Сергей Соболев - Персона нон грата
Знакомый Стаса пообещал встретиться с ним в два пополудни, во время своего обеденного перерыва.
Встретились они в Нагорном парке, расположенном неподалеку от центра города и места службы давнего знакомого.
– Здравствуй, Иван, – Нестеров обменялся рукопожатием с плотным, чуть выше среднего роста мужчиной его возраста. – Спасибо, что нашел для меня время.
Однокашник Стаса был выходцем из семьи староверов, перебравшихся в Прибалтику лет двести с лишком тому назад. Но в нынешние времена потомки ревнителей старых обрядов уже не отличаются прежней нелюдимостью, отстраненностью от мирских властей. Мало того, некоторые из них, когда Литва обрела независимость, исходя из каких-то собственных побуждений, скоренько поменяли свои исконно русские имена и фамилии на литовские, благо местный язык большинство из них знает в совершенстве. Вот как этот знакомый Нестерова, который по паспорту теперь Йонас и которого Стас упорно продолжает величать Иваном.
– Если ты высвистал меня по «делу Сергачева», – сказал Иван, – как в прошлый раз, то никакой дополнительной информации у моего ведомства нет.
– Понятно… Есть, Иван, еще одна тема…
– Слушаю тебя, Стас.
– Как-то ты рассказывал мне, что когда ты служил в ССР, тебя подсидел старший инспектор Валенас.
– Что было, то сплыло…
– Я вот почему поднял эту тему, Иван… Намедни Хорь и его компания организовали наезд на мою фирму. В принципе, на ровном месте…
– Так не бывает, Стас.
– Хочешь верь, хочешь не верь…
– А от меня-то что тебе нужно?
Стас, уворачиваясь от ветра, прикурил сигарету.
– Сдается мне, у него самого рыльце в пушку. Чтобы он от меня отстал, мне нужно иметь на него… что-то конкретное, какой-нибудь «крючок». А заодно меня интересует один из его помощников.
Нестеров описал внешность сотрудника, который вместе с Валенасом производил обыск в его офисе и которому Слон дал прозвище Хорек.
– Я их всех знаю, как облупленных, – сказал Иван. – Тебе нужна серьезная «компра» на этих двоих?
– Да, хочу, чтобы они от меня отвязались.
Вообще-то информация такого рода требовалась Нестерову для других целей – прежде всего в связи с частным расследованием по «делу Сергачева», – но говорить об этом своему собеседнику он не стал.
Иван бросил на него задумчивый и в то же время как бы оценивающий взгляд.
– Ладно, я тебе помогу. Но стоить это будет… пять тысяч.
– Литов, надеюсь?
– Нет, долларов. Или такую же сумму в евро – меня это тоже устроит.
Стас, нахмурив брови, покачал головой.
– Не зря, видно, говорят, что там, где прошел старовер, еврею делать нечего… До чего же вы жадный народ!
– Я знаю, Стас, что дела у тебя сейчас так себе, – пропустив его реплику мимо ушей, сказал Иван. – Постараюсь войти в твое положение…
За «товар» сразу отдашь мне две с половиной «штуки», остаток суммы выплатишь, когда сможешь.
– Гм… Мне трудно будет собрать в короткое время такую сумму. Но я – попытаюсь.
– В принципе, тебе мой «товар» мог бы вообще бесплатно обойтись. Да еще и немного наварил бы.
– Что-то я не врубаюсь. – Стас недоумевающе взглянул на него. – Выражайся яснее!
– То, о чем ты у меня просишь, это так… семечки. У меня есть возможность добыть более серьезную информацию, но на нее нужен хороший… башлявый покупатель.
– Что за информация?
– Например, о деятельности сводной опергруппы «Мажейкяй», которую возглавляет наш с тобой общий знакомый Валенас…
Стас изумленно присвистнул… О том, что существует такая опергруппа, он не знал, хотя кое-что слышал о тесных связях того же старшего инспектора ССР Валенаса с руководителями службы безопасности компании «Мажейкю Ойл». Если сказанное Иваном правда, а это похоже на правду, то получается, что Валенас не столько расследует темные аферы, за которыми стоит нынешний менеджмент компании, сколько, выполняя заказ своих покровителей, пытается спрятать концы в воду… И он же, судя по всему, является посредником между СБ компании, которая сплошь состоит из бывших сотрудников литовских спецслужб, и группировкой Боксера…
– Еще какие-нибудь подробности, Иван?
– Больше не скажу ни слова. Эта информация стоит серьезных бабок.
Нужно найти покупателя на такой товар. Ты русский, у тебя есть связи в России, тебе проще будет это сделать.
