Павел Яковенко - Снайпер-2
Вот скажем, есть глава администрации области. Есть «смотрящий» за той же областью. Кто важнее?
Видимо, на чьей стороне сила. Если «смотрящему» не понравится распоряжение губернатора, то его никто и не будет исполнять. Потому что государство может максимум посадить за неисполнение, да и то маловероятно, скорее человек может просто уволиться. А вот если «смотрящего» не послушать, то тут точно убьют. Да еще могут и не одного убить, а вместе с семьей. А это вообще парализует волю почти любого.
Не может быть в одном и том же месте двух хозяев. Не может! Но государство лицемерит, закрывает глаза. Дерет с народа одну шкуру, а другую дерет криминал. Просто стараются друг другу не мешать, если получается.
Мало того, если бандиты не достают, то все равно гражданин опутан дикими российскими законами как липкой паутиной. О чем там в Думе вообще думают? Невозможно жить, чтобы какой-нибудь не нарушить. Кирилл был уверен, что это сделано специально — чтобы каждого можно было держать на крючке. Ну, понятно, что для кого-то этот крючок — так, ерунда — этим же крючком да самого «рыболова». Вот как, скажем, человек на Большой Черной Машине может вовремя не убравшемуся с дороги гаишнику его свисток в одно место засунуть. Если тот сдуру свистнет.
А вот для рядового гражданина, такого, например, как он — Кирилл, это крючок так крючок.
Так что он, Кирилл Мелехов, плевать хотел на все законы Российской Федерации, если они противоречат простой справедливости. И никто не помешает ему заниматься его любимым делом, пока он сам никого не трогает и никому не вредит.
Профессор, кстати, хоть и чиновник, и сам так считал.
Недавно он приехал с тревожными новостями.
— Ты, Кирилл, — сказал он. — Давай сейчас поосторожнее. Тут у вас в соседнем районе одного мужика ФСБ накрыла.
— Что за мужик?
— Не поверишь, — улыбнулся Профессор. — Копал с семидесятых.
— Это как? — поразился Мелехов. — У него был минник? Откуда?
— Нет, не было. Тупо копал по блиндажам, по окопам. Тогда же это никому даром не нужно было. А он из спортивно-исторического интереса. У него там такие «артефакты»!..
Лицо Профессора на мгновение приняло мечтательное выражение.
— Ты сам, что ли, видел? — усмехнулся Кирилл.
— Нет, я не видел, — не поддержал шутливого тона Профессор. — Просто в курсе. У него только пистолетов-пулеметов было две штуки. И в отличном сохране.
— И что ему теперь?
— Да ничего, скорее всего. Написал заявление, типа, «сдаю добровольно». Я думаю, заявление это фээсбэшники в туалет отправят, а оружие разберут себе — кому домой, кому на продажу, кому в подарок.
Оба немного помолчали.
— Как нашли его? — спросил Кирилл.
— Кто-то стуканул. Так что будь осторожен. Спрячь все хорошенько… Плохо даже не то, что заберут все ништяки, просто потом постоянно будут наведоваться. «Не нарыл ли чего нового»? Еще и заставлять будут искать.
Профессор скривился.
— Не может этого быть! — воскликнул Кирилл. — Это уже вообще ни в какие ворота!
— А ты думаешь?… Там сейчас такой сброд встречается… Как и везде у нас, впрочем. Все умные давно разбежались…
— Ладно, — закончил Профессор. — Я тебя предупредил. Пока, временно, ничего возить не буду. Старые заказы доделывай не торопясь и осторожно. А там видно будет… Как все успокоится, я опять приеду.
Они пожали друг — другу руки и разошлись.
Другую, не менее неприятную новость принесла Инга.
— Ты слышал, — сказала она вечером, за ужином, — нашему молодому хирургу — Волобуеву — голову проломили?
— Это какому? — не сразу сообразил Кирилл. — Который в нашей школе учился вместе с…
Он замер, вспоминая фамилию.
— Да, этот, — угадала Инга. — Сейчас в реанимации лежит. В подъезде вечером чем-то по голове ударили, так его соседи нашли на полу.
— И за что? — автоматически спросил Кирилл.
— Да кто же знает? — Инга пожала плечами. — Но люди говорят, что это за тех бандитов отмороженных, что недавно в Крупках зарезали. Вроде бы, говорят, был бы опытный хирург, они бы остались живы. А этот растерялся, не справился. Вот его и «наказали».
— Типа, надо было думать, на ком ошибаться, — зло сказал Кирилл. — Был бы человек попроще, так бы все и обошлось. Все хороши. Одни лезут в чужой дом на нож, а другие не умеют им жизнь спасти.
