Михаил Март - Змеиная яма
– Дальше копать не имеет смысла, – суетился Николай. – Это усыпальница, склеп.
– Тут должен быть люк, – твердо заявил Гюнтер.
– Есть люк, но мы его вскрывать не стали. Замурован намертво. Вот он.
В центре подвала среди каменных плит выделялся стальной кованый люк с огромными заклепками, но без ручек.
– Вскрывайте! – приказал Гюнтер.
– Чем? Его же не подцепишь. Даже лом не просунешь.
– Вскрывайте! – повторил немец.
– Как скажешь.
Николай подошел к рабочим, среди которых находился и Журавлев.
– Гусь! Отправь мужиков за инструментом, пусть начинают. А ты. Кореец и Дылда, отойдите подальше, в случае чего – разом на землю и за колонну. И этого мне сохраните, – он кивнул на Журавлева. – Чует моя печенка – у нас найдется тема для разговора.
Гусь, самый здоровенный среди всех, лишних вопросов не задавал. Он отдал приказ, и четверо человек отправились за инструментом. Сам он остался на месте, а с ним Кореец, опекавший чужака, и долговязый, сутуловатый, рыжий тип с колючими глазками. Журавлев понял, что попал с корабля на бал. Тут начиналось самое интересное. Только сумеет ли он кому-нибудь рассказать о том, что видел, вызывало у него сомнение. Наташа бы за такое зрелище полжизни не пожалела.
Рабочие вернулись со сварочным аппаратом и отбойными молотками, тянули кабели, закатывали баллоны с газом и кислородом, притащили компрессор. Подготовка заняла полчаса. Наконец техника заработала, взвилась пыль поднялся и шум. Гусь отвел своих людей назад, и они встали за огромную колонну. Николай также отошел подальше. Гюнтер даже не обратил на него внимания, он с нетерпением следил за продвижением работы.
У люка не было петель и замков. С какого боку начинать, никто не знал. Долбили как придется. Работы продлились не больше десяти минут, после чего грянул мощный взрыв. Тот, кто был предупрежден, упал на землю, остальных разорвало в клочья. От Гюнтера осталась толь, ко щиколотка ноги в ботинке, от остальных только кровь на стенах и потолке.
Когда пыль улеглась и дым рассеялся, оставшиеся в живых поднялись на ноги. В ушах стоял такой звон, что разговаривать не имело смысла – никто ничего не слышал. Медленно ступая по осколкам, со всех сторон к центру сходились счастливчики. В том месте, где находился люк, образовалась черная дыра диаметром метра в два. Николай поднял руку, останавливая движение, и указал на выход.
Приблизиться к люку так никому и не удалось. Даже свет тусклого дождливого дня показался после подвала слишком ярким, а воздух слишком чистым. Звон в ушах затих.
– За что боролся, но то и напоролся, – многозначительно сказал начальник. Взглянув на Гуся, он отдал распоражение:
– К люку не подходить. За столько лет там скопились ядовитые газы. Сунешь нос – и тут же отравишься. Возьми десяток рыл, и пусть они спустят вниз бетонную плиту. Прикройте люк, но оставьте щель сантиметров в двадцать, так чтобы голова не пролезала. Пусть из ямы газы выветриваются. Что делать с ней, потом решать будем. Ну а ты, Кореец, веди нашего гостя ко мне в контору. Пора бы узнать нам, с чем он пожаловал в зону и как ухитрился пройти через змеиное царство. Кореец толкнул Вадима в спину.
– Шевелись.
Его доставили под конвоем в отдаленный барак, прикрытый со всех сторон частоколом высотой в три метра. Калитка находилась на уровне четырех ступеней, обсыпанных каким-то едким порошком. Видимо, таким образом местный начальник спасался от змеиного нашествия и недоброжелателей из числа рабочих.
Журавлева привели в комнату с идеально гладкими стенами, полом и потолком. Кроме стола, сейфа и пяти стульев, тут ничего не было. Попади сюда ядовитая тварь – она и спрятаться не сможет.
Николай выпроводил своих телохранителей во двор и остался с гостем один на одни. Разумеется, его перед этим обыскали, но, кроме фонаря и сигарет, ничего не нашли.
– Садись, парень. Как тебя кличут?
– Называй как хочешь.
– Ладно, чужак, ты сам все расскажешь или тебя подвергнуть первичной обработке? Мои молодцы умеют это делать.
– Толку что? Змеи меня не трогают. Как пришел, так и уйду, если ты меня не придушишь. Я для тебя интереса не представляю. Ты для меня тоже. Слух прошел в Сафонове, будто моего кореша сюда завербовали, вот я его и решил навестить. Хотел вывести из твоих клещей.
– Стало быть, ты с сафоновского изолятора? Морда у тебя подходящая. А как кореша звали?
– Данила Фокин.
– Когда завербован?
– Полтора года назад.
