Уоррен Мерфи - Война претендентов
– Что ж, я согласен их выслушать и поступить в соответствии с услышанным.
Внезапно взвыли сирены воздушной тревоги, и оба Кима разом побледнели. Сделав глубокий вдох, Ким Пхень Иль выпалил:
– К моему величайшему огорчению, я вынужден сообщить мастеру Синанджу, защитнику нашей чести и источнику нашей бессмертной славы, что ненавистные американцы нацелили свои гнусные ракеты прямо на Жемчужину Востока.
– Неплохо придумано, – хмыкнул Римо.
– Это правда? – ледяным тоном спросил учитель.
– Знаешь ведь сам, что быть не может, – попытался образумить его ученик.
– Чистая правда, – настойчиво повторил Ким Пхень Иль. – Проиграв Востоку Синанджу, они хотят разрушить деревню.
– Но ведь искусство Синанджу живет не в деревне, а в сердце мастера! – прошептал Чиун.
– И в сердце его ученика, – добавил Римо.
– И тем не менее, – стоял на своем Ким Пхень Иль. – В том, что я сейчас сказал, нет ни грана лжи!
Учитель повернулся к Римо:
– Неужели так оно и есть? Неужели Смит настолько глуп?
– Может, да, а может, и нет. Почему бы нам не спросить самого Смита?
– Он никогда не признается.
– Не знаю, кто такой Смит, – вмешался Ким Пхень Иль, – но у меня есть официальное сообщение из Вашингтона, подтверждающее правдивость моих слов.
– Где оно?
Стоявший рядом генерал Токса с готовностью протянул мастеру правительственную телеграмму. Римо заглянул Чиуну через плечо.
– Выглядит, как настоящая, – задумчиво пробормотал он.
– А почему тут написано «скорпион Синанджу»? – спросил Чиун.
– Не знаю, – ответил Ким Пхень Иль, нервно облизывая пересохшие губы.
– Ты лжешь!
Ким Пхень Иль виновато опустил глаза.
– Мои сведения верные, – проговорил он твердым голосом. – Теперь вам надо сделать выбор и присягнуть на верность новому хозяину.
– Непременно, но только когда я узнаю всю правду, – холодно произнес мастер.
Ким Пхень Иль снова отвел глаза.
– Он что-то недоговаривает! – воскликнул Ким Джонг Иль. – Знаю я его.
– Ну, говори! – прорычал Римо.
– Да, говори! Расскажи мастеру Синанджу всю правду! – визгливо поддержал его Ким Джонг Иль.
Римо шагнул вперед, схватил Кима Пхень Иля за шиворот и, приподняв над землей, сдавленно зарычал:
– Не хочешь добром, заставим!..
– Послав приглашение Дому Синанджу, мы поторопились объявить всему миру что мастер Синанджу снова служит Корее, настоящей Корее! – корчась от страха, проговорил бедняга. На миг все смолкло. С каждой секундой глаза Чиуна наливались яростью.
– И проклятые враги с помощью своих спутников-шпионов принялись искать в Корее то место, где должен был поселиться ее новый могущественный покровитель. Так они нашли деревню Синанджу и взяли ее под прицел тысячи орудий.
– Они угрожают деревне Синанджу?
– Ты же сам читал правительственное сообщение. Они еще никогда не вели себя так нагло!
– Очень непохоже на Смита, – задумчиво проговорил Римо.
Глаза мастера сверкали гневом.
– ТЫ осмелился подвергнуть мою деревню и моих людей смертельной опасности! – заявил он Киму Пхень Илю.
– Я не нарочно! – взвизгнул тот. – Клянусь! Всего лишь в целях контрпропаганды!
Тут вперед выступил Ким Джонг Иль:
– Убей его, и я помогу тебе спасти деревню. Чиун так и пронзил его взглядом.
– Интересно, как?
Приблизившись к мастеру Синанджу, Ким Джонг Иль что-то поспешно прошептал ему на ухо.
Чиун погрузился в глубокое раздумье. Потом неожиданно спросил:
– Римо! Ты сын мне?
– Да, учитель.
– И сделаешь все, о чем я тебя попрошу?
– Конечно, в разумных пределах.
– Возьми на себя защиту Кима Джонг Иля.
– Только не это! – простонал Римо.
Но было уже слишком поздно. Чиун вдруг закружился с бешеной скоростью и с яростным криком врезался в толпу телохранителей Кима Пхень Иля. Те схватились за оружие, но тотчас, подобно спелым ананасам, во все стороны посыпались их отсеченные головы. Погибали они моментально, не успев даже вскрикнуть. Через несколько секунд у ног остановившегося наконец мастера высилась груда искромсанных человеческих тел. Сам же он вновь обрел невозмутимый вид. Ни на руках, ни на великолепном кимоно не было и следа крови, словно старик только что вымыл руки и переоделся.
