Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна

— Бог ты мой, какое интересное имечко… Думается мне, что письмо не напрасно лежало долгие годы рядом с этими газетами. Скорее всего, они как-то связаны между собой. Ты, Дашенька, посмотри там у себя в архиве всё, что может касаться этого Никодима. Возможно, сохранились его родственники, а там, глядишь, и семейные архивы обнаружатся. Я тоже пороюсь в наших базах данных на предмет того, не случались ли подобные преступления позже, в наше время. Чем чёрт не шутит, а вдруг удастся что-то обнаружить.

— Лёша, а почему ты думаешь, что убийца мужчина? Может, это была как раз женщина, по какой-то причине ненавидящая себе подобных?

— Это вряд ли, Дашенька. Такое убийство требует незаурядной силы: убить, раздеть, придать телу определённую позу, возможно даже переместить его в иное место, как это было, например, в случае с островом. Вряд ли этот Ад служил местом для романтических прогулок под луной. Нет, сто против одного, что это был мужик: рослый, сильный, и совершенно точно с больной психикой.

— Погодите, Ватсон, не вы ли только что утверждали, будто бы подобное дело является исключительной прерогативой богатых на выдумку и немного больных на голову писателей? Вам-то, господин майор, зачем это бесполезное занятие?

— А затем, беспокойный мой друг, что мне, как и вам, попросту скучно. Банальная скука и желание размять застоявшиеся мозги — вот и вся причина моего интереса. Вас устроит такой ответ?

— Вполне. Так что, мы все в деле, как говорят в таких случаях киношные американские герои?

— Да, мальчики, — вклинилась в наш разговор Даша, — и я с вами, это так здорово…

— …что нужно непременно выпить по этому поводу, — продолжил её речь Успенцев, поднимая бокал. — Предлагаю тост: за настоящую тайну Дарьи Атанази!

И кстати, чтобы два раза не вставать. Нас уже трое, три человека, занятих от безделья приватным розыском. Предлагаю назвать это сообщество простенько и со вкусом: «Клуб частных расследований». Нет возражений, господа?

Никто не возражал, мы выпили и принялись за салаты.

— Бог ты мой! — воскликнула Даша, глядя в окно. — Там такой дождь, что, кажется, разверзлось небо.

— Да, апрель нынче совсем не весенний месяц, — заметил Успенцев, — я думаю, в качестве компенсации нас ожидает жаркое лето.

Так началось это необычное дело. Из присутствующих за столом никто даже помыслить не мог тогда, чем оно закончится.

Дождь лил, не переставая, вот уже более двух часов. К полуночи он стих, но небо, затянутое низкими тучами, не предвещало ничего хорошего редким прохожим. Потоки воды, журча, бежали по улицам, водоворотами сбегали в канализацию, образовывали большие и маленькие лужи.

Старая улочка, на одной стороне которой за невысокими заборами прятались одноэтажные дома из тёмно-красного кирпича дореволюционной ещё постройки, а на другой высились кирпичные девятиэтажки, была сплошь залита водой. Пройти можно было только по краешку тротуара впритык к высоткам. На это и рассчитывала Тень, затаившаяся в небольшой нише, образованной соседними домами. Она давно стояла здесь в ожидании своей первой жертвы. Для этого как нельзя лучше подходили и близившаяся полночь, и ненастная погода, и отсутствие людей на улицах. Тени достаточно было одного человека для начала реализации своего замысла. Главное, чтобы это была женщина, молодая женщина.

Это место не было выбрано случайно. Во-первых, о нём упоминалось в Письме, а во-вторых, метрах в тридцати находились гаражи, один из которых удалось без труда открыть. Им не пользовались так давно, что металлическая дверь прогнила насквозь и не выдержала хорошего удара. Внутри гараж был пуст, и там сейчас было всё необходимое для свершения Ритуала.

«Ночь темна и полна ужасов, Ночь темна и полна ужасов. Ночь темна, темна», — беззвучно шептала она запомнившуюся фразу из последнего сериала. «Вот она! Надеюсь, ты то, что нужно: молода и красива». Снизу, сторонясь потока воды на старой брусчатке, медленно, ближе к высоткам, пробиралась женщина. Отсюда было трудно разглядеть её, но судя по движениям тела, она не могла быть старой.

