Лев Пучков - Тротиловый эквивалент
Дневальный дисциплинированно выполнил команду — загнал... И кранты нашему «УАЗу». Такая славная тачка была — трофейная, добытая в честном бою. Жалко — до слёз.
Глебыч говорит, что они там, в блиндаже, сначала подумали, что началось землетрясение. У них там полки посыпались, свет погас — снаружи дизель вынесло, и с перекрытия земля посыпалась за шиворот. Вылезли — море огня. Так никто ничего и не понял. Всю ночь коллективно тушили пожар и хвалили зампотеха, что склад с боеприпасами в блиндаже, а блиндаж — совсем не в парке. Был бы поближе, всему полку хватило бы.
Так до сих пор никто ничего и не понял. Имеем лунный ландшафт и много металлолома. Сейчас железо остынет, эксперты работать начнут — ну и Глебыч, разумеется, с ними. Может, чего и прояснят. Рваться там вроде бы нечему, а других разумных версий на этот счёт просто нет. Не полтергейст же этак изуверски пошалил! У нас в армии всех полтергейстов ещё до денежной реформы повывели...
* * *До обеда мы бездельничали в расположении команды. Вернее, бездельничали не все: два члена кое-чем занимались. Глебыч ковырялся в бывшем парке инженеров, а Иванов с натугой рожал вариант обмена Сулеймана на Шаха. Вариант был не просто неперспективный, а прямо-таки утопический от буквы до буквы. Право на существование он имел только в том случае, если Витя внезапно сойдёт с ума и выдаст разрешение попробовать ещё разок наступить на те же грабли.
Не надо думать, что полковник впал в маразм. Просто это не в его характере: сидеть сложа руки и молча наблюдать, как умирает так славно начатая оперативная комбинация. У Иванова по этому поводу есть правило:
— Бывает так, что ситуация кажется совсем тупиковой и бесперспективной...
Но если тебе в такой ситуации больше нечего делать, не торопись праздновать поражение. Потопчись рядышком ещё некоторое время, поработай мозгами в разных направлениях... Вдруг ты чего-нибудь не заметил?
В общем, не знаю — наверное, я тупой и ограниченный тип. Потому что в сложившейся ситуации точно ничего не заметил — кроме реальной перспективы огрести громадную оплеуху, которая всем нам светила по окончании данной разработки. Но Иванов, товарищ старой закалки, привык бороться до победного конца и не сдаваться даже ввиду явного проигрыша...
Вася с Петрушиным от нечего делать прогулялись по окрестностям и вскоре принесли свежие новости. Вся группировка смаковала ночное происшествие в инженерном парке и строила гипотезы по поводу случившегося. Среди множества прочих, имевших хоть какие-то реалистичные основания, затесались две очень даже неслабых — мне они жутко понравились.
Первая: это инопланетяне. Типа, сели не туда и не совсем удачно. Кстати, кроме шуток: у нас тут порой случаются такие странные вещи, что поневоле можно призадуматься... Например, частенько летает по небу какая-то фигня с тремя огоньками. Совершенно беззвучно и медленно. Разведчики говорят, что на локаторах — пусто. Серёга утверждает, что его коллеги ничего такого не запускали. Вертушки пытались за ней гоняться — тоже пусто, с воздуха её вообще не видно, приборами не детектируется. А сколько раз пытались подбить эту непонятную штуку из всех видов оружия — я даже и не говорю. Наверное, месячный боезапас полка извели. Как будто фантом какой! Так что, согласитесь, версия в определённом контексте имела право на существование.
Вторая гипотеза: наши инженеры проводили испытание нового оружия. Типа, плазменного, импульсного или квантового. А может, сразу в куче: импульсного квантоплазмера. И чего-то там не рассчитали. Тоже нормальная версия — с учётом сложившихся условий. Многие военные спят и видят, как бы побыстрее отсюда вывели группировку, а вместо нас прислали бы каких-нибудь Терминаторов с новым оружием. Вот бы они здесь порезвились...
К обеду вернулся Глебыч. Приволок с собой пакет с разной дрянью: отпиленный кусок какой-то гнутой железяки, пару железяк поменьше и клок обугленной тряпки, то ли бумаги — не сразу и поймёшь. Был Глебыч уже опохмелен, отчего-то в приподнятом настроении и даже мурлыкал под нос песенку.
— Ландыши, бля буду, ландыши... майского солнца привет... Ландыши, бля буду, ландыши — целый букет... Вот...
— Значит, есть не будешь, — с надеждой уточнил Вася, стрельнув глазами в сторону плиты — там Серёга как раз мешал жареную картошку. Сковорода большая, картошки вроде хватает. Но это ведь Вася...
— Буду, — не стал обнадёживать товарища Глебыч. — Аппетит — зверский!
