Чингиз Абдуллаев - Уйти и не вернуться
— Миллион долларов.
— Много, — согласился Беннет, — но почему Алимурат хочет забрать этот груз? Откуда он мог узнать?
— Ты меня спрашиваешь? — опять начал нервничать Нурулла, — кроме вас и ваших пилотов у меня в лагере чужих не бывает.
— А этот полковник?
— Он ничего не знал, — махнул рукой Нурулла. — При чем тут он?
— А кто мог тогда сообщить Алимурату о твоем грузе?
— Не знаю, — Нурулла вдруг начал понимать, что американец прав. Его соперник не мог узнать о поставках груза ни при каких обстоятельствах. Но он узнал. Теперь следовало его опередить, но еще раньше нужно было установить, откуда негодяй Алимурат мог узнать о поставках груза.
— Аюб, — грозно произнес Нурулла, — кто из наших людей ходил в Ишкашим за последние дни?
— Трое ходили, по очереди. Кейус, Хосров и Гаджикерим.
— Так, — внезапно Нурулла успокоился. Корнер с интересом следил за его мгновенными перепадами. Беннет, уже привыкший к внезапным вспышкам гнева Нуруллы, оставался спокоен.
— Возьми всех людей, Аюб, — поймав, сказал Нурулла, — и объяви, что мы идем в горы искать пропавшего «шурави». И распусти слух, что в машинах, которые повезут к Алимурату, только песок. Чтобы все знали, как мы его обманули.
— Понимаю.
— Посмотрим, кто первым захочет выйти из лагеря. Первым, Аюб. Голову этого предателя принеси мне. Понял?
— А за полковником не посылать? — спросил туповатый Аюб.
— Делай, что говорят, — заорал Нурулла. Аюб выбежал из палатки.
— Сколько вам нужно человек? — очень тихо спросил внезапно успокоившийся Нурулла.
— Все, — жестко ответил Беннет, — иначе мы не справимся.
— Понимаю. Но тогда нам нужно задержать груз.
— Не стоит. Можете послать людей на нашем вертолете. Они предупредят машины, чтобы те не ехали в Ишкашим. Это очень просто, — предложил Беннет.
— Вы хотите использовать вертолет правительственных служб страны для предупреждения контрабандистов? — вскипел Корнер. — Вам не кажется, что мы слишком увлеклись, мистер Беннет.
— Вам нужен этот полковник или нет? — спросил его Беннет. — Предложите что-нибудь другое, и я соглашусь.
Корнер гневно засопел, но смолчал.
— Хорошо, — кивнул Нурулла, — давайте ваш вертолет. Если успеем остановить машины, я сам поведу охоту на вашего офицера. И клянусь вам, он не уйдет от нас.
— Я распоряжусь, — Беннет вышел из палатки.
Корнер, оставшись вдвоем с Нуруллой, молчал. Ему была просто противна сама мысль, что в их работе приходится пользоваться такими методами. Воспитанный на идеалах американской демократии, он не принимал грязных методов работы даже своего ведомства.
Беннет вернулся через пятнадцать минут.
— Вертолет готов, — сказал он Нурулле, и тот, кивнув, сам пошел давать указания своим людям.
— Вы думаете, мы сумеем остановить отряд русских смертников? — спросил Корнер.
— Не берусь судить. Но уйти им просто некуда. Они будут прорываться через Ишкашим на север. А там мы их встретим.
— Надеюсь, что это первый и последний раз мы используем наших пилотов в столь неблаговидных целях, — покачал головой Корнер. — Я все понимаю, но такого просто не ожидал. Здесь, в горах, видимо, своя мораль.
— Мистер Корнер, здесь в каждом городе своя мораль. Впрочем, вы знаете хорошо — в каждой стране тоже своя. Если хотите, чтобы Нурулла помогал нам, значит, мы должны помочь ему.
— Кто такой этот Алимурат?
— Такой же бандит, только менее масштабный. Уже много раз пытается проглотить нашего подопечного. Но пока не очень удается.
— У него много людей?
— По нашим сведениям, нет, раза в два меньше.
— А откуда он мог узнать об этом грузе?
— Видимо, кто-то сообщил, здесь, в горах, у обоих группировок повсюду осведомители.
— А этот Алимурат знает, что мы поддерживаем Нуруллу?
— Знает, конечно, и очень этим недоволен.
Внезапно Корнер поднялся и начал шагать по палатке. Затем, остановившись, вдруг спросил:
— Приезжая сюда, вы каждый раз предупреждали о своем следующем визите?
— Конечно — кивнул Беннет и вдруг понял, — вы хотите сказать…
— Вот именно. Кроме Мосса, Бланта и Беннета о вашем визите знали и люди Нуруллы. Просто мы привыкли не считать их за людей, вот и делали неправильные логические построения.
