у холодильника. Изнутри! Думай, а потом говори.
– Вот я и думаю. Нож из кухонного набора. В столе таких же еще штук пять разного размера, а этот оказался с другой стороны двери.
– Ты только не делай из меня дурака. Такими ножами в Ялте в каждой скобяной лавке все полки завалены.
– Значит, убийца сумасшедший. Идти на такое дело и взять с собой дерьмо вместо стоящего инструмента! Пистолет он себе нашел, а нож раздобыть не сумел. Чего-то мы тут не понимаем.
– Не говори за всех. Отпечатки на ноже есть?
– Полно, но смазаны и ручка ребристая. Не поможет.
– Ищи в доме.
Москаленко вышел на лестничную клетку, где его поджидал свидетель.
– Слушаю тебя, папаша. Говори, что видел?
– Паренька видел. Аккурат после выстрела. В палисаднике я сидел, во дворе. Шарахнуло здорово. Минут через пять, как туда милиционер зашел.
– А, кроме милиционера, в дом заходил кто-нибудь?
– Чего не видал, того не видал. Я в полудреме сидел. То открою глаза, то закрою. Милиционера видел. Потом грохот. Я испугался. Минут через пять из дома выходит парень лет тридцати, высокий, плечистый…
– С бородой?
– Да ты слушай, не перебивай. Обыкновенный, волосы темные, длинные, в сером костюме, скуластый. Посмотрел по сторонам и пошел к воротам.
– Ладно, папаша, ступай. Понадобишься, найдем.
– Тебе видней, ты начальник.
Москаленко сразу понял, как только появился в квартире, что здесь побывал Сергей – опять «ТТ», опять гильза – и что они с Машкой шушукались. То, что он завалил Рому Вяземского в «Бригантине», не вызывало сомнений. Машка его навела. Он расплачивается за то, что она его из психушки выдернула. И все в обход, молчком. Сами с усами, а я для них – ноль без палочки. И этот звонок вчерашний, мол, готовь Виталик, людей, я тебе твоего „убийцу" завтра в два часа на тарелочке с голубой каемочкой предоставлю. Первый причал для глиссеров. Как я от него отойду, так и берите его, а в лодке Коля Тихонов сидеть будет. Он вам подыграет, я уже договорилась. Вот и договорилась! Кого она привести собиралась? Сергея, что ли? Дура! Слишком умной себя считала, баронесса ялтинская! Но как можно себе представить, что Сережа Зотов мог пойти на зверское убийство моей сестры? Может, у парня и впрямь крыша поехала? По делу его в дурдом запрятали. Шесть лет из Чечни не вылезал…
Москаленко мог ломать себе голову сколько угодно, но объяснений не находил. Не мог же Журавлев Машку удушить, он и муху прихлопнуть не решится, а ведь тут хладнокровие нужно и злость. И все же он остановился на мысли о том, что сестру убил Сергей Зотов. Машка стерва первостепенная, а Сергей слишком прямолинеен и не понимает бабских козней. Нет, Машка не стерва, она ею была, а теперь ее нет. У Москаленко на глазах навернулись слезы. Кто-то положил ему руку на плечо.
– Товарищ подполковник, – обратился капитан, – дежурный по управлению звонил. В «Бригантине» новое убийство.
– Кто?
– Официанта пристрелили в упор в сортире. Филипчук. Он сегодня утром в Управление приходил к майору Скокову. Какую-то бумагу ему приносил.
– К Скокову, говоришь? Поехали.
– В «Бригантину»?
– В Управление. У Скокова в кабинете развязка этого убийства, а в кабак найдут кого послать. Официантов до хрена, а из подполковников я один остался, на всех не хватает.
Москаленко торопливо зашагал вниз по лестнице.
16
Он постоянно озирался, но ничего необычного не замечал.
– Мне кажется, я превращаюсь в шизофреника. Меня одолевает навязчивая идея под названием «Мания преследования», – сказал Журавлев и как-то странно хихикнул, словно подтверждая собственный диагноз.
– У меня тоже на душе не спокойно, – согласилась Алиса. – Вчерашний вечер, который так хорошо начался, в итоге обратился в ад.
