Павел Яковенко - Снайпер-2
Тогда Кирилл с озабоченным видом сделал еще один кружок в другом направлении, и вернулся под балкон с противоположной стороны. Ему по дороге попалось, конечно, несколько человек. Но они были Кириллу незнакомы, и он также не вызвал у них не малейшего интереса.
Наступил самый ответственный момент. Несмотря на то, что народу в этом месте ходило всегда очень мало, да и время было не располагающее к прогулкам, всегда оставалась опасность, что по закону подлости, именно сейчас кому-нибудь приспичит здесь пройти.
Впрочем, на самый крайний случай, Кирилл собирался сообщить, что он из ЖЭСа. Недаром он был одет во все рабочее. Главное, если что, делать все спокойно, с наглым видом, и не смущаться. Тогда точно никто даже ничего и не спросит. Кому он на хрен нужен, этот старый балкон? А в бывшем кинотеатре все равно нечего украсть, и все это знают. Это не банк, и не магазин.
Итак, пора было действовать. Кирилл закрепил чехол с винтовкой за спиной, поднял деревянную лестницу, и приставил ее так, что концы уперлись в нижнюю ступеньку пожарной лестницы. Сооружение было хлипкое, но Мелехов действовал быстро. Он успел вцепиться руками в третью ступеньку пожарной лестницы еще до того, как деревянная рухнула на землю.
Секунды были ужасные: Кирилл не знал, выдержит ли его поржавевшее железо. Оно тряслось, но держалось. Мелехов напряг все мышцы, сумел подняться еще на две ступеньки вверх, нащупал ногой самую нижнюю, и тут оставалось только «дело техники». Он перевалился через балконное ограждение. Очень хотелось отдышаться и передохнуть, но времени у Кирилла не было совсем.
Мелехов осмотрел балконную дверь. Как он и надеялся, хотя прошло много — много лет, ничего не изменилось. Она закрывалась изнутри всего лишь поворотом ручки.
Кирилл достал и натянул на руки матерчатые перчатки, прикрепил к стеклу резиновый конус, достал стеклорез, вырезал кусок стекла, достаточный, чтобы просунуть руку и аккуратно вытащил его.
Положив стекло на пол, Мелехов просунул руку внутрь, повернул рукоятку, и дверь открылась.
Теперь Кирилл позволил себе осмотреться: вроде бы никого на улице не было. Но кто мог сказать точно?
Мелехов осторожно закрыл дверь обратно, и, наконец, смог изучить помещение, куда он пробрался. Для начала он снял со спины чехол, и положил его на стол, заваленный рулонами бумаги, и заляпанный разноцветными красками. Сразу стало гораздо легче.
Да… Той операторской, которую помнил Кирилл, уже не было. Аппаратуру убрали. Вместо этого, в так называемом творческом беспорядке, по всем углам размещались недописанные объявления, плакаты, чистые холсты. Была пара столов, несколько разномастных стульев, расставленных, словно по воле какого-то безумца. В той комнате, где раньше перематывали пленку, находилась гора бутылок.
Мелехов поморщился.
Однако были и положительные моменты. Художник от слова «худо» добыл где-то два просторных шкафа. Кирилл открыл их: оба были пусты. В них легко мог поместиться человек, в случае нужды, и Мелехов с большим удовлетворением отметил, что закрыться в них можно было даже изнутри.
Теперь — главное. Кирилл подошел к стене, ведущей в кинозал. Оконца были на месте. «Это знак»! — подумал Мелехов. Никаких препятствий к стрельбе не было. Он достал стеклорез, и вырезал стекло. Достал винтовку, примостился, прицелился… Сцена была как на ладони. С учетом того, что «мосинка» была относительно пристреляна, а дистанция — практически убойная, то при наличии оптического прицела промахнуться было делом трудным.
Мелехов вздохнул. Оставалось еще несколько важных дел.
Сначала он примостил все стекла на место, наскоро прикрепив их прозрачным скотчем. Если не присматриваться, и издалека, то заметить что-то подозрительное было невозможно.
Затем Кирилл не спеша, весьма обстоятельно забрался в шкаф вместе с оружием и инструментами. Ножом он проделал в верхней части шкафа несколько отверстий для притока воздуха, и закрылся изнутри. Теперь оставалось только ждать. Судя по часам со светящимися стрелками, ждать оставалось где-то часа два с половиной.
Он погладил винтовку. «Я снова на войне», — подумал он. Эта мысль придавала дополнительный смысл всем его действиям, и помогала коротать ожидание действия.
Кирилл впал в забытье, но из этого состояния его вывел звук открываемой двери. Мелехов очнулся, замер, и постарался дышать как можно тише и реже. Сердце в груди бухало как молот.
— Ну и бардак! — громко сказал молодой голос.
— Алкашня! — добавил кто-то.
Видимо, увидел гору пустых бутылок.
Затем дверцу шкафа слегка дернули.
— Закрыто.
— Наверное, самогон прячет.
Кто-то неприятно засмеялся.
— А ты его видел?
— Нет, он в полном умате. Жена сказала, квасит уже какой день… Говорит, подходили заказчики, а он «мяу» сказать не может.
— Художник! Богема!
Дверь закрылась. Наступила тишина. Кирилл продолжал сидеть бесшумно. «Вдруг они оставили засаду? Ждут, когда я выйду»? Это было уже очень похоже на паранойю, но Мелехов ничего не мог с собой поделать.
Неожиданно до слуха Кирилла донесся гул людских голосов и движения. Он догадался, что это начали запускать в зрительный зал электорат.
Мелехов был в курсе таких дел. Администрация собирала всех бюджетников, на которых имела влияние, и в принудительном порядке отправляла их на мероприятие. Люди ругались, но шли. Выхода у них не было. Представитель из районной администрации всегда отмечал количество пришедших по организациям. Нерадивых ожидали оргвыводы.
«Посижу здесь до того, как гул утихнет. Утихнет, значит, приехал Грачев. Тогда и выйду».
Кирилл покрылся испариной. Момент истины был все ближе и ближе.
Наконец, раздалось что-то вроде аплодисментов. Мелехов осторожно открыл изнутри замок, и позволил дверце распахнуться под собственной тяжестью… Ничего.
Тогда Кирилл смело выбрался наружу, и убедился, что в помещении, действительно, он один.
Мелехов осторожно выглянул в свое окошко — бойницу. Да, Грачев был на месте. Он сидел на сцене за столом, покрытым зеленой скатертью, совершенно один, и отвечал на вопросы. Вид у него был весьма энергичный. Во всяком случае, Грачев почти непрерывно жестикулировал.
Скучающая охрана стояла перед сценой. У входа в кинозал дежурили два сотрудника милиции. Одного из них Кирилл даже узнал.
Мелехов перекрестился, и очень осторожно начал отдирать скотч от стекла. Он не торопился, действовал очень медленно и осторожно. Помогал опыт многих часов точной и аккуратной работы над мелкими оружейными деталями. Прошло несколько минут, и стекло, совершенно незаметно для людей внизу, было вынуто снова.
Небольшой гул в зале, а также громкий голос самого Грачева дополнительно маскировали действия стрелка.
Кирилл взял винтовку, загнал патрон в патронник, и вышел на исходную позицию. В оптический прицел лицо Грачева было хорошо видно. Хищное было лицо, из-под бровей сверкал недобрый уверенный взгляд. «Ничего… Недолго тебе осталось верещать, гнида»! — пробормотал Мелехов.
Он прицелился. «Я вам не быдло»! — и нажал на курок.
