Михаил Серегин - Долг грабежом красен
– Господи! Что вы наделали! – произнес он. – Вы же их обоих убили!
– А надо было, чтобы они оба убили меня, что ли? – хмуро ответил Полунин.
Он достал из кармана носовой платок и, тщательно вытерев свой «ТТ», вложил его в руку убитого Гаврика.
– К тому же они сами друг друга перестреляли. Это подтвердит любая комиссия.
Полунин ушел в соседнюю комнату и забрал лежащий там пистолет, принадлежавший убитому Гаврику.
Когда он вернулся в зал, Лобников по-прежнему сидел на полу и в отчаянии теребил волосы.
– Господи! Что вы наделали! Что же будет теперь с моей женой и дочерью?!
– Прекрати скулить, Валерий, – одернул Лобникова Полунин. – Забирай коробку с документами, и быстро уходим отсюда.
Полунин протер носовым платком лампу, которую он брал руками. Положил пепельницу с окурками в кейс и, захлопнув его, направился к выходу, бросив на ходу:
– Если соседи поднимут шум и вызовут ментов, лучше, чтобы они нас здесь не застали. Пусть думают, что два бандита передрались между собой.
Лобников вскочил и, прихватив со стола коробку, направился за Полуниным.
Чтобы окончательно уничтожить следы своего пребывания в квартире, Владимир тщательно вытер платком дверные ручки.
Через несколько минут и Полунин и Лобников сидели в машине, принадлежавшей Валерию.
– Поехали отсюда, – скомандовал Полунин.
Лобников, сидевший за рулем, вывел «Ауди» со двора. Следом за ним тронулась синяя «девятка», в которой сидел Николай Батурин.
Едва машины отъехали от дома на приличное расстояние, Лобников неожиданно остановил машину и спросил у Полунина:
– Куда мы едем?
– Я полагаю, туда, где бандиты держат твою дочь и жену.
– А откуда, по-вашему, я знаю, где они их держат?! – заорал Лобников. – Вы же убили обоих киллеров! И теперь мы не узнаем, где они.
– Заткнись, – спокойным голосом отрезал Полунин. – И давай рассуждать логично и без паники. Где были сегодня твоя жена и дочь?
– В загородном доме, – ответил Лобников. – Я позвонил им туда и сказал жене, чтобы она немедленно уезжала.
– Через сколько времени после этого тебе позвонили бандиты?
– Не знаю. Может быть, минут через десять-пятнадцать, – пожал плечами Лобников.
– Словом, ровно через столько, сколько нужно твоей супруге, чтобы собрать вещи, одеть ребенка и выйти из дома. Значит, можно сделать вывод, что их взяли у самого дома.
– Вы хотите сказать, что они сейчас находятся там же?
– Это было бы логичней всего предположить, – ответил Полунин. – Сколько ехать до твоей хаты?
– Ну… минут двадцать-двадцать пять, – ответил Лобников.
– Учитывая, что эта бригада неместная, они вполне могли заплутать ночью во время дождя и не сразу найти дом на Мясницкой. К тому же под дождем быстро не поездишь, – предположил Полунин. – Поэтому они вполне могли добираться сюда минут сорок, приблизительно столько, сколько мы их и ждали.
– Значит, они сейчас у меня дома? – повторил Лобников.
– Я думаю, да, – сказал Полунин. – Сколько времени тебе надо по минимуму, чтобы туда добраться?
– За пятнадцать минут доеду, – стиснув зубы, решительно произнес Лобников.
Сорвавшись с места, «Ауди» на огромной скорости помчалась по улице. Поэтому на повороте ее едва не занесло.
Следовавший за ней на своей «девятке» Батурин едва успевал держаться в хвосте.
* * *
Чудом не попав в аварию и не вылетев с трассы, обе машины через пятнадцать минут благополучно добрались до поселка Захаровка, где и располагался загородный дом Лобникова.
Въехав в поселок, они выключили фары и при малых оборотах двигателей подъехали к двухэтажному кирпичному особняку, стоявшему в ряду таких же домов.
– Они здесь, – произнес Полунин, как только они остановились в метрах пятидесяти от дома Валерия.
– Почему вы так думаете? – возбужденно спросил Лобников.
– Вон та бордовая «пятерка», стоящая на той стороне улице, – Полунин показал на припаркованные невдалеке «Жигули». – Это машина киллеров. Я знаю человека, у которого они ее купили.
В следующую секунду Николай, открыв дверцу, сел на заднее сиденье «Ауди».
– Ну и что вы надумали? – спросил он.
– В доме остальные мокрушники, – ответил Полунин. – Там же и семья Валерия.
Николай молча вынул из-за пазухи пистолет «ТТ» и, передернув затвор, произнес:
– В таком случае пойдемте в дом. Я давно жаждал увидеть этих ребят. Если те двое на Мясницкой были твои, Иваныч, то с оставшимися суками я разберусь сам.