– Престол снова твой, – коротко кивнул он Киму Джонг Илю.
– Вообще-то я предпочел бы снимать фильмы, но раз уж так вышло... А теперь придется сделать несколько телефонных звонков, чтобы до конца выполнить обещанное.
– А как называется твой фильм? – поинтересовался Римо, разглядывая пышные декорации.
– Король Кон, – улыбнулся Ким Джонг Иль. По-английски название фильма прозвучало как «Кинг-Конг», поэтому Римо недоуменно воскликнул:
– Как? Кинг-Конг? Но этот фильм уже давно снят! Ким Джонг Иль крайне удивился такому заявлению.
Чуть помедлив, он ушел-таки звонить по телефону Вернувшись через несколько минут, он сообщил:
– Я обо всем договорился. Кстати, у нас появилась еще одна проблема. Войска Южной Кореи перешли тридцать восьмую параллель и очень скоро войдут в Пхеньян, а потом отправятся на поиски деревни Синанджу.
– Не бывать этому! – гневно воскликнул Чиун.
И мастер Синанджу уединился с новоявленным правителем Кореи.
Глава 45
Президент Южной Кореи обеспечил себе максимальную безопасность, о какой только можно было мечтать с возвращением войны на Корейский полуостров. В том, что война действительно вернулась, не оставалось никаких сомнений.
По всей стране было настроено множество бункеров, но идею найти надежное убежище в одном из них президент отверг с самого начала. Если у безумцев из Пхеньяна есть атомные бомбы, они, конечно же, в первую очередь сбросят их на бункеры, и тогда в них уже никому не спастись.
Впрочем, и здесь, сидя за обыкновенным карточным столом в туннеле одной из глубочайших пещер вулкана Ман-Джанг, грозно высившегося на безлюдном острове Чею-до, президент все же не чувствовал себя в полной безопасности.
Погруженный в тяжкие раздумья, он курил сигареты одну за другой и рассеянно слушал коротковолновый радиоприемник.
Если у северных соседей только одна атомная бомба, они наверняка сбросят ее на Сеул. Если две – Сеул будет уничтожен дважды. И как только это случится, американцы сровняют Пхеньян с землей. От обеих Корей не останется практически ничего.
Зато президент Южной Кореи выживет! Даже если огонь охватит весь полуостров, он все равно выживет! Ведь Северная Корея наверняка не устоит перед мощью американского оружия, и, уж конечно, не поможет никакое Синанджу. К тому же никому и в голову не придет искать президента Южной Кореи здесь, в пещерах острова Чею-до. Все решат, что он погиб во время бомбардировки Сеула.
В довоенные времена сеть глубоких туннелей в местных пещерах служила для привлечения иностранных туристов. Теперь у входа в основную пещеру, откуда шли тропки во все остальные, стоял полк военно-морской пехоты, дабы защитить достопримечательность от непрошеных гостей и тем самым увеличить шансы президента на выживание. Существовали три линии обороны. Самой близкой к президенту командовал его помощник, которому он доверял как самому себе. Второй помощник, которому президент доверял меньше, командовал средней линией обороны, а самой первой, внешней, командовал третий помощник, которому президент почти не доверял.
Как оказалось впоследствии, это было фатальной ошибкой президента.
Здесь, в пещерах, запрещались к использованию все средства связи, кроме коротковолновых передатчиков, которые невозможно было запеленговать. К несчастью, у морских пехотинцев не оказалось достаточного их количества, поэтому они не смогли вовремя предупредить президента о том, что на остров Чею-до внезапно обрушился чудовищной силы тайфун в виде невысокого старика с клочковатой бородой.
Одна за другой линии обороны пали под его натиском, а президент Южной Кореи даже не подозревал об этом.
Последняя стальная дверь открылась почти беззвучно, и президент, прислушиваясь к треску радиоприемника, не обратил на шорох никакого внимания.
Неожиданное легкое прикосновение к плечу заставило его вздрогнуть от ужаса. Он все понял, даже не обернувшись.
– Синанджу? – в смертельном испуге прохрипел он.
– Ты совершил ошибку, – произнес нараспев безжалостный голос.
– Как?
– Для того чтобы все три линии обороны оказались эффективными, внешнюю линию должны держать самые надежные, те, кто будет драться до конца. Тогда ассасин устанет прежде, чем успеет добраться до тебя через все три линии обороны... если, конечно, он не из числа владеющих Синанджу.
Президент Южной Кореи тихонько заскулил, и сигарета выпала из его побледневших губ.
– Повернись ко мне лицом, правитель Сеула!
Президент с трудом повернулся – тело почему-то отказывалось ему повиноваться.
