Сергей Соболев - Персона нон грата
Спустя четыре часа – за это время он успел отказаться от приема пищи – за ним явились двое уже знакомых ему сотрудников ДГБ.
Нестерову разрешили надеть ботинки – перед тем как ввести в камеру, его оставили в одних носках, – затем препроводили в помещение для допросов.
Здесь его ожидал старший инспектор ДГБ Феликс Монкайтис, одетый, по обыкновению, в скромный штатский костюм серых расцветок.
– Снимите с него наручники, – приказал своим сотрудникам Монкайтис. – Вот так… Теперь оставьте нас наедине.
Он кивнул на металлический стул, прикрученный к полу.
– Присаживайтесь, Нестеров. Я вызвал вас на допрос, потому что у нас имеется к вам целый ряд вопросов.
Монкайтис сел по другую сторону стола, на котором стоял забранный в металлический кожух записывающий аппарат. Рядом с ним лежала папка синего цвета с какими-то бумагами, перьевая авторучка, пачка сигарет «Винстон» и дешевая одноразовая зажигалка.
– Можете курить, Нестеров, – сказал гэбист, подвигая к нему сигареты.
– Я не люблю одалживаться, – сухо сказал Стас.
Хотя, по правде говоря, курить ему хотелось нещадно.
– Ну что ж… Тогда приступим к делу.
Монкайтис вставил в магнитофон аудиокассету специального образца, заключенную, как и аппарат, в металлический футлярчик и предназначавшуюся для длительного хранения информации.
– Не так быстро, – сказал Стас, увидев, что гэбист собирается включить свой агрегат. – Я свои права знаю… Сначала предъявите ордер на арест! Подписанный «надзорным» прокурором и судьей! А также сообщите мне, в нарушении каких статей Уголовного кодекса меня намерены обвинить!
Монкайтис, бросив на него чуть насмешливый взгляд, извлек из папки нужную бумагу и, не выпуская ее из рук, продемонстрировал Нестерову.
Это был ордер на арест «гр-на Нестерова», выданный на основании одного из разделов «Закона о превентивном задержании». Санкция прокурора и судьи… все подписи имеются. «Следственной части ДГБ предъявить основанное на законодательстве ЛР обвинение в течение тридцати суток с момента задержания…» Значит, месяц целый могут здесь мурыжить… Вот влип так влип!
А это что такое?
Скользнув глазами вниз по тексту документа, Стас обнаружил, что в нем – не проставлена дата.
То есть Монкайтис мог взять ручку со стола, проставить сегодняшнюю дату, и тогда… И тогда юридическая махина заработает уже на полных оборотах, так что задний ход дать будет чрезвычайно трудно… Поди докажи кому, что ДГБ в данном случае само нарушает закон и что старший инспектор Монкайтис, который явно намерен сильно надавить на него – «один мой росчерк пера, Стас, и ты как минимум месяц проведешь в этой тюряге», – превышает свои служебные полномочия.
Позволив ему ознакомиться с ордером, Монкайтис убрал бумагу обратно в свою папку.
– Ну что, теперь ясна ситуация?
Нестеров откинулся на спинку металлического стула.
– Понял, не дурак.
– Ну, а раз не дурак, – негромко сказал Феликс, – то должен вести себя – как умный.
– Я все ж не понял, в чем меня обвиняют.
– Это ваши проблемы, Нестеров, – сказал гэбист. – Я по закону не обязан сейчас формулировать обвинение.
Нестеров пожал плечами:
– Ну, тогда я не обязан отвечать на ваши вопросы.
Монкайтис все же включил свой агрегат. Пару минут он излагал обычную в таких случаях информацию о задержанном, спросил фамилию, год рождения, род деятельности, домашний адрес… Затем приступил непосредственно к допросу.
– Нестеров, вы знакомы с Анной Алексеевной Головиной, 1974 года рождения, российской гражданкой, проживающей в Москве?
– Я требую адвоката, – сказал Стас.
– Где и когда вы встречались с указанным лицом?
– Я требую адвоката.
– Вы являетесь главой вильнюсской охранной фирмы «Фалькон»?
– Да, это так.
– Состоит ли ваше частное предприятие в юридических отношениях с московским частным охранным предприятием «Каскад», руководителем которого является гражданин России Евгений Иванов?
– Я требую адвоката.
– У вас заключен контракт на обслуживание российской гражданки Анны Головиной?
– Я буду говорить только в присутствии адвоката.
– У вашей фирмы имеются юридически оформленные отношения с литовской охранной фирмой «Аргус»?
– Нет.
– А негласные отношения имеются? На уровне устных договоренностей?