– Не спеши, Николай. В доме ребенок и женщина. Они не должны пострадать.
– Да какого черта ты заботишься о семейке этого козла! – неожиданно вспылил Батурин. – Кто-нибудь из этих уродов думал о твоей семье? Я уверен, что этот гаденыш даже не поморщился, когда узнал, что убили твою жену, а твоего сына поместили в детский дом.
При этих словах Николай слегка ткнул дулом пистолета в затылок Лобникова. Но тот даже не огрызнулся. Он лишь испуганно переводил взгляд с Полунина на свое жилище.
– В отличие от них я не урод, Коля. И отягощать свою совесть невинными жертвами не собираюсь. Если из-за тебя погибнет маленький ребенок, ты сам-то сможешь после этого нормально жить? Я лично не смогу.
Николай устало откинулся на спинку сиденья и, сокрушенно покачав головой, произнес:
– Да я вообще уже, наверное, не смогу нормально жить. Но ты прав, Иваныч. Скажи в таком случае, что ты предлагаешь.
Полунин посмотрел на Лобникова и спросил:
– В доме есть черный ход?
– Да. С обратной стороны улицы. Эта дверь выводит в сад.
– Быстро распиши планировку дома, – сказал Полунин. – Нам нельзя медлить, иначе бандиты начнут беспокоиться из-за долгого отсутствия подельников.
Через пять минут все трое вылезли из машины и, перемахнув через забор, направились в глубину сада.
Когда они подошли к дверям, Лобников отчаянно прошептал:
– Но у меня же нет ключей!
Полунин не придал этим словам никакого значения и, достав из кармана связку отмычек, принялся подбирать нужную. Через минуту замок, почти беззвучно щелкнув, открылся.
Полунин медленно, чтобы не было слышно скрипа, начал отворять тяжелую металлическую дверь. Еще через минуту все трое проникли в помещение, и Полунин так же медленно затворил ее за собой.
Молча дав знак Лобникову, чтобы он оставался внизу, Полунин в сопровождении Николая устремился по короткой лестнице вверх, на цокольный этаж.
На этом этаже располагались большая гостиная, кухня, детская, а также пара подсобок, в которых хранился садовый и прочий инвентарь.
Поднявшись по лестнице, они оказались в длинном коридоре, рядом с подсобками.
Ближайшей к ним была кухня, в которой горел свет и двери были открыты. Свет горел также в зале, располагавшемся на противоположной от кухни стороне.
Еще дальше находилась детская, двери которой были закрыты. Полунин предположил, что ребенок спит.
Из гостиной слышалась тихая музыка и приглушенная речь. Полунин услышал, как вежливый мужской голос сказал:
– Оля, приготовьте нам, пожалуйста, кофе. Гриня вам поможет.
До слуха Полунина донеслись шаги. Вот-вот в коридоре должны были появиться люди. Полунин и Николай, быстро переглянувшись, без слов поняли, что единственное место, где они могли спрятаться, была ближайшая к ним подсобка.
Полунин дернул дверную ручку и, к своей радости, понял, что дверь не заперта. Как только они с Николаем юркнули в подсобку и прикрыли за собой дверь, в коридоре появилась высокая стройная блондинка, жена Лобникова, в сопровождении рослого парня лет тридцати.
Полунин наблюдал за ними в приоткрытую дверную щель из подсобки. В глаза ему бросилось, что Гриня смотрит на Ольгу с похотливой улыбкой.
Едва Ольга и Гриня скрылись на кухне, Полунин и Николай выскользнули из подсобки и, неслышно ступая, подошли к кухонной двери.
В этот момент Полунин заметил, что по лестнице поднимается Лобников, который не смог усидеть спокойно в укрытии из-за охватившего его нервного напряжения.
Полунин сделал яростный жест, чтобы Лобников остановился на месте. Но тот продолжал двигаться в сторону кухни. Похоже, он тоже понял, что его супруга там не одна.
В следующую секунду донесся голос Ольги:
– Не надо! Что вы делаете? Прекратите!
Следом послышалось яростное сопение Грини и звуки яростной возни на кухне. Полунин понял, что надо действовать решительно и быстро. Он кивнул Николаю, и они вместе почти одновременно переступили порог кухни.
Ольга стояла к ним лицом, прижатая к кухонному столу, и изо всех сил старалась отпихнуть от себя Гриню, заключившего ее в объятья.
Увидев новых вооруженных людей на кухне, Ольга от неожиданности вздрогнула и замерла. Но Полунин мгновенно приложил указательный палец левой руки к своим губам, давая ей тем самым понять, чтобы она не поднимала шума.
В этот момент Николай засунул пистолет за пояс брюк, неслышно вынул из кухонной подставки длинный нож и подступил к стоящему к нему спиной Грине.
