Владимир Вера - Медиа-киллер
Магистр укатил под вечер на своем бронированном кебе с богиней Никой на капоте, ни с кем не попрощавшись. Старуху закапывали небрежно, как дохлую кошку. Лорд с отвращением наблюдал, как молодчики в синих куртках с красными шевронами хоронили безвинную жертву. Но смог настроить себя в правильном русле, натянув струны своих беспорядочных мыслей в соответствии с новой гармонией. И уже скоро его не беспокоило, что эту октаву не взять, потому что в реальности ее вообще нет. И пусть даже это и не гармония вовсе, а дисгармония. Главное, что она была музыкой революции. Подобные аккорды не чаруют слух. Ну и что? Разве мало было в истории безвинных жертв?
Он успокоился в очередной раз. На сей раз спокойствие было зыбким, как беззаботность людей, проживающих в сейсмической зоне. Или в зоне повышенной радиации. Им просто некуда деваться. Теперь Лорд знал точно – Соболь, он же Магистр, – ненормальный. В этом объяснение всего, что уже было, что есть и что еще будет. У Магистра был страх, воистину животный – это также установил его ближайший соратник. Ему нужно было узнать это не ради занесения непреложного факта в летопись великих свершений главы Ордена «Либра», а из собственного любопытства.
Страх главы Ордена не относился к общепринятым понятиям страха. В его боязни просматривалась аномалия. Да, Лорд служил сумасшедшему. Возможно, маньяку, которого возбуждает море человеческой крови. Но… История делалась людьми не совсем здоровыми. Лорд не обладал энциклопедическими знаниями, не слыл эрудитом и не был столь начитан, как вождь, но кое-что о великих он все-таки слышал.
«Колумб – сифилитик, его заразили индейцы. Наполеон – мазохист, немалую часть жизни он унижался перед богемной шлюхой Жозефиной и комплексовал по поводу своего карликового роста. Прямо как я в детстве, – приписал и себе избранность низкорослый Лорд. – Сталин – мнительный параноик, страдающий манией преследования. Цезарь – эпилептик, Рузвельт – калека, Черчилль – ожиревший боров, Мао – идиот, Гитлер – импотент… Чем Магистр хуже Гитлера? Немецкий фюрер хоть и требовал от своей племянницы Гели Раубаль мочиться ему на лицо, зато избавил Фатерланд от безработицы! Магистр ничем не хуже. Ничем. Он тоже несчастен. Чтобы стать лидером, надо просто стать счастливым своим несчастьем. Понять свою избранность. Преодолеть свои комплексы, пусть даже за счет чужих жизней. Он млеет от ужаса при виде бабушек, но все-таки успевает, цепенея от страха, отдать приказ на поражение. Ну и что? Жалко бабульку, но, выходит, она стала жертвой истории»…
Лорд вызвал своего водителя и приказал отвезти его обратно в Москву. От Калуги до столицы дорога простиралась великолепная. Местного мэра после победы революции не расстреляют…
Глава 29
Нет ничего тайного, за что не накажут явно…
– Влад, а теперь прошу вас сосредоточиться. Короткие вопросы из анкеты Марселя Пруста и, если можно, односложные емкие ответы. Блиц-интервью, согласны? – спросил меня ведущий.
– Да, – ответил я.
– Самое ненавистное слово?
– Все слова матом.
– Какое качество для мужчины самое главное?
– Терпение.
– Что вы больше всего цените в женщине?
– Верность.
– Где бы вы хотели жить?
– В Москве.
– Как бы вы хотели умереть?
– Героем.
– Если бы вам предстояло долгое время пробыть на необитаемом острове, какую бы книгу вы с собой взяли?
– Библию.
– А фильм?
– «Храброе сердце» с Мелом Гибсоном. На необитаемом острове, оказывается, тоже есть DVD!
– Ваш любимый политик?
– Вы посчитаете меня ангажированным, но их два…
– Понятно…
– Я имею в виду братьев Кастро, а вы на кого подумали?
– А! Хорошо, а что вы скажете Богу, когда предстанете перед Господом на пороге чистилища?