Гаврилюк залез в свой сейф, в котором даже ключей не было, достал из кучи общую тетрадь и пролистал ее. Остановившись на одной странице, он просмотрел ее и сказал:
– Был у нас такой. Полгода назад ушел в змеиную зону. Царствие ему небесное. Долго он у нас продержался, восемь месяцев. Припоминаю я его. У меня ведь память на ваши фотки хорошая. Тебя увидел и сразу понял, что чужой и нашивок нет. – Начальник бросил тетрадку обратно в сейф. – Пальчики у тебя музыкальные. Из щипачей будешь?
– Угадал. Карманник от Бога.
– Однако сел.
– Дружка выручал.
– Ладно, душить я тебя не буду, а новое лицо мне на днях понадобится. Пока твою рожу конвой еще не видел, то ты мне службу сослужишь. Взамен свободу получишь. Ну а если не хочешь, то милости просим: я тебя в отряд сдам, нам лишние руки не помешают. Лопат у нас на всех хватит.
– И взрывчатки тоже?
– Вон ты о чем… Со взрывами здесь покончено. Это мы поначалу топь рвали и тину сгоняли, а теперь здесь все чисто.
– Ты меня за лоха не держи. Хочешь меня использовать – говори, что делать. Я нахрапом не работаю. Я думать привык и каждый шаг свой размерять. Это ты своим блатным лапшу вешай, а со мной совет держать надо.
– А ты, браток, наглец. Стоит мне пальцем щелкнуть – и от тебя перышка не останется. Не понял еще, куда попал?
– И понимать не хочу. Только вижу, что ты задумку имеешь, а как ее выполнить, мозгов не хватает. Твои холуи на голову туговаты будут, вот и маешься. Прав я или нет?
Гаврилюк долго и внимательно разглядывал пленника, и в его глазах читалось какое-то смятение.
– Чую, неспроста ты здесь появился, парень. Ну да ладно. Раньше времени тебе отсюда не выйти, а посему ты мне вреда не доставишь, а вот насчет пользы мы еще подумаем. Может быть, и впрямь у тебя голова кумекает. А сейчас я тебя в хоромы свои направлю. Денек посидишь, подумаешь, а понадобишься – вызову. Мне не резон тебя людям показывать.
Николай подошел к двери, открыл ее и крикнул:
– Гусь, иди сюда.
В избу ввалился детина с лунообразной мордой.
– Отправь нашего гостя на чердак, пусть отдыхает. И замок повесить не забудь. Может случиться – он для нашего дела сгодится. Шустро мыслит и в штаны не кладет, а потом видно будет.
Надежда на возвращение растаяла, как лед на сковородке. Не дождутся его сегодня змеелов с Наташей.
Да, они не дождались. Перед уходом Дмитрий сбросил веревку в котлован, а на конец привязал свой штык и записку: мол, сам в лес не ступай, я за тобой приду. Наверху оставили флягу с водой, сухари и спички. Большего они сделать не могли.
Наташа никаких угрызений совести не испытывала настояв на разведке, подвела Дика к рискованному решению, а Дмитрий жалел, что согласился вести их через лес. Однажды он одну душу спас, а теперь другую погубил. Из таких капканов сами не выбираются.
По лесу шли молча. Наташа прижималась к спутнику и думала о своем. Как же ей теперь установить: в какой из трех точек находится архив?
14. Охотники
Совещание длилось недолго. Поначалу Крылов хотел выслушать всех своих помощников, но этого не потребовалось. Оказалось достаточно доклада Кота – так звали одного из охранников фирмы. Крылов не любил русских имен и фамилий, он предпочитал присваивать своим сотрудникам клички. Самыми надежными в его бригаде считались Жорж и Красавчик. Кот, Филон, Акробат и Додж работали на подхвате. Все ребята прошли хорошую выучку и промахов в работе не допускали, но Крылов, как и все начальники, всегда выделял лучших и допускал их к себе на шаг ближе. В народе таких людей принято называть любимчиками либо правой рукой. Сегодня отличился тот, кто не числился среди особо приближенных.
– Я допустил одну ошибку, – докладывал Кот. – В этих местах нет никаких дорожных указателей, щитов, а на домах даже номеров не ставят. Название деревни можно узнать только у местных. Деревенька пустовала, словно вымерла, а потом мне уже не до того было. Я их увидел. И опять с ними был тот самый брюнет с дутыми щеками и лошадиными зубами. Они вышли из крайней избы втроем – Наташа, брюнет и, вероятно, хозяин, крепкий мужик лет шестидесяти. За плечами он нес чехол. Похоже на ружье. Все с рюкзаками и в телогрейках. Местность там открытая, мне пришлось держать большую дистанцию, чтобы оставаться незамеченным. Они прошли километра три или четыре и зашли в лес. Дальше идти не имело смысла, но деревню я найду.
– Так или иначе, но их интересует район Курнакова. Ни Ховрино ни Балаханово, а именно Курнаково. Сбежав из одной деревни, они далеко уходить не стали, а устроились поблизости. Зная, что на них идет охота, они тем не менее продолжают играть с нами в кошки-мышки. Значит, игра стоит свеч, и риск себя оправдывает.
