Данил Корецкий - НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Еще глоточек. Еще. Бокал опустел. Жалко нет наполненной плоской фляжки… Без неe сон не приходил. Устраиваясь поудобней, он вертелся в кресле, и посмотрев направо, встретился взглядом с надевшим цивильную шкуру братком.
***
Семнадцать ноль-ноль по Гринвичу. Вход во двор сразу за книжным магазином на Каунтер-стрит. Мрачноватого вида арка, выложенная серым камнем. На левой стороне арки должна стоять пунктирная линия мелом. Три черточки – значит, все в порядке, Веретнев ждет в условленном месте через квартал отсюда. Две – встреча переносится на завтра. А если сигнал вообще не стоит, значит в Уормуд-Скраббз
Макс вошел в арку.
Линия была на месте. Три черточки! Макс перевел дух и, пройдя через двор, вышел на параллельную улицу через другую арку. Повернул направо, через пятьдесят метров развернулся и пошел назад. Чисто. Он крутился по подворотням
Макс приближался к угловому кафе, когда сзади его окликнул неприятный
– Что вы здесь делаете, молодой человек?
Макс обернулся.
Он сто лет не слышал Веретнева, говорящего по-английски. У обитателя пришедшей в упадок орехово-зуевской "полуторки", поменялся не только голос. Перед ним стоял крепкий мужчина в надвинутой на глаза шляпе. Широкий разворот плеч, руки в карманах модного полупальто, из-под ворота наружу выглядывает мохнатый шотландский шарф. Плотные брюки из мягкого сукна и добротные ботинки
– Ну что смотришь? – Веретнев улыбался во весь рот, сжимая мундштук
– Здешний климат на вас хорошо действует.
Макс тоже улыбнулся и протянул руку. Слон звонко припечатал свою ладонь к
– Потому что это климат молодости! Если бы за деньги можно было купить
– Все в порядке? – спросил Карданов.
Веретнев приблизил лицо почти вплотную к лицу Макса и доверительно сказал
– Все просто зашибись! Я снова чувствую, как играет кровь! Идем, наш друг
До Макса донесся слабый запах спиртного.
– Давайте на контрольный круг.
Они разделились, обошли квартал с противоположных сторон, встретились лицом к лицу, разминулись и снова разошлись. Этот нехитрый метод позволял проконтролировать всю обстановку вокруг и почти на сто процентов позволял
– Игра в конспирацию, контрнаблюдение, крестики-нолики, – это не больше, чем дань прошлому. В мое время на весь Лондон русских было сорок четыре человека: посольство, торгпредство, аэрофлот, морфлот, журналисты, да четыре дамочки, вышедшие за англичан… Несколько раз в год прибывали тургруппы по профсоюзной или партийной линии – абы кого тогда на Запад не пускали… Вот и
Алексей Иванович оглянулся на длинноногую девушку в обтягивающих джинсах и молодцевато сбил набекрень шляпу. Действительно, сырой лондонский воздух
– А сейчас… Вот мы с Володькой прогулялись тут вчера и чуть не ошалели: наших здесь, как собак нерезаных! Целый квартал заселили, мы своими глазами видели. Там одни русские живут, причем между собой по-русски разговаривают… В некоторых ювелирных магазинах даже ценники на русском дублируются – для наших
Веретнев покачал головой, втягивая воздух через потухшую трубку.
– Я тебе вот что скажу: сейчас никакая "наружка" за всеми за ними не
– Может и так, – сказал Макс. – Только англичане почему-то не особо от этого страдают. Все эти новые русские, которые здесь околачиваются, тратят деньги, платят налоги в английскую казну – они кормят и поят английскую контрразведку. А та в свою очередь закупает новейшие станции слежения, радиоаппаратуру… и вербует обширную агентуру среди тех же новых русских. Так
Веретнев промолчал. Остановился, попробовал раскурить новенькой зипповской зажигалкой трубку – табак не занимался. Подполковник беззвучно,
– На старости лет к новому привыкать трудно, – буркнул Алексей Иванович и
– Нам сюда! – Слон направился к ресторанчику "Скоттиш Рейк", "Шотландский
– Однако! Вы живете на широкую ногу! – неодобрительно сказал Макс.
– Ерунда! Я угощу вас одним блюдом – пальчики оближете! И очень дешево.
– И выбираете не самые удачные явки…
В дверь "Распутника" завалилась компания подвыпивших бритоголовых парней.
– Подумаешь! Их всего четверо!
