Виктор Доценко - Обратись к Бешеному
Почему-то Савелию показалось, что будет совсем не лишним подготовиться к любым неожиданностям, тем не менее решил не заострять на этом внимание: возможно, он и ошибся.
Бешеный нажал на клаксон, чтобы привлечь его внимание. Толик-Монгол повернулся на звук, изобразил на лице улыбку и, как бы дружески, помахал ему рукой.
Савелий остановил машину на проезжей части так, чтобы в любой момент можно было вскочить в нее и сорваться с места, не разворачиваясь. Приглушив мотор, он вышел из машины и подошел к встречающему.
– Привет, Монгол! – вполне дружелюбно поздоровался Бешеный.
– Привет, Бешеный! Проходи…
В его голосе Савелий ощутил явное волнение и агрессивную настороженность.
Толик-Монгол посторонился, пропуская гостя вперед, но Савелий жестом показал ему, чтобы тот входил первым. Пожав плечами, Толик-Монгол вошел в небольшой вестибюль.
В маленьком, на четыре столика, помещении никого не было, но Савелий явственно ощутил присутствие нескольких человек. Где они? Ага, по чуть дрогнувшей портьере он понял, что за плотной материей кто-то стоит. Настроившись в этом направлении, он различил там двух парней. Боковая дверь, ведущая, вероятно, на кухню, была чуть приоткрыта, и за ней он тоже ощутил энергию трех или более человек.
Обратил Савелий внимание и на то, что все четыре столика стояли у самых стен, а основная часть помещения в центре была пустой. Интересно, для чего?
«Словно арена цирка», – подумал Бешеный.
– Проходи, садись! – указал Толик-Монгол на богато накрытый стол.
– Хорошо встречаешь, Монгол! – спокойно заметил Савелий. – Чего это ты такой напряженный? Случилось что-то? – небрежно спросил он.
– Пока сам не знаю! – ответил Толик-Монгол и внимательно посмотрел на гостя. – Но обязательно выясню! – многозначительно добавил он.
Бешеный присел так, чтобы в любой момент вскочить на ноги и принять бой.
– Пока? – переспросил Савелий. – Мне кажется, земляк, что с момента нашего разговора по телефону что-то произошло… Скажи, я прав?
– Возможно, – процедил тот сквозь зубы, даже не желая скрывать своей неприязни.
Савелий попытался настроиться, чтобы «услышать» его мысли, но ему мешало то, что он должен был следить за теми, кто прячется за портьерой и дверьми.
– Знаешь, Монгол, ты меня не сверли зыркалами! – спокойно, но твердо проговорил Савелий. – Мне нравится прямой базар: если есть что мне высказать, валяй, говори, а нет, вопросы задавай, возможно, и отвечу!
– Хорошо, – после некоторой паузы кивнул тот и сел напротив. – Я пробил о Бешеном, которым ты обозвался, и узнал, что Бешеный погиб в одной разборке. Что скажешь на это? – он буквально сверлил Савелия глазами.
– Что бы я ни сказал, все равно не поверишь: ты ж меня видишь впервые, так почему должен мне верить? – словно разговаривая сам с собой, резонно пояснил Савелий. – Но об этом побазарим позднее, если сам захочешь… Еще что есть предъявить? – недовольно спросил он.
Савелий был столь спокоен и уверен в себе, что Толик-Монгол, готовый к тому, что незнакомец смутится от прямого обвинения в том, что он выдает себя за другого, несколько удивился и высказал следующее:
– Брат говорил, что ты ему слишком много вопросов задавал на кичи…
Сейчас Савелий пожалел, что не успел до конца вложить Александру нужные мысли.
– Задавал, и что? – он пожал плечами. – Слушай, Монгол, что за гнилой базар ты тут устроил? Не ходи огородами – говори прямо, что ты хочешь узнать? Мне не нравится твой тон, мне не нравится твой наезд! Если я тебе не нравлюсь, то так и скажи, пока все не зашло слишком далеко! – Савелий поднялся со стула, словно отказываясь продолжать разговор.
– Сядь, земляк! – приказным тоном бросил Толик-Монгол.
– Слушай, Монгол, ты, случайно, рамсы не попутал? – ухмыльнулся Савелий. – Ты это кому команды отдаешь?
В его голосе появилось чуть заметное раздражение. Если бы Толик-Монгол знал Бешеного лучше, он бы поубавил свой гонор, но он этого не мог даже предполагать, однако рыпаться пока не решился. Он вспомнил, что о Бешеном рассказывали как об отличном бойце восточных единоборств, а потому, сам ими занимаясь, решил лично проверить самозванца.
– Погоди, земляк, не кипятись, – успокаивающе сказал он. – Сам говоришь, что я не поверю твоим словам, а вот делу – поверю!
– Какому делу? – не понял Савелий.
