Данил Корецкий - Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает
Гарик закурил, выпустил дым через угол рта, оскалил желтые зубы.
«Ну и урод», – подумал Каскет.
Что-то подсказывало, что Гарик будет опасен в любом качестве, враг он тебе или друг – не имеет значения… Уж больно настырный, прет буром. Но как временный союзник вполне сгодится…
– Ну ладно, не будет войны, положим, – сказал он. – Будет мир и все под нас лягут. Только это не интерес. Этим только перед бабами по пьяни хвастаться… Какой твой настоящий интерес?
– Тоже говорю напрямую! Я пацан правильный, по понятиям живу. И хочу авторитета не только у наших, но и у воров. В общем… Короче, я короноваться хочу! В «закон», короче…
Каскет удивился.
– А сколько у тебя ходок? Где чалился? Кого из «законников» знаешь? Кто тебя знает?
Гарик нервно поскреб свою лысину.
– Значит, так. Два раза в СИЗО парился, под следствием. Оба раза удалось отвертеться. В зоне не был. Как есть, так и говорю. Но я деньги дам. Хорошие деньги. Я знаю, так делают!
– Мало ли что делают. Ты знаешь правила?
– Ну, если по всем правилам, так без тюремного туберкулеза и зубных протезов вообще никому не канает! – хмыкнул Гарик. – Но времена меняются. И у ментов, и у бандитов, и у воров теперь понятия другие. Я знаю, многие корону покупали! У нас ты в законе, Босой, какой он ни есть… Если ты еще солидного вора подтянешь, может, и прокатит. Я двести тысяч даю!
– Долларов, надеюсь? – усмехнулся Каскет, думая о том, знает ли этот фофан, что он сам получил корону без многолетнего топтания зоны.
– Евро! Думаешь, только у вас в Москве бабосы водятся? Зачем ты поручил своему халдею меня щупать?
Каскет смотрел на гостя с каменным выражением лица. Положим, он тоже не в профессорской семье на Арбате вырос. Но этот провинциальный напор его раздражал. Хотя сумма была достойной. Да он небось и больше выкатит…
– На двести тысяч в Москве и хороший стол не накроешь! – сухо сказал он. – Пятьсот для начала разговора.
– Хорошо! – быстро ответил Гарик – и Каскет понял, что напористому бульдогу очень нужна корона.
Он сделал вид, что задумался. Гость ждал, затаив дыхание.
– Ладно, попробуем, – наконец сказал хозяин офиса. – Только надо все хорошо подготовить. Поедешь в Москву, я тебя людям порекомендую, потрешь с ними, чтобы они тебя поняли. Обзнакомишься со всеми, покажешь себя хорошо, а там видно будет…
– Я согласен, – так же быстро сказал Гарик. – Все довольны будут!
– Ну, что ж, – Каскет впервые улыбнулся. – Тогда давай выпьем за удачу!
Он встал, обошел стол и покровительственно похлопал бульдога по плечу. Тот слегка оскалил клыки, но стерпел.
Потом Каскет выглянул в приемную. Стоящий возле двери Борис насторожился, но он успокаивающе махнул рукой.
– Вероника, подай нам выпить и закусить. Мы с Гариком, по ходу, подружились.
Он подмигнул девушке.
– Водка и селедка есть?
– Водка, виски, коньяк… А селедки нет. Только икра: красная, черная, щучья…
Бригадир речпортовских внимательно вслушивался в разговор.
– Ладно, тогда икра сойдет! – сказал Каскет и опять подмигнул. Вероника поняла, что он не принимает гостя всерьез.
– Сейчас подам, – сказала она.
Гарик довольно усмехнулся. Пока все шло хорошо.
* * *Через несколько дней Гарик собрал в своем офисе «политбюро» – авторитетов речпортовской ОПГ. Офис располагался в красивом двухэтажном флигеле, рядом с портом. Лучина, Кащей, братья Корниловы, Биток, Степашка с Мокеем, а также бригадиры из молодых: Водолаз, Дубровский и Сержант пришли за десять минут до начала совещания и курили во дворе, ежась под осенним ветерком, тянущим с Дона. Все были «прикинуты», как и положено нормальным пацанам: короткие куртки, джинсы или широкие штаны, блестящие ботинки. Даже Степашка с Мокеем следовали бандитской моде, хотя она была им явно не по возрасту: в молодежных нарядах седоголовые ветераны выглядели довольно комично. Впрочем, сегодня предметом шуток был огромный фингал под глазом у Степашки, выпирающий из бледной щеки, как какая-нибудь гора Фудзияма.
– Из-за телки рубился, что ли? – усмехался Биток. – Ну, ты, дед, даешь!
Все остальные ржали. Ветераны отмалчивались. Им было не до смеха. Степашка почти не видел левым глазом, а туго перемотанный бинтом вокруг туловища Мокей морщился при каждом резком движении.
Ровно в десять они зашли в здание, поднялись в просторную светлую комнату на втором этаже, привычно расселись за овальным дубовым столом. Все, вроде, было как всегда, только одно новшество обратило на себя внимание: и на входе, и в приемной, и в кабинете дежурили незнакомые охранники – подтянутые крепкие парни в строгих черных костюмах, с микрофонами в ушах.
