Виктор Доценко - ЛОВУШКА для БЕШЕНОГО
Константин сжал монтировку в руке. Предупреждение Вахтанга оправдалось. Вдалеке мелькнуло несколько теней. На фоне огня костра, разведенного прямо у дороги, четко просматривались фигуры с палками в руках, среди них были даже женщины и дети. Кто‑то, в белой рубашке, бросился наперерез машине. Опытный Вахтанг и не думал останавливаться. Даже наоборот. Выругавшись сквозь плотно сжатые зубы по–русски, он направил машину прямо на обладателя белой рубашки. Раздался резкий крик и человека отбросило в сторону, к обрыву. Он удержался на кряже, замахал руками, выкрикивая что‑то невнятное, и исчез, словно его поглотила земля.
По крыше машины и стенкам застучали палки. Стекло рядом с Константином разлетелось вдребезги, и в салон влетел увесистый кусок кварцита. Еще бы пара сантиметров — и он размозжил бы ему голову.
В разбитое стекло мгновенно просунулись несколько мозолистых рук и попытались вцепиться в Константина. Тот отчаянно отбивался монтировкой. Несмотря на тесноту, ему удалось нанести несколько точных ударов, и покалеченные с воем отстали, пропав в темноте.
Вахтанг прибавил скорость и они помчались прочь по серпантину. Поворот, другой, третий… Старенькая «Нива» отчаянно скрипела всеми частями. Но опытный водитель сумел‑таки справиться с дорогой и сейчас он и его пассажир уже были вне пределов досягаемости ночных грабителей.
Куда мы сейчас? — прокричал Константин, стараясь перекрыть рев двигателя.
Эст тут одын чэловэк! — надрывался в ответ Вахтанг. — Его зовут батоно Ушангы. Он знаэт здэс всэх. Ы у нэго бэзопасно. Пэрэночуэму нэго, а завтра —далшэ, в пут…
По мнению старого проводника, до широкой ложбины между несколькими кряжами осталось не более пяти сотен метров. Их преодолели за час.
Несколько раз останавливались и снимали растяжки с гранатами. Один раз застряли минут на десять, пока Савелий разминировал хитрое взрывное приспособление, реагировавшее даже на небольшой нажим ноги.
Наконец‑то подошли к обрыву, откуда открывался отличный вид на широкую ровную площадку. Словно сама природа позаботилась, создав такое замечательное укромное местечко для тренировочного лагеря террористов.
Растительность изрядно поредела. Впереди показалась полоса густого кустарника, обильно проросшего
между гигантскими каменными глыбами, гряда которых вытянулась вдоль обрыва. По одному, низко пригибаясь, бегом, отряд преодолел пустое пространство между лесом и кустарником.
Савелий приблизился к камням, некоторое время всматривался в открывшуюся его взору картину. Затем обернулся, помахал рукой своим спутникам, и они подползли ближе к нему. Раздвинули руками ветки кустов и заглянули вниз.
Перед ними находилась впадина между горами, с широким плоским дном. В самом дальнем ее углу рядами выстроились палатки, дымилась полевая кухня. Один домик, скорее всего штабной, был обшит длинными рейками, вероятно, пластиковыми. Перед палатками находился приличных размеров плац, с небольшой трибуной и высоким флагштоком, на котором висела зеленая тряпка с белыми каракулями, видимо, выполнявшая роль флага, с посланием аллаху.
Плац был пуст. Несколько часовых с автоматами на плече бродили там и сям. Все были одеты в черное, на головах подобие черного матерчатого шлема, с прорезью для глаз. Все вместе это напоминало декорации к американскому фильму для детей про отважных ниндзя.
В другом углу, слева котловины, шла усиленная тренировка террористов. Фигурки в черном прыгали через препятствия, ползали под рядами колючей проволоки, взбирались по канатам и веревочным лестницам, бегом преодолевали рвы с водой. И стреляли, стреляли, стреляли… Каждый удачный прыжок или меткое попадание сопровождались взрывом радостных возгласов, в которых постоянно поминался аллах.
В углу справа на корточках сидели группки людей, склонивших над чем‑то головы. Они колдовали над какими‑то темными предметами. Затем разбегались в стороны, прятались, и гремел взрыв.
«Значит, подрывное дело они здесь тоже изучают. На широкую ногу поставила «Аль–Кайеда» процесс обучения бандитов», — размышлял Савелий, разглядывая в безбликовый бинокль картинку лагеря.
Еще дальше рядами стояли длинные скамьи, на которых восседали угрюмые бородатые личности, уткнувшиеся в книги одинакового размера и вида. Напротив них торжественно восседал старец в чалме и читал из той же книги. Иногда он воздевал руки к небу и выкрикивал что‑то протяжно и невнятно. Его жест и крик дружно повторяли бородатые террористы. Идейное обоснование террористической деятельности также проводилось организованно и по плану.
Ты это хотел увидеть, Сема, — тихо поинтересовался старый Мустафа.