Я слышал, что Бешеный отлично владел разными стилями восточных единоборств. Если ты утверждаешь, что ты – Бешеный, может… – То-лик-Монгол ехидно ухмыльнулся, встал и скинул с себя пиджак. – Если ты – Бешеный, докажи! Только теперь Бешеный понял, что Толик-Монгол изначально готовился проверить его в бою: для того и столики стояли вдоль стен, потому и пиджак был одет сверху спортивного костюма.
– И кто будет проверять меня, уж не ты ли, Монгол?
В голосе Савелия было столько ехидства, что Толик-Монгол не выдержал:
– Ты че это скалишься? – взорвался он. – Борзый такой, что ли? Так я у тебя сейчас эту борзоту вытряхну, как из пыльного ковра! – злость просто клокотала в его груди.
– Не пожалеешь потом? – спокойно спросил Савелий. – Смотри, еще есть время остановиться… – он покачал головой. – И вообще: хлопотно это!
Этих слов Толик-Монгол уже не смог стерпеть: он откинул пиджак на рядом стоящий столик и встал в стойку.
Судя по некоторым, чуть заметным, нюансам, Савелий понял, что перед ним не новичок в боевых единоборствах, однако ему явно не хватало практики, а то, что он не умеет сдерживать свои эмоции, говорит о плохом учителе.
Савелий медленно снял с себя куртку, аккуратно повесил ее на спинку стула, вышел на середину зала и встал напротив Монгола.
Толик-Монгол, словно только этого и ожидая, прямо с места выпрыгнул ногами вперед, пытаясь сразу сбить противника с ног и оказаться в более выгодном положении.
За секунду до прыжка Савелий уже знал, что намеревается сделать с ним противник, а потому просто немного отклонил корпус в сторону, и тот торпедой пролетел мимо него и врезался ногами в соседний столик.
– Монгол, одумайся, пока не поздно! – вновь попытался образумить Бешеный. – Поверь, жалеть потом будешь…
– Ах, ты… – грязно выругался соперник и вновь бросился на Савелия, на этот раз более подготовленным.
Но и сейчас его спаренный удар: нога-рука, не достиг ожидаемого им результата. Нога прошла мимо, а кулак, направленный в грудь, лишь скользнул по плечу. Быстро повернувшись, Толик-Монгол зло чертыхнулся и недовольно покачал головой, видно, ругая сам себя.
– Что ж, Монгол, ты сам напросился, – не на шутку разозлился Бешеный, – а за слова, сам знаешь, отвечать нужно! Тем более за необдуманные поступки, – он пожевал губами, – Монгол, ты готов отвечать за них?
– А ты? – прищурился он.
– Я – да!
– Я – тоже!
Кроме злости Савелий ощутил в его голосе некоторую неуверенность.
– Я слышал, что ты серьезно относишься к самурайской чести… – заметил Савелий.
– Уж не менты ли тебе об этом доложили?
– Дурак ты, Монгол, – беззлобно бросил Савелий.
– Дурак не дурак, но харакири себе делать не буду! – ухмыльнулся он.
– Ни харакири, ни обряд Юбицумэ делать не потребуется, – заверил Бешеный.
– Тогда зачем заговорил о самурайской чести? – не понял Толик-Монгол.
– Зачем? Во-первых, чтобы ты успокоился и не катил бочку на честных пацанов…
– Ты себя имеешь в виду? Ты что ли честный пацан?
– Тебе что больше не нравится, что я себя пацаном считаю, или что я честный? – Савелий в упор уставился ему в глаза.
– Проехали! Что во-вторых?
– А во-вторых, убивать тебя не хочется, а проучить надо! – Савелий даже зевнул, словно говорил о вчерашней рыбалке, когда не было клева.
Толик-Монгол не знал, шутит его собеседник или серьезно говорит, вероятно, подумал первое, а потому даже не возмутился, а спросил:
– И что ты предлагаешь?
Все достаточно банально и просто до жути: договоримся так – если я тебя сейчас собью с ног и ты не сможешь встать на ноги более трех минут, мы сядем и спокойно побазарим на тему, которая интересует меня, идет? – предложил Бешеный.
– А если я тебя собью с ног и ты не встанешь?
– Тогда сам и будешь решать, что со мной делать, – улыбнулся Савелий.
– Что ж, фраер, ты сам подписал себе приговор! – Толик-Монгол снова разозлился: ему не понравилась покровительственная ухмылка противника.
Поначалу, еще перед входом в кафе, увидев его невысокую, хотя и плотного телосложения, фигуру, Толику-Монголу и в голову не могло прийти, что у него могут возникнуть какие-то сложности в бою с ним. Но теперь до него дошло, что перед ним опытный боец и его просто так, на фу-фу, не возьмешь: потрудиться нужно, причем изрядно, это тебе не Горилла. Еще не было такого, чтобы два его коронных удара не достигли цели.
В свое время Лю Джан показал Толику-Монголу прием, который передавался в семье китайца по наследству. Этот удар называется «Смертельный укус Кобры». Лю Джан уверял, что нет бойца, который бы владел защитой от этого удара.