— Ты чего? — обиделась Инга. — Не буду тебе больше ничего рассказывать.
— Извини, — Мелехов потер виски. — Просто… Все это ужасно. Я расстроился… Извини.
Он наскоро доел ужин, пошел в зал, лег на диван, включил телевизор. Но что там показывали, Кирилл даже и не видел толком.
Настроение было ни к черту. Когда ужасные новости приходили со стороны, это было горько, неприятно, обидно… Но, все-таки, казалось где-то далеко, не у нас. У нас — спокойно.
Когда все то же самое происходило рядом, возникал настоящий страх. Сразу вставал вопрос: «Когда это коснется меня? И как?».
Все-таки нужно было принести пистолет в дом. Так спать надежнее.
Павел Александрович Грачев.Павел Александрович довольно потирал руки. Все получилось как-то на удивление гладко.
Поразила энергия, с которой Шувалов занимался этим делом. Он фактически забросил свою семью, и денно и нощно выполнял указания, которые ему отправлял «штаб»: давал взятки, оформлял документы, вел переговоры. Самое главное, он добился того, что название «Деметра» нигде не прозвучало. Только теперь компания приобрела элеватор у некой третьей фирмы.
Фирма мгновенно исчезла, деньги, которые поступили на ее счет, уже вернулись на подставные счета самой «Деметры». Фактические расходы оказались минимальны.
Большую помощь оказал заместитель финансового директора. Она, как оказалось, была студенткой у главного бухгалтера «Деметры», когда та еще преподавала в институте. Девочка звезд с неба не хватала, и, честно говоря, должность зама была ее потолком. Да и туда она попала чисто по блату. Однако амбиций у девицы было выше крыши, а потому она считала, что ее сильно недооценивают и занижают.
«Завербовать» ее оказалось элементарно. Шувалов предложил ей в частном порядке встретиться с бывшим преподавателем, а та прощупала девицу на предмет «измены». Просмотр принес самые удовлетворительные результаты. Главбух предложил бывшей студентке должность финансового директора на Максимовском элеваторе. Риск, конечно, был… Зато какие выгоды сулило присутствие в стане жертвы собственного «крота»!
И та отработала: предоставляла Шувалову все необходимые документы и данные, а также сделала для него слепки ключей от тех кабинетов, которые он попросил. (Поэтому Шувалову ничего не пришлось взламывать, когда он заходил в директорский кабинет — у него просто был собственный ключ).
Настоящую тревогу у Грачева вызывал вопрос вхождения на территорию элеватора. Ведь там-то еще и не подозревали, что у них новый хозяин.
Однако и здесь все вышло крайне удачно.
Элеватор охранял городской ЧОП. Ранее на элеваторе были свои охранники, из местных. Но кого-бы туда не принимали на работу, через некоторое время они обязательно проворовывались. В конце-концов, руководство плюнуло на местные кадры, и пригласило охранников из города. Воровство резко пошло на убыль, но кое-что бывшие владельцы элеватора не предусмотрели.
Руководство собственного ЧОПа пообещало Грачеву, что с этими ребятами у них проблем не будет. И они выполнили свое обещание. Что именно они сделали для достижения цели, Павел Александрович не знал. ЧОП «Деметры» реально был полунезависимой организацией. С одной стороны, они, конечно, формально Грачеву подчинялись, но сам Павел Александрович старался слишком сильно и часто в их дела не влезать. Это было молчаливое, но твердое соглашение.
Как бы то ни было, в день «Д» один ЧОП организованно территорию элеватора покинул, а другой — занял. И когда высшее руководство элеватора прибыло на работу, его туда просто не пустили.
Конечно, они кинулись в милицию, но когда та прибыла на элеватор, к ним вышел новые директор — Шувалов Андрей Иванович, с группой адвокатов, пригласил всех в теперь уже его собственный кабинет, и показал все бумаги о купле-продаже предприятия.
Увидев уже достаточно известное в области слово «Деметра», милиция стушевалась, и удалилась.
Бывшее начальство аккуратно, но очень настойчиво, удалил с территории ЧОП.
Все прошло здорово, но теперь Грачеву нужно было решить еще одну личную проблему, как ни странно, непосредственно связанную с элеватором.
Катя медленно, но верно выходила из-под контроля. Когда Грачев официально объявил ей, что женат, она сразу ничего не сказала, но потом твердо спросила:
— Но ведь ты же разведешься?
Павел Александрович поперхнулся. Эта мысль до сих пор не приходила ему в голову. На мгновение мелькнули белая фата, черный фрак, кольца, гости… И улетели.