— А по какому поводу радость? — мрачно спросил Иванов.
— Это Шах, — Глебыч ткнул пальцем в свою добычу, разложенную на краю стола. — Теперь всё ясно...
— Может, водки? — озабоченно уточнил Петрушин.
— Не хочу, — покачал головой Глебыч. Все дружно переглянулись. Глебыч не хочет водки. Это мощное отклонение от нормы.
— Ничего страшного, — заверил я коллег. — Посттравматический синдром, не более того. Через пару дней отойдёт...
— Это Шах, — Глебыч взял мелкую железяку и подбросил её на ладони. — Непонятно?
— Непонятно, — покачал головой Иванов. — Просвети нас, недоумков...
Глебыч просветил. Вот это — огрызок от бампера нашего убитого «УАЗа». Сам пилил. Вот это — поршневой палец. Это — фрагмент поршня. И в завершение — кусок перкали...
— А на нём было написано, что это именно бампер «УАЗа» команды номер девять? — скептически хмыкнул Иванов.
Не уловив понимания в наших глазах, Глебыч пожал плечами и заметил: скепсис не в ту сторону. Бампер — это не вопрос, в автопарке других «УАЗов» просто не было, так что сразу понятно — чей. А вот по поводу всего остального...
— Короче, палец, поршень — мелкие, — пояснил Глебыч. — Это ни к одному нашему механизму не подходит... Это, скорее, как от мотоцикла. В группировке нет ни одного мотоцикла, это я вам ручаюсь. В общем, это — не наше. Если там как следует поковыряться, думаю, можно ещё кое-что найти...
— И что?
— И вот — перкаль, — Глебыч потряс в воздухе обугленным клочком. — Какой вывод?
— Вывод: был летательный аппарат, — с готовностью подхватил Серёга. — Скорее всего, управляемый по радио. Глебыч! Ну ты...
— Интересная версия, — оживился Иванов. — Интересная... но не факт ведь, правильно? Давайте-ка, порассуждаем...
— Самолёт, что ли? — удивился Вася.
— Ну, может, что-то типа авиамодели, только немного побольше...
— Был бы шум, — возразила Лиза. — Даже обычные модели, мелкие, так противно шумят — за версту слышно. Собрал бы в кучу все наши прожекторы, и сбили бы, едва бы он пересёк первую линию...
— Тогда — планер с мотором, — поправил версию Серёга. — Разогнали за пределами слышимости, подняли, пустили... Блеск!
— Радиоуправляемый планер, — принялась компетентно загибать пальцы Лиза. — С приличной полезной нагрузкой и некоторым запасом хода... Ночью, вне пределов прямой видимости оператора... Очень сложно. Как его наводить точно на объект?
— Секунду... Почему объект — автопарк? — включился в полемику Иванов. — Зачем Шаху автопарк? Резоннее было бы уничтожить нас. Нет, не думаю...
— Короче — очень спорно, — вывела резюме Лиза. — По точной наводке на объект даже и не знаю, что сказать, — это не укладывается в уровень моей компетенции... По факту наличия деталей от предполагаемого летательного аппарата... Надо спросить, может, у кого-то что-то такое было... Ну, для детей купили или что там ещё... И вообще, в любом случае — тут нужен высококвалифицированный специалист в электронике. Именно специалист, а не дилетант, типа меня...
— Значит, такой специалист у него есть, — Глебыч радостно потёр ладоши — как будто и в самом деле был счастлив, что у его старого друга есть такой специалист. — А насчёт наводки на объект — вот...
И продемонстрировал всей честной компании обрезок бампера. С его внутренней стороны был приклеен кусочек плотной ворсистой ткани. В центре тканевого кусочка виднелся аккуратный крестообразный надрез.
— Это я надрезал, — пояснил Глебыч, поддевая ножом выступ надреза. — А вот что у нас внутри...
Внутри виднелся предмет, похожий на пиджачную пуговицу. Вернее, не весь предмет, а лишь его половина. Знакомая штуковина...
Я вспомнил: осенью прошлого года мне доводилось пользоваться такой вещицей. Пассивный маяк называется. Лиза мне точно такой же вшивала в гульфик.
Никаких извращений — просто для дела.
— Вот так новости... — Лиза решительно завладела обрезком бампера и стала с интересом рассматривать трофей. — Почему не вытащил?
— Не вытаскивается, — пожал плечами Глебыч. — Там какой-то суперклей. Ткань приклеена к железу так, что ничем не отдерёшь. А эта фигня — к ткани, да так, будто припаяна. Боялся повредить... Это мы вот такой тогда Косте вставляли?
— Не вставляли, а вшивали, — поправил я. — И не совсем мне, а конкретно в штаны.