На лице Нестерова появилась кривая усмешка. То, что предлагает ему этот жадный до денег мужик, тянет по литовским законам на очень серьезный срок, причем крайним здесь может оказаться именно Стас Нестеров, которого и без того спецслужбы разглядывают под микроскопом.
– А ты что, Иван, немец? – спросил он. – Ты тоже – русский, хотя и прикидываешься литовцем.
Взгляд его собеседника стал чуточку недовольным.
– Ладно… Считай, этого разговора у нас не было.
– Договорились, Иван. Но «компру» на Валенаса ты все же для меня подготовь.
После этого разговора, из которого он узнал о существовании группы «Мажейкяй», Нестеров решил наведаться на свою квартиру, чтобы захватить кое-какие вещи, прежде чем отправиться на хутор старой Онуте.
Он был уверен, что после побоища в Пабраде Легостаеву и другим уцелевшим «браткам» сейчас не до него, а потому не опасался, что на квартире его может ждать засада.
Но его расчеты оказались не верны, хотя Антон Легостаев в этом случае был совершенно ни при чем.
Стас подъехал к своей девятиэтажке на такси, поскольку еще не успел обзавестись «незасвеченным» транспортом.
Рассчитавшись с водителем, вышел из машины.
Одновременно с ним из другой машины, темно-серого «Лендровера» с тонированными стеклами, припаркованного здесь же, у подъезда, вышли двое мужчин в темных плащах.
– Одну минутку, – сказал один из них, преграждая Нестерову путь к подъезду. – Предъявите ваши документы, гражданин!
Взглянув в развернутое служебное удостоверение, свидетельствовавшее о принадлежности его владельца к Департаменту государственной безопасности Литвы, Стас, прежде чем забраться во внутренний карман, где у него лежали документы, счел нужным предупредить гэбистов об одной существенной детали.
– У меня ствол в наплечной кобуре.
– Мы знаем, – сказал литовский чекист. – Аккуратно извлеките из кобуры свой пистолет и передайте его мне.
Стас так и поступил.
Гэбист, передав нестеровский «ЧЗ» своему коллеге, опять посмотрел на него.
– Теперь документы!
Стас вручил ему свои водительские права и документ на право ношения личного оружия.
Пока гэбист сверял фото на водительских правах с оригиналом, Стас успел подумать вот о чем… Вильнюс – это не Москва, где практикуются повальные проверки документов. Многие люди здесь вообще не имеют привычки носить документы с собой. Если человек не нарушает закон, никому из сотрудников местных органов и в голову не придет подойти к нему на улице и потребовать предъявить паспорт или другое удостоверение личности… Но на Нестерова и его сотрудников, по-видимому, это негласное правило не распространяется.
– Станислав Нестеров? – подняв голову, спросил сотрудник ДГБ.
– Да, это я.
На запястьях Нестерова защелкнулись наручники.
– Вы арестованы, гражданин Нестеров.
Стас предполагал, что его отвезут на допрос в штаб-квартиру ДГБ, расположенную неподалеку от центрального проспекта Гядимино, но дело обернулось куда хуже.
СИЗО Лукишкес в литовской столице – это примерно то же самое, что Лефортово в Москве; то есть изолятор, где содержат особо опасных преступников либо лиц, подозреваемых в совершении тяжких преступлений против личности, общества или государства и находящихся в данный момент под следствием.
Мало того, Нестерова сопроводили в корпус, где под стражей содержатся самые известные преступники. Но и это еще не все… Его определили в одну из двух существующих здесь спецкамер одиночного содержания; местные власти, ориентируясь на советы консультантов из ФБР, решили особо оборудовать эти две камеры после того, как в одной из одиночек при странных обстоятельствах повесился один из «братков» средней руки, причем случилось это после того, как он изъявил желание дать показания на лидеров «вильнюсской бригады».
Камера, в которую препроводили Стаса, была снабжена двумя телекамерами, укрепленными на кронштейнах под потолком, откуда изображение круглосуточно подавалось на пульт охраны. Дверь камеры имела вставку из прозрачного, но пуленепробиваемого стекла, через которое дежурный вертухай мог видеть и заключенного, и все пространство камеры. Короче говоря, помещенный сюда индивидуум находится круглые сутки под неусыпным наблюдением тюремных охранников…
Но сидеть в этой «элитной» камере для особо опасных преступников Нестерову долго не пришлось.
Спустя четыре часа – за это время он успел отказаться от приема пищи – за ним явились двое уже знакомых ему сотрудников ДГБ.
