Виктор Доценко - ЛОВУШКА для БЕШЕНОГО
Куда едым, дарагой? — весело поинтересовался водитель, без приказания направляя машину к центру города. У него был характерный грузинский акцент.
Да мне вообще‑то в Панкисское ущелье… — осторожно произнес Константин. — Как туда проще добраться?
Зачэм тэбэ туда нужено, дарагой? — еще веселее откликнулся хозяин машины. — Зачем ехат ыскат смэрт так далэко? Хочэш быстро помэрэт — дэлай это прамо здэса! Мы по тэбэ, дарагой, такыэ помынкы ус- троым! Толко жал, что ты ых нэ увыдыш…
Константина такой вариант не устраивал, и он попросил отвезти его на автобусную станцию. Водитель понял, что много денег на таком пассажире не наварит, и усы его тут же поникли. Высадив Константина на пустынной площади, он стремительно умчался прочь…
Константин стоял в полном одиночестве, обдуваемый утренним ветерком. На площади находилось маленькое здание станционной кассы, пара старых скамеек и крохотная продуктовая лавка. Попытка навести справки в окошке кассы ни к чему не привели. Окошко было заперто и покрыто многодневной пылью. Рокотов–младший обошел здание станции вокруг и убедился, что все двери заперты. На земле вокруг станции не было ни одного следа от автобусных шин. Территория казалась необитаемой.
Константин зашел в лавку, купил у пожилой усатой армянки свежеиспеченный ароматный хачапури. Затем присел на скамейку в тени раскидистого платана и задумался.
Обращаться к местным властям не хотелось. Константин инстинктивно чувствовал, что это может для него закончиться плачевно. Чего доброго, упекут на месяц–другой в местную тюрьму под предлогом «выяснения личности». Такая задержка в его планы, вполне естественно, не входила.
Что же делать?
Самый надежный местный вид транспорта — вертолет, да где ж его искать? Да и едва ли удастся сговориться с местными владельцами этого вида авиатрансорта. Наверняка каждый из них побаивается летать над районом, где, того и гляди, с земли пальнут из зенитного комплекса «Стрела». Недавно так и случилось, когда неизвестные сбили вертолет одной из гуманитарных миссий ООН…
Внезапно его внимание отвлек посторонний шум.
На тихую площадь с визгом влетела ярко размалеванная «Нива» с прицепом. На прицепе красовалась картина в стиле художника Пиросмани: четверо кавказцев в черкесках сидят за столом и пьют из высоких стаканов. Кавказцы были очень старые, а в стаканах у них было налито что‑то белое, похожее на молоко.
Надпись на русском языке сверху гласила: «Мацони к завтраку!» Имелись еще надписи и на других языках, означавшие, очевидно, то же самое. Из окон машины неслись напевы по–грузински, издаваемые автомагнитолой.
Прислушавшись, Константин вспомнил, что именно эту запись ансамбля «Орэра» частенько любил слушать его отец.
Из машины вылез крупный грузин с удивительно добрым выражением лица. Не медля ни секунды, он кинулся к прицепу и принялся выгружать коробки. В коробках звенело стекло, вероятно, мацони в бутылках. Пожилая армянка придерживала дверь, пока добродушный грузин таскал в лавку коробки. Внеся последнюю, он немного задержался, вероятно, рассчитываясь за доставку. Затем вышел, держа под мышкой пару бутылок, на ходу прожевывая хачапури.
Завидев Константина, в одиночестве сидевшего под платаном, грузин широким шагом направился к нему.
Э–э, слюшай суда, что в сухоматку эш эту выкус- нуу эду? — бесцеремонно, как и полагается местному жителю, спросил он с сильным кавказским акцентом.
Константин пожал плечами.
Грузин протянул ему одну из бутылок:
Бэры! Сначала попробуй, потом мнэ спасыбо скажэшь!
Мацони оказался на диво вкусным и свежим. Вытряхивая в рот остатки прохладной кисловатой массы, Константин решил, что хоть в чем‑то ему повезло.
Спасибо, сколько я должен за… — полез он в карман куртки.
Грузин хлопнул его по плечу.
Нысколко нэ должэн! Лушэ скажы, что ты дэла- эш здэс и чэм тэбэ помочь?
Автобус жду.
Хорошээ дэло, — одобрил грузин и тут же добавил улыбаясь: — А сколко ждат будэш? Оны ужэ год как нэ ходат ы ныкто нэ знаэт, когда ходыт будут. Бэн- зына нэт, двыгатэлы сломалыс, водытэлы боатся в горы эхат… Тэбэ куда надо? Мэна, кстаты, Вахтангом зовут, а тэба?
Я — Константин, из Москвы. И надо мне в Пан- кисское ущелье.
Вахтанг подавился хачапури. Откашлялся, вытер слезы и внимательно посмотрел на странного знакомца.
Ымя у тэба грэчэскоэ, а разум — точно россыйскый. На кой тэбэ туда? Смэрты хочэш?
Что вы все заладили с утра: «смерть, смерть…»? И таксист, что меня вез, и вы, Вахтанг…
Зовы мэна на ты… — простота Вахтанга обезоруживала. — Ты, выжу, нормалный парэн. Я в лудях разбы- раус… Я вэд на кытауской граныцэ служыл. Там лудэй сразу выдыш. Мэна, напрымэр, пыталса замучыт одын хохол. Он «на лычку танул». Хотэлос эму домой старшым сэржантом вэрнутся, вот он рвэные и показывал. Мэна загонал по нарадам. Чувствуу, помру скоро. Да толко рэбата помоглы, двоэ москвычэй. Заманылы эго в капторку, ну вродэ как посылку получылы и хотят эго угостыт. Так эго в тэмнотэ так угостылы, что он прамыком с госпытала и комысовался… Хорошыэ рэбата. Жал, путы нашы послэ армыы разашлыс…
Вахтанг допил мацони, вытер усы, но не уходил. Чувствовалось, что он чего‑то не договаривает.