– Общих дел с фирмой «Аргус» у меня нет. «Если не считать того, что эти ребятки вознамерились похитить москвичку Головину, – подумал про себя Стас. – А меня и Слона, кажется, собрались вообще приговорить, да еще походя пришить нам участие в убийстве или же в похищении Пошкуса и Сергачева…» – У вас заключен контракт на охрану российской гражданки Анны Головиной?
– Я требую адвоката!
– Где сейчас находится Головина?
– Требую адвоката!
– Нестеров, с кем из иностранных лиц вы контактировали на предмет передачи сведений, составляющих коммерческую или государственную тайну?
– Что за глупый вопрос!
– Отвечайте!
– Я требую адвоката!
– Нестеров, где вы находились весь вчерашний день и до полудня нынешних суток? Расскажите подробно, по минутам, чем вы занимались в этот промежуток времени и кто еще был рядом с вами!
– Я требую адвоката!
– Кто еще, кроме Анны Головиной, обращался к вам, Нестеров, с просьбой провести частное расследование по факту исчезновения российского бизнесмена Вадима Сергачева?
– Вы нарушаете мои права, старший инспектор, – бросив на гэбиста хмурый взгляд, сказал Стас. – В данной ситуации я отказываюсь давать какие-либо показания!
Чертыхнувшись, Монкайтис отключил записывающее устройство.
Выщелкнул кассету и спрятал ее во внутреннем кармане пиджака. Затем задумчиво посмотрел на главу фирмы «Фалькон», упорно отказывающегося давать нужные ДГБ показания.
– Ты напрасно так себя ведешь, Нестеров, – ровным голосом сказал он. – Отказываясь от дачи показаний, ты лишь усугубляешь свое и без того незавидное положение… К нашим литовским властям обратился местный представитель Тюменского нефтегазового концерна… Запрос также поступил со стороны российского посольства… Они попросили выяснить судьбу российской гражданки Анны Головиной, которая находится в данный момент на территории нашего государства. Думаю, для тебя не секрет, что эта молодая женщина является гражданской женой Вадима Сергачева.
Есть основания считать, что ее жизни сейчас угрожает серьезная опасность… И если какое-нибудь несчастье случится по твоей вине, Нестеров…
Он сделал многозначительную паузу.
– Я тебе предлагал, Стас, нашу помощь и сотрудничество. Сейчас еще есть время и возможность исправить ситуацию… Я тебе специально устроил показательную «экскурсию», чтобы ты имел хоть какое-то представление, к чему тебя может привести твое упорство и твоя глупость! «Лично тебе, Феликс, я, может быть, и поверил, – подумал Нестеров. – Ты, конечно, тот еще фрукт, но по крайней мере – ты не оборотень, не продажная шкура, а ревностный служака, пытающийся исполнять свой служебный долг так, как ты его понимаешь… Но в литовских спецслужбах есть люди, я теперь это знаю наверняка, которые напрямую причастны к убийствам и похищениям людей. И пока они не будут выявлены, пока их опасная деятельность не будет пресечена, я не могу рассказать тебе всей правды, ради собственной безопасности, ради безопасности нашей клиентки, чья деятельность, как ты только что прокололся, вызывает опасение уже не только у тех, кто стоит за похищением Сергачева, но и у самих «тюменских», отправивших месяц назад своего топ-менеджера в Прибалтику с какой-то тайной миссией…» – За обзорную «экскурсию», пожалуй, благодарить я вас не стану, – криво усмехнувшись, сказал Нестеров. – В отношении же всего остального… Когда у меня будет что сообщить Департаменту госбезопасности, я сам к вам приду, господин старший инспектор, и сделаю соответствующее заявление!
– И если в ваши руки попадут важные документы, составляющие государственную тайну, вы нам об этом тоже… немедленно сообщите?
– Я всегда стараюсь чтить законы…
Монкайтис вначале недоверчиво усмехнулся, затем его лицо стало серьезным. Воцарилась пауза, во время которой старший инспектор ДГБ, напустив на себя задумчивый вид, решал дальнейшую судьбу сидящего перед ним человека.
У Стаса имелось в запасе полно аргументов, при помощи которых он мог бы попытаться обезопасить себя от пребывания в тюремной одиночке.
Одного того, что им удалось выяснить в ходе своего частного расследования, решись он обнародовать эти факты – если его не выпустят из Лукишкес, то заявление для прессы могут сделать другие люди, – достаточно, чтобы полетели головы многих высокопоставленных руководителей силовых структур Литвы…
К счастью, ему не пришлось демонстрировать имевшиеся у него про запас «сильные аргументы», потому что Феликс, человек отнюдь не глупый, все же принял решение в его пользу.