Тень из сумки, висящей на плече, достала узкий длинный нож и приготовились. Этот удар был сотни раз нанесён муляжу человека, изготовленного из мешка, набитого старыми тряпками, а затем многократно повторен мысленно, так что ошибка исключалась. Рукоятка удобно лежала в левой руке. «Ночь темна, моя милая, и полна ужасов», — повторила Тень излюбленную фразу, и, пропустив мимо себя жертву, занятую выбором дороги среди луж, правой рукой зажала рот несчастной, притянув её голову к себе, и нанесла короткий удар ножом чуть ниже левой лопатки. Хорошо отточенное лезвие удивительно легко проникло в тело и остановило работу сердца.

Женщина мгновенно сникла, не проронив ни звука, и стала оседать. Тень взяла на руки безвольное тело и быстрым шагом в тени домов двинулась в сторону гаража. Там она заранее заготовленной накидкой закрыла щель в двери и зажгла три обычные стеариновые свечи, имеющие разную высоту, а затем ещё одну — самую низкую, чёрного цвета. Эта последняя свеча была изготовлена собственноручно по рецепту, изложенному в Письме. Небольшое помещение наполнилось мерцающим светом.

Тень быстро раздела женщину и внимательно осмотрела её. Да, случайность оказалась на её стороне. Перед ней на грязном бетонном полу лежала безупречно сложённая девушка лет тридцати. Она была красива в её понимании, и Тень даже вздохнула с сожалением, проведя рукой по её лицу, упругой груди, животу. Но что делать, если «ночь темна и полна ужасов».

Тень достала нож поменьше и склонилась над телом. «Иам латхат, иушес, гаили», — тихий шепот заполнил пространство гаража. Вскоре на лбу девушки образовалось кровавое пятно. Тень промокнула выступившую кровь тряпкой, найденной здесь же на стеллаже, и поднесла одну из свечей ближе к лицу жертвы. На бледной коже можно было разобрать две латинские буквы: заглавная «I» и строчная «а». Тень решила, что первый опыт прошёл хорошо.

Она собрала одежду жертвы в сумку и тщательно убрала все следы своего присутствия в гараже. На улице снова шёл мелкий противный дождь. Дверь гаража была заперта на неработающий навесной замок. Тело девушки Тень положила на старую брусчатку и придала ему позу эмбриона. Поток воды обтекал слабо белеющий в темноте холмик, смывая все возможные следы преступника. Тень сняла хирургические перчатки, бросила последний взгляд на лежащее в воде тело и ушла прочь. В такое время до дома нужно было идти не более получаса.

В субботу я позволяю себе подниматься не в половине шестого, как обычно, а ближе к восьми. Тем более, что вчера мы покинули Бридж-Сити почти в полночь. Боевая зарядка по системе Успенцева, душ, завтрак и можно не торопясь посмотреть почту. На экране компьютера висел баннер, предупреждающий о новых поступлениях. Их было три, но начал я с того, которое поздней ночью пришло от Даши. Я вспомнил её вчерашний рассказ о преступлении, совершённом более ста лет назад, и с интересом открыл первый прикреплённый файл.

Это была сканированная копия той самой первой статьи, в которой рассказывалось об убийстве молодой девушки. Судя по дате выхода газетного номера, это произошло в последнюю октябрьскую пятницу 1899 года. На плохо сохранившейся фотографии видна была булыжная мостовая и лежащее на левом боку тело в позе эмбриона. Жертва была раздета, но, судя из текста, речь не шла ни об изнасиловании, ни об ограблении.

Следующие номера газет выходили в течение полугода. В них либо сообщалось об очередном убийстве, либо высказывались предположения о возможном убийце. Причём поскольку у всех жертв, начиная со второй, изверг вырезал на лбу какие-то знаки, а всем телам придавал определённые позы, то общественное мнение пришло к выводу о ритуальной основе убийств.

Последняя статья на эту тему вышла в конце апреля 1900 года в «Екатеринославских губернских ведомостях». В ней автор, скрывающийся под именем Аноним, недвусмысленно намекал на то, что все эти убийства каким-то образом взаимоувязаны. А причастны к ним хозяин газеты «Приднепровские ведомости» Мина Копылов и журналист, возглавлявший отдел криминальной хроники, некто Никодим Хворостовский. Основанием для таких суждений было то, что примерно за год до описываемых событий журналист был направлен в Американские Соединенные Штаты. Там, на месте он должен был ознакомиться с какой-то загадочной религией, основу которой составляет посмертное существование человека, и написать цикл статей на эту таинственную тему для привлечения читателей и увеличения тиража газеты.