Александр Тамоников - Признание моджахеда
— Разговаривал Хан с Туркиным, — сказал Крымов. — Нефтемагнат заверил душмана, что переведет обозначенную сумму на указанные счета в течение суток. Исмаил-Хан обещал после получения денег вновь связаться с бизнесменом и детально обсудить порядок возвращения ему дочери. Этот разговор контролировали в Москве. Ничего, что могло бы насторожить Исмаил-Хана, сказано не было.
— Значит, Дамири, что заезжал сюда с каким-то арабом, посоветовал Исмаилу усилить охрану. Но опять-таки, почему? Не потому ли, что духи решили кинуть Туркина и продать Валентину арабам? Так сказать, сорвать двойной куш? И чтобы провернуть дельце спокойно, банально подстраховались? Все равно отряду по большому счету делать-то нечего.
Крымов пожал плечами:
— Черт знает, что на уме у этих современных духов. Они изменились.
Тимохин согласился:
— Да! Те, с кем мы воевали, были другие. Тем вбили в башку идею, а этим идеи не нужны, этим давай деньги. Доллары — их высшее божество, хотя по-прежнему так же усердно молятся Аллаху!
Крымов вновь кивнул:
— Это точно!
— Точно-то точно, но какого черта ты приперся сюда? Твой визит в район боевого применения групп «Орион» и «Мираж» планом, насколько помню, не предусматривался. Или Феофанов отправил поддержать нас?
Начальник отдела спецмероприятий отрицательно покачал головой:
— Генерал ни при чем. Просто в Баррияре мне делать нечего. Все, что надо, я узнал. Абдул передал письмо командира десантников, погибших у кишлака во время войны, описание того боя, указал место их захоронения. Все время нахождения в Баррияре он поддерживал связь с неким Казимом из отряда Исмаил-Хана. Но тот ничего важного не сообщил. Поэтому я и решил двинуться к вам. Асадани выделил мне проводника, отличный мужик, между прочим, считает Россию своей второй родиной. У него даже женщина любимая в Москве осталась. Мечтает встретиться.
Александр усмехнулся:
— Почти у всех иностранцев, что учатся у нас, остаются в России женщины. А сколько уезжают вместе с заморскими мужьями? Правда, столько же, наверное, чуть позже и возвращаются. Не представляю, как русская баба прижилась бы в Афганистане или в том же Лагосе.
— Есть такие, что и приживаются, но не о них речь. Я решил двинуть к вам, а вот Абдул, по-моему, готовил отряд для рейда. Он не оставил мысль если не освободить заложников своими силами, то хотя бы отомстить за подлость Исмаил-Хану.
Тимохин внимательно посмотрел на Крымова:
— Подожди! Если Абдул готовил отряд к отправке сюда, то об этом легко мог узнать Исмаил-Хан! Если у Асадани есть свой человек в отряде Хана, то почему у Исмаила нет агента в свите Абдула? Тогда усиление охраны получает объяснение. Хотя… вряд ли Исмаил-Хан стал бы дожидаться бойцов Абдула в крепости. Имея перевес в силе, он вышел бы навстречу противнику и разгромил его в ущелье.
— По ущелью из Баррияра в Хандар не пройти. Оно в нескольких местах завалено камнями, там были камнепады. Но не в этом дело. Я, уходя, предупредил Абдула, чтобы он не посылал своих людей на верную смерть. За похищение журналистов и убийство его соплеменников найдется кому спросить. Кажется, он понял, что я имел в виду. А там черт его знает. Но по-любому его отряд раньше завтрашнего вечера сюда не выйдет. Если только малой группой на машинах, но это будет равносильно самоубийству. Мы же должны отработать Хандар ранним утром.
Тимохин сказал:
— Кстати, Крым, а время-то начала главной акции так до сих пор и не установлено. Мои же люди и ребята Соловьева интересуются, когда начнем действовать!
— Начнем сразу после смены постов в 5 утра.
— Я могу сообщить об этом Соловьеву?
— Подожди, не спеши. Давай-ка еще раз доложи мне, как собираешься отрабатывать задачу в условиях изменившейся общей обстановки.
— Ты же все прекрасно знаешь!
— Саня! Докладывай! Это приказ!
— Ну раз приказ, то слушай! Итак, в 5:00 бойцы «Миража» начинают сближение с постами № 2 и 3, а также берут на прицел часовых замаскированного поста № 1, который хорошо виден с вершины перевала Малый Саят! Сблизившись, по команде снимают их и берут под контроль перевал. Мы с Шепелем, прикрываемые «Миражом», спускаемся по тросам вниз. Ну а далее действуем следующим образом…
Крымов внимательно выслушал Тимохина, хотя чуть ли не наизусть знал содержание плана реализации боевой операции «Афганский рейд».