От Беннета не укрылось, что Корнер, говоря с ним, сказал о нем в третьем лице. Это было гораздо лучше, чем обвинения, выдвинутые им на разрушенной станции.
— Я, кажется, начинаю улавливать вашу мысль, — встрепенулся Беннет, — вы считаете, что в отряде Нуруллы мог быть человек Алимурата?
— Думаю, да. Этот эпизод с машинами как раз наводит на такие подозрения, — Корнер продолжал шагать по палатке, словно рассуждая вслух, — предположим, в отряде есть некто, знающий английский язык. Или хотя бы понимающий. Он мог слышать ваше задание пилотам — взять карты расположения отряда на следующей стоянке. Вы понимаете, что это значит? Тогда он сообщает о вашем визите в соседний отряд. Они базируются ближе к границе, чем отряд Нуруллы. Верно?
— Кажется, да, — Беннет следил за Корнером с возрастающим интересом. Он впервые подумал, что из Лэнгли не могли прислать неподготовленного человека. Аналитиком Корнер был действительно блестящим.
— Значит, этот чужой сообщил о вашем следующем появлении здесь во враждебную Нурулле банду. Вы допускаете такую возможность?
Беннет был вынужден кивнуть головой.
— Они готовились долго. Им кажется, что, выведя американцев из игры, — продолжал Корнер, — они оставляют Нуруллу без поддержки. А это как раз то, что им нужно.
— Тогда при чем тут русские? — не выдержал Беннет.
— Это меня и волнует. Поэтому полковник для нас важнее всего на свете. Важнее всех денег Нуруллы. Но сначала нам нужно доказать, что в отряде Нуруллы действительно есть чужой.
— Может, просто узнать, кто владеет английским языком. Их в лагере может быть два-три человека.
В палатку наконец вернулся Нурулла. Он был веселее обычного.
— Если остановят машины, мы утрем нос этим глупцам, — оживленно говорил он, — пусть ждут в Ишкашиме.
— Нурулла, — обратился к нему Беннет, — в твоем лагере есть люди, знающие английский язык?
— Послушайте, мистер Беннет, — усмехнулся Нурулла, — вы говорите на фарси и пушту лучше многих моих людей. Зачем вам переводчик?
— Мне не нужен переводчик, — терпеливо объяснил Беннет, — я хочу знать, кто именно знает английский язык в вашем лагере. У меня есть серьезные подозрения, что некоторые наши разговоры подслушивались.
— Ты настоящий друг, — с чувством сказал Нурулла, вдруг что-то вспоминая. — У меня есть хороший переводчик. Это Хосров, он раньше служил в Кабуле и выучил там ваш язык.
— Как его зовут? — не выдержал Корнер.
— Хосров… — До Нуруллы наконец начали доходить все слова гостей.
— Аюб, — рявкнул он так, что задрожали соседние палатки.
Вбежал высокий худощавый бандит.
— Аюб людей собирает, — доложил он.
— Ко мне Хосрова приведи, — закричал нетерпеливо Нурулла, — быстро, срочно.
— Вы думаете, этот тип? — спросил Беннет у Корнера.
— Пока не уверен. Но совпадение странное. Именно эта тройка ходила в город и находится среди подозреваемых. И именно один из них знает английский язык. Спросите у Нуруллы, он хочет раз и навсегда избавиться от конкурентов?
— Конечно, — закричал Нурулла, немного понимавший английский.
— Тогда мы дадим ему наш вертолет. Но сначала нужно доказать, что в нападении на нашу станцию действительно участвовали люди Нуруллы. И тогда твоим конкурентам не будет пощады, это я обещаю.
Вбежал наконец Аюб.
— Хосрова нигде нет, — сообщил он неприятную весть.
— Ищите, — разозлился Нурулла. — Только не говори мне, что он сумел уйти.
Аюб бросился из палатки почти бегом.
— Ты обещал найти полковника, если мы поможем тебе остановить машины, — напомнил Беннет.
— Да, — согласился Нурулла, — это мое слово и никто не может сказать, что я не сдержал своего слова. Весь мой отряд пойдет за этим полковником. Если понадобится, мы возьмем его голыми руками, специально для вас.
Слышались крики, раздалось несколько выстрелов.
— Сколько отсюда до границы? — спросил Корнер.
— Смотря до какой, — ответил Нурулла, — до пакистанской с нашего места не больше ста километров.
— А там, где базируется Алимурат?
— Тридцать-тридцать пять. Он всегда любил ставить лагерь у самой границы. Чтобы уйти, в случае чего, в соседнюю страну.
— А как ты будешь потом переправлять груз?
— У каждого свои секреты, — ответил уклончиво Нурулла, — у вас свои, у меня свои.
— А в Москве твои люди нам помочь не могут? — спросил Беннет.