В небольшом зале, стилизованном под древнее шотландское жилище было уютно: горел камин, отбрасывая плящущие блики на грубую каменную кладку стен и толстые потолочные балки, тут и там висели жесткие шкуры, таращили стеклянные глаза кабаньи и медвежьи головы. Грубые деревянные столы, тяжелые, нарочито
У камина дородный мужчина в пиджаке и клетчатой юбке заунывно играл на волынке. Галстук у него был в тон юбке, на уровне причинного места висела
Спец в грубом, под горло, черном свитере и джинсах сидел у окна лицом к двери. Перед ним стояла наполовину пустая кружка с пивом. Он, прищурясь, рассматривал устраивающихся в противоположном углу бритоголовых и не сразу
– Здравствуй, Макс, – по-русски сказал он. – Где вы шляетесь столько
Немедленно подошел официант – молодой парень тоже в шотландской юбке.
Не заглядывая в меню, Веретнев бойко сделал заказ, Макс не понял, какое блюдо выбрано, но услышав про бутылку двенадцатилетнего "Chivas regal" не
– Бутылку? – повторил он. Сквозь профессиональную обезличенность на остром лице проступило выражение истинного британца, не привыкшего, чтобы виски
Веретнев развел руками.
– Это для начала. Под хаггис приходилось выпивать и ведро!
Официант понимающе улыбнулся, давая понять, что оценил шутку.
– Что такое хаггис? – спросил Макс, когда официант отошел.
– Бараний желудок, сваренный с кашей и требухой, – оживленно пояснил
– Откуда ты наизусть знаешь меню? – вмешался Спец.
– Шесть лет я встречался здесь с агентами, – скромно сообщил Веретнев. – А в Англии очень ценят стабильность: за какие-то тридцать лет меню измениться
И тут же перешел к делу.
– Джонсон живет в пригороде, круг общения крайне ограничен, гостей не принимает, во всяком случае за неделю наблюдения… По вторникам и четвергам бывает в Сити, несколько раз посещал Министерство финансов. К наблюдению
Макс хмыкнул.
– Не очень высокая оценка бывших коллег.
Слон пожал плечами.
– Другая формация. Они привыкли, что бумага все терпит. Ни плотного
– Вот как? – Карданов по возрасту мог принадлежать только к другому, не
– Конечно, – Веретнев не заметил сарказма. – Этих, нынешних, не заставишь
– Нашли?
– С большим трудом. Ланшафт сильно изменился, думал – весь лес перекопаем. Робингудовский дуб помог – ему лет пятьсот, а на фоне пяти столетий
– Робингудовский рос в другом лесу, – поправил Макс.
– Не будь занудой. Главное – откопали. Машинки немецкие, ещe времен
Карданов осмотрелся по сторонам. Народу прибавлялось, волынка заиграла веселей, бритоголовые начали петь песни. Немолодая пара села за соседний
– Об этом потом, – понизив голос, сказал он. – Кертиса нашли?
Слон кивнул.
– Самое простое. Где жил – там и живет. А вот и наш красавец!
Официант поставил на стол большой круглый поднос, на котором лежало нечто, похожее на зашитый мешочек с рождественскими подарками. От плотных лоснящихся боков шел пар. Официант торжественно взял острый блестящий нож, ритуальным движением взрезал крутой бок и тут же ловко влил в пышущее жаром
– Только теперь хаггис считается готовым к употреблению, прокомментировал
Через минуту блюдо было разделено на три части и голодные разведчики принялись за обе щеки уплетать сдобренную солью и перцем смесь каши и мелкорубленой требухи – простую, грубую пищу шотландских пастухов. Еду сопровождало обильное употребление виски, которое действительно очень хорошо шло под жирный и острый хаггис. Даже малопьющий Спец опрокидывал стаканчик за
– Что с транспортом? – спросил Макс, когда первый голод был утолен.
– Взяли напрокат "фольксваген" с левым рулем. Во Франции у фирмы есть представительства, можно оставить где угодно и позвонить, чтоб забрали. Все
– Что ж…
Макс на мгновенье задумался.
– После ужина поедем за деньгами. Сколько вам потребуется, чтобы
Слон пожал плечами.
– Полтора часа до Дувра, оттуда пара часов паромом на французскую сторону
– Вдвоем, да по ихним дорогам – делать нечего, – сказал Спец. -
– Останавливаетесь в Ницце и ищете нашего друга, – сказал Макс. Ему приходилось говорить все громче, потому что бритоголовые орали во всю глотку. -
Веретнев и Спец переглянулись.
– А как же твое прикрытие?
– Обойдется. Все равно – если что, вы ничем не поможете. А попадетесь,
– А если ты не явишься через неделю? – спросил Веретнев.
– Действуйте в автономном режиме. Получится – отложите мою долю. И
Макс глянул на часы.
– Нам пора, – он поднял стаканчик с остатками виски. – Давайте за удачу…
Они чокнулись.