– Жилы тянуть не буду, говорю сразу по делу, – Гарик уселся на свое место – в глубокое кожаное кресло во главе стола. – Времена для Организации наступили темные. Речпорт еще как-то держится, благодаря моим усилиям, а в остальном городе – беспредел и война. На понятия начхать, территорию блюсти никто не хочет, каждая мелкая сявка изобретает свои законы. У нас, повторяю, еще куда ни шло… Но и здесь раскачка идет, я так считаю.
Гарик сделал значительную паузу и посмотрел на Мокея.
– Меня Организация поставила рулить на общее благо. Было дело. Никто не возражал. Хорошо, раз я старший, раз у меня власть, то можно и потребовать с меня, если что. Я не против, я только за. Теперь скажите, пацаны: я какой-нибудь косяк упорол? Кинул кого-нибудь? Крысячил? Вам жить не давал? За дело общее не болел? Я заслужил, чтобы об меня вытирали ноги?
В комнате сгустилась тишина. Все оторопели. Участники сходки переглядывались и пожимали плечами. Даже молодые «бригадиры», которых впервые позвали на совещание такого уровня и которым в принципе все было по барабану, даже они изобразили на лицах священный ужас. В общем, никто ничего не понимал, но всем было ясно, что тут притаилась какая-то крупная лажа.
– Да ты чё, Гарик? – подал голос Кащей. – Ты нормальный пахан, мы все за тебя горой, ты ж в курсах…
– Нет, я как раз не в курсах! – строго, почти враждебно объявил Гарик.
– Ты, Кащей, можешь хоть песнями меня хвалить, хоть стихами шпарить! А когда доходит до дела, мне самому приходится разгребаться, как будто речпортовский в городе только я один, а вы все побоку!
Гарик достал из кармана сигарету. Биток тут же резво подскочил к нему с зажигалкой, но шеф отвернулся и прикурил сам.
– Было дело с наездом в Нахичевани, – напомнил он. – Мокея со Степашкой отмудохали какие-то пионеры, я еле отмахался в одиночку, хотя и мне в грудь засадили из травматика. Вскоре та же история, только хуже. Теперь в «Трех сестрах» непонятки, опять отморозки с ножиками, и опять мне приходится рубиться одному, будто я вообще откуда-то из Тулы приехал…
Пацаны зашевелились. История эта получила в городе широкую известность, причем все рассказывали одинаково:
братва Босого спокойно отдыхала в стриптиз баре, как положено, знакомилась с телками, вдруг на них налетел пьяный Гарик, орал, что он король Тиходонска, отоварил Колотуху бутылкой по калгану, распорол руку Лёлику, достал волыну, начал палить куда ни попадя и рикошетом прострелил ногу Болику… Пацаны Босого недовольны, требуют «стрелку» для серьезного разбора. Знали и то, что Гарик ходил к Каскету, но содержания их беседы никто не знал.
Однако обозначить эти знания при пахане никто не рисковал. Напротив, братва изобразила возмущение.
– Какие отморозки? Кто? Обзови, кто это был!
– Не важно! – отрезал Гарик. – Кто был, с теми я сам разобрался. Теперь хочу разобраться с пристяжью своей. Мокей, Степашка – о вас речь! В прошлый раз вы хоть сопли об асфальт размазали, в этот раз нажрались на посту, самовольно Самоху отпустили, меня бросили! На фига мне такая охрана?
Мокей и Степашка переглянулись.
– Гарик, об чем речь! Ты же сам от нас свалил! Ни за что морды начистил, запрыгнул в какой-то «жигуль» и укатил неизвестно куда!
– А что мне, стоять с вами, двумя бухарями, у ментовки, всем на посмещище? – прорычал Гарик.
Он встал, наклонился, уперевшись кулаками в стол, навис над подчиненными, как гранитный утес, обвел каждого свинцовым взглядом.
– Время наступило другое, новое, а вы все по-старому работаете! – после многозначительной паузы продолжил он. – Дисциплины в общине ни х. я нет. Зато много дури. Я видел это и раньше, но молчал. Теперь молчалово закончилось. Посмотрите, как Каскет работает! Без году неделя в Тиходонске, а уже полгорода подмял! Потому что современными методами! И этому учиться не стыдно. Видели, каких я молодцов набрал? Это и есть современность! А рас…дяи нам не нужны. Самоху я уже выгнал, у меня теперь другой водила – видели в приемной… Степашку и Мокея тоже предлагаю гнать из Организации. Пусть гуляют, стоят, лежат, бухают! Это их дело!
Он еще раз окинул взглядом сходку и сел на место.
– Возражения есть?
Речпортовские молчали, словно оглушенные. Насчет возражений Гарик спросил чисто формально. Возражать в Организации не принято. Как он решил, так и будет. Один миг – и вот Мокей со Степашкой оказались отгорожены от остальных невидимой чертой, их теперь здесь как бы и нет. Хотя все это было не по правилам. Без серьезной причины на улицу никогда никого не выкидывали. И старикам находили работу: на телефоне дежурить, или сидеть на лавочке у подъезда и дожидаться «объекта», или диспетчером…