Тимохин закончил доклад словами:
— Вот и все! Естественно, если акция пойдет по нашему сценарию. В случае сбоя будем принимать решения по реально складывающейся обстановке. Нам главное — освободить заложников, поднять их на перевал и отправить к основному пункту эвакуации. После чего духи не страшны. Даже если они и очухаются. Занимая господствующие высоты и выгодные позиции, группы в состоянии разнести отряд Исмаил-Хана. Ну а ублюдком Ханом я займусь лично! Надо удавить эту суку, иначе вскоре он вновь поднимет голову. И вновь польется кровь мирных людей.
Крымов напомнил:
— В план не входит непременная ликвидация Исмаил-Хана.
— Знаю и помню все, о чем говорили в Москве. Типа потом можно организовать спецакцию конкретно по устранению Исмаил-Хана. Только не будет этого, Крым! Уйдем отсюда с заложниками, о Хане командование тут же забудет. Пока тот не напомнит о себе очередным террористическим актом. И не исключено, в России. Нет, Крым, Исмаила надо валить здесь. Во время акции. И я беру его на себя! А ты можешь отрапортовать Феофанову, что я действовал самовольно. Пусть наказывают!
Полковник спросил:
— Ты, Саня, за кого меня принимаешь? И когда я дал тебе повод считать себя подонком?
— О чем ты, Крым?
— Все о том же! Короче! Ты согласовал со мной изменения в плане, касаемые ликвидации Исмаил-Хана.
— Почему ты не согласовал их с Феофановым?
— Не мог выйти на связь. Самая лучшая отмазка. Попробуй, проверь!
— Я понял тебя, Крым! Впрочем, иного от тебя и не ожидал.
Крымов сказал:
— И еще! Предлагаю при отработке задачи по заложникам использовать следующий вариант. Сначала одному бойцу спуститься на крышу дома, уничтожив во время спуска пулеметчика, а потом уже провести спуск еще троих, тех, кто под прикрытием не только ребят Соловьева с перевала, но и пулемета пойдет в бункер.
— Откуда ты набрал столько людей? Спуститься могут двое, я и Шепель, Гарин должен работать с лебедкой!
— На лебедке встану я с Гариным! На пулеметчика можно пустить Ахмада Сакара, в бункер тебя и Шепеля. Афганец с удовольствием пойдет с вами, потому что убитый при захвате журналистов — один из встречающих бойцов Абдула, Хусейн, являлся его двоюродным братом. И Ахмад так и рвется, чтобы отомстить за родственника. Такие у них, мирных чабанов, национальные традиции и обычаи. Что скажешь по поводу предложения?
— Подумать надо! И все вновь просчитать. Мастер все же ты, Крым, подкидывать вводные. Представляю, что будет с боевой группировкой, если тебя определят в заместители генерала. А уж если займешь место генерала, тогда вообще…
— Что вообще?
— Вилы тогда будут! Но ладно, ладно, шучу я, тебя генералом не назначат, да и Потапов на пенсию не собирается.
— Все сказал?
— Все! А сейчас мне надо обмозговать твое предложение, признаюсь, весьма привлекательное с первого взгляда, и предупредить Соловьева о времени начала акции. И поговорить еще у нас с тобой до утра времени навалом.
— Ну давай, думай, мыслитель. А я пока понаблюдаю за местностью.
— Хоп! Наблюдай!
Тимохин, оставив Крымова на своей позиции, отполз вниз по склону, где на камнях расстелил схему крепости. Задумался, покусывая карандаш.
Вскоре командир группы спецназа «Орион» вернулся к полковнику Крымову. Спросил:
— Ну и что там внизу?
— Ничего, все спокойно! А ты чего надумал?
— Согласен привлечь к освобождению заложников твоего проводника. Только ты, Крым, лично его проинструктируй, никакой самодеятельности. Без команды огня не открывать. Кстати, у него есть станция, настроенная на нашу частоту?
— Есть!
— Хорошо. Короче, проинструктируй Сакара, а то, увидев бандитов, начнет без приказа палить из РПК, чтобы удовлетворить жажду своей мести.
— Ладно, проинструктирую, хотя в этом нет никакой необходимости.
* * *В 22:00 очередная смена из шести караульных и разводящего вышла из помещения казармы. Разводящий прошел с караульными до ворот, дальше последние пошли на посты самостоятельно. Чуть позже еще один душман занял пост на входе в крепость. Ворота по-прежнему оставались открытыми. Дождавшись бандитов, вернувшихся с постов в караулку, Крымов сказал Тимохину:
— Теперь можешь довести время акции до Соловьева.
Александр вызвал командира второй группы:
— Мираж! Ответь Ориону!