Я ожидал большего. Пока все это напоминает летний лагерь пионеров. Если бы не автоматы и динамит…
Что будем делать?
Савелий пожал плечами.
Пока сделаем несколько снимков, — он извлек из рюкзака фотоаппарат и отщелкал пару пленок при помощи длиннофокусного объектива.
Точка для съемки была выбрана идеальная — лагерь был перед ними как на ладони. Весь процесс обучения, оборудование — все на виду и в пояснениях не нуждалось. Хорошо бы еще выяснить, где руководство террористов.
Над лагерем разнесся протяжный крик. Он исходил из громкоговорителя, укрепленного на флагштоке, прямо под зеленой тряпкой. Все занятия немедленно были прерваны, ученики собрались в группы и организованно, бегом помчались в сторону плаца. Там они выстроились и застыли. Дверь домика отворилась, оттуда выскочил какой‑то юркий тип. Он распахнул дверь пошире и придерживал до тех пор, пока из нее не выплыла до боли знакомая Савелию и всему миру по газетам и телерепортажам фигура худощавого бородатого мужчины в чалме. Это был неуловимый бен Ладен!
Самый главный террорист двигался степенно, с достоинством. Вокруг него суетились помощники, направо и налево раздавая указания курсантам террористического центра. Следом двигались еще несколько старцев, вероятно, духовных наставников бандитов. Бен Ладен шел прямо к трибуне. Взобравшись на деревянное возвышение, он замер. Справа и слева от него рассадили старцев.
Батоно Сэм, так ведь это же… — возбужденно зашептал Мамука, прильнув к уху Савелия.
Вижу! — коротко ответил Савелий. — Ну и что?
Как «ну и что»? — аж встрепенулся Мамука. — Надо его поймать и отдать американцам! Они же за него много миллионов долларов дают!
Двадцать пять миллионов, — уточнил Элгуджи, жадно разглядывая маленькую фигурку террориста номер один. — Двадцать пять миллионов долларов стоят перед нами и хотят, чтобы мы их взяли себе. Мама моя родная! Сбылась твоя давняя мечта! Твой сынок станет богатым, он будет иметь свой дом и много–много гостей, которые каждую субботу в его доме будут накормлены и пьяны.
Савелий подумал, что в словах Элгуджи есть доля истины. Действительно, а почему бы не попробовать взять бен Ладена? Савелий не думал о деньгах. Он хотел, чтобы бен Ладен наконец‑то предстал перед международным судом. Тогда, может быть, волна терроризма, захлестнувшая мир, хотя бы немного спадет?
Как ты себе представляешь похищение бен Ладена? — спросил Савелий Элгуджи.
Дождемся темноты, забросаем всю эту черноту в балахонах гранатами, завернем его в одеяло — и в горы! — с энтузиазмом предложил Элгуджи.
Да? Думаешь, так все легко и просто? — не скрывая усмешки, сказал Савелий.
Сема прав, — вмешался старый Мустафа. — Посмотрите вон туда! — Он указал на вертолет, старый добрый «Ми», стоявший на расчищенной площадке в стороне от лагеря, почти прижавшись к обрывистому склону горы. — Сейчас он свою речь произнесет, прокричит «Аллах акбар!», сядет в вертолет — и будет таков! Не станет он ночевать в этой дыре. Ищи его тогда по всему свету. У него таких лагерей полным полно! К тому же, я слышал по радио, он каждый день меняет место своего пребывания.
Тогда нападем прямо сейчас! — предложил неугомонный Элгуджи: двадцать пять миллионов долларов явно не давали ему покоя.
Здесь, в лагере, около пятисот человек, — заметил Савелий, — и все вооружены до зубов. Плюс охрана самого бен Ладена. Как вы не понимаете? Нас же посекут автоматными очередями, прежде чем мы успеем отойти на пять метров от нашего убежища…
Савелий, сопротивляясь безрассудному предложению братьев, продолжал размышлять о том, что же можно предпринять в данной ситуации. Он отлично понимал, что такой шанс может не представиться.
Так давайте отвлечем их чем‑нибудь, батоно Сэм! — предложил Мамука.
Чем же мы их отвлечем? Станем в круг посреди плаца и будем плясать лезгинку? — пошутил Савелий. — Тогда они пристрелят нас не сразу, а после того, как мы немного попляшем… Нет, надо поступить иначе… — Он прервался на секунду, потом поднял к верху указательный палец и довольно улыбнулся, явно что‑то придумав. — Мы сделаем вот что…
…Этот бой вспоминают и по сей день оставшиеся в живых террористы, собравшиеся здесь со всего мира. Они поднимают в небо кулаки и в бессильной злобе проклинают тех неверных шакалов, которые так ловко надули их. Тех, кто небольшой группой в четыре человека сумел остановить сразу несколько сотен воинов аллаха. Не один из них нашел свой печальный конец в тот самый проклятый черный день!..