Константин подумал, что судьба дарит ему отличный шанс.
Вахтанг, на тебя одна надежда. Как бы мне добраться в это ущелье?
Очэн нужно? — на всякий случай уточнил Вахтанг.
От этого зависят жизни нескольких человек.
Тогда садыс в машыну и поэхалы!
Константин ошеломленно спросил:
Вот так, сразу?
А тэбэ что, завэщаные напысат надо, да? Ылы хочэш подождат, пока твоы дэты школу закончат, завэдут сэмыы ы подарат тэбэ внуков? Садыс, говору, ы поэхалы!
Константин не верил в чудеса. Но происшедшее с ним сейчас посчитал за самое настоящее чудо.
Когда они вдвоем тряслись по разбитой, неухоженной трассе, Вахтанг рассказывал, что уже давно собирался в Панкиси. Оказывается, там проживали его престарелые родители. Не далее как неделю назад в дом Вахтанга постучал человек, который привез от них весточку. Телефоны давно не работали, почта — тоже, поэтому люди передавали сообщения через знакомых, которые навсегда уезжали, покидая этот некогда цветущий край.
Там всэм бандыты правят, — пояснил Вахтанг, ловко объезжая разбитый самосвал «ЗИЛ», который никто не удосужился убрать с дороги. — Дном дла выда полыцыя бродыт толпой, чтобы нэ страшно было. А ночьу… Сам понымаэш, брат, кто ночьу хозаын!
И никак бандитов оттуда не выгнать?
Чэчэнцов этых? Да ныкак! Оны вродэ как бэжэнцы, мат ых… Поначалу жалко ых было, а потом… Что у нас, своых бандытов на дорогах мало? Полно! Вот, как тэмнэт будэт, мы ых встрэтым обязателно!
Константин только теперь понял, почему Вахтанг гнал «Ниву» на бешеной скорости. Вероятно, пытался преодолеть опасные участки еще до темноты.
Ладно, эслы бы толко чэчэнцы там осэлы, — продолжил Вахтанг. — Так эщо ы арабов там выдэлы. Ы афганэв сраных. Дажэ ыорданцэв! Зачэм нам здэс, в нашых горах, ыорданцы? Да у нас ых сроду нэ было!
«Нива» подошла к раскачивающемуся над горным потоком мостику. Вахтанг осторожно въехал на деревянный настил и пустил машину вперед на малой скорости. Доски отчаянно скрипели. Металлические тросы, удерживающие мостик, подозрительно натянулись. Константин молился про себя, чтобы все обошлось. Перевел дух только после того, как оказались
на противоположном берегу. Вахтанг, казалось, даже не заметил опасности. Спокойно вывел машину на грунтовую дорогу, и они помчались дальше, распугивая птиц.
Родытэлы пышут, что луды в сэлэныах началы болэт страннымы болэзнами. То спазмы горловыэ, то головнаа бол такаа, что хот бошку проч отрэзй! Тэм- пэратура под сорок, лыхорадка…
Чувствовалось, что Вахтанг серьезно беспокоится за родителей.
А однажды у сосэда моых родытэлэй всэ овцы ночьу умэрлы. Сосэд прыходыт по утру, а бэдныэ овцы — все в ложку! У всэх пэна на мордэ, а самы пэ- рэкрутылыс так, словно хотэлы самы сэба в узэл зава- зат. Мучылыс, навэрноэ, очэн…
Ну и что думают от этом те, кто там живет?
— А что думат? — Вахтанг решил состорожни- чать. — Раншэ этого нэ было. Тэпэр эст. Значыт, это кто‑то прынос, со стороны…
«Интересное дело, — размышлял Константин, — неужели бандиты испытывают на мирных жителях отравляющие вещества и бактериологическое оружие? Невероятно!»
Темнело. Вахтанг сбросил скорость. Впереди замаячили огоньки. Машина приближалась к горному селению. Вахтанг полез куда‑то вниз, под ноги, вытащил монтировку и бросил Константину на колени.
— Останавлыватса нэ будэм, что бы нэ говорылы, чтобы ны дэлалы. — Вахтанг посерьезнел. — Эслы кто‑то полэзэт в машыну — бэй по головэ, нэ стэсняйса. Эслы остановымса — оны нас ограбат, сбросат в ущэлые, а машыну забэрут. Здэс этым всэ занымаются, от мала до вэлыка…
Константин сжал монтировку в руке. Предупреждение Вахтанга оправдалось. Вдалеке мелькнуло несколько теней. На фоне огня костра, разведенного прямо у дороги, четко просматривались фигуры с палками в руках, среди них были даже женщины и дети. Кто‑то, в белой рубашке, бросился наперерез машине. Опытный Вахтанг и не думал останавливаться. Даже наоборот. Выругавшись сквозь плотно сжатые зубы по–русски, он направил машину прямо на обладателя белой рубашки. Раздался резкий крик и человека отбросило в сторону, к обрыву. Он удержался на кряже, замахал руками, выкрикивая что‑то невнятное, и исчез, словно его поглотила земля.