– Преклоню колени и попрошу прощения…
Я стал звездой. Программа «Взлеты и падения» который месяц подряд удерживала пальму первенства во всех телерейтингах. Журналисты не давали мне прохода. Я раздавал интервью направо и налево. Рекламные щиты с моим портретом усеяли московские проспекты. Целая река чернил ежедневно утекала на автографы. Я сам от этого устал, но мои фанаты были неутомимы, а телезрители носили меня на руках и верили каждому моему слову.
Дома скопились сотни писем с предложениями новых проектов на разных каналах. Меня пытались переманить, предлагали главные роли в двух отечественных и одном зарубежном сериалах. Звали в кино, обещали долю с проката и баснословный гонорар. Один чокнутый клипмейкер настойчиво подсовывал фонограмму с какой-то попсой, уверяя, что такому раскрученному бренд-нейму, как Максимов, достаточно просто открывать рот. Все остальное за него сделает продюсер, который и название для группы уже сочинил. Это будет квартет «Черный полковник и брянские партизанки», где «Максимова обязательно нужно разбавить тремя топовыми певичками с ростом не меньше 175 см».
Но руководство Национального канала оказалось щедрее и оперативнее всех. Мне подарили новенькую белую «Ауди А-5»-купе и выдали документы о праве собственности на новую двухуровневую квартиру метражом 250 метров на Кутузовском проспекте. Ключи вручал Лорд. И я принял дар. Меня мучила совесть, но инерция удаляла меня на безопасное расстояние от ее угрызений.
Ошеломляющий успех! Кто же откажется от такого? Возможно, и найдутся такие. Теоретически. А на практике? А у многих ли получается так попрактиковаться? В роли звезды? Таких – единицы…
Новая машина, призывно поблескивая на солнце, ждала хозяина на стоянке телецентра. Заканчивая рабочий день и подходя к стоянке, я всякий раз сознательно косил свой взгляд, обращая его в сторону, противоположную месту парковки подаренной «Ауди». Время шло томительными днями, а я все не забирал свой автомобиль. На любопытные вопросы сторожей и парковщиков: «Чего на своей белой красавице не ездишь?» – не отвечал, молча усаживался в свой «мерс»-двухлетку и выезжал в путь к дому. К своему привычному жилищу на Можайке. Оно было хоть и подальше от центра, но намного теплее. Там не было полов с подогревом, грела аура… Не скрою, я посетил свой пентхаус. Он меня впечатлил. Оттого и было на душе так паскудно и муторно. Ключики от «купешки» и квартиры на Кутузовском бряцали дьявольским колокольчиком в увесистой связке. Мне и вправду казалось, что у ключей от новой квартиры особенный звон. Будто и сделаны они не из стали вовсе, а из немыслимого железного сплава из руд, что добывают в преисподней…
Двусмысленность, в которой я пребывал, скрючивала мой мозг свинцовыми зажимами, превращая его в сверхпроводник и заряжая хаотическими нейронами. Бомбардировки усиливались, и голова распухала, не вмещая в себя неразорвавшиеся бомбы. Их падение смягчали резиновые извилины, бомбы врезались в серое вещество, застревая в нем минами замедленного действия. Я не мог решить для себя ничего определенного. Моя двойственная натура состояла из противоречащих друг другу ингредиентов. Таких же немыслимых, каким мне представлялся сплав из несуществующих железных руд. Тех руд, что грузят на вагонетки в адских копях такие же грешники, как я.
Я искал встречи с Инессой, в глубине души осознавая, что лишь она способна излечить мою раздвоенную натуру, успокоить мои нервы и помочь сделать окончательный выбор. Не пряталась ли она от меня по причине недоверия? Может, думала, что я продался…
Вскоре я понял, что причина, по которой Инесса дистанцировалась, крылась в другом. Ее денно и нощно опекали динозавроподобные телохранители, а вернее, соглядатаи, приставленные Лордом. Назвать этих конвойных охранниками язык не поворачивался. Наш общий «благодетель» Лорд придумал хитроумную разновидность издевательства. Он глумился как над своими псами, которые поняли приказ босса буквально, так и над теледивой. «Телохранители» отходили от Инессы максимум на десять метров, что послужило студийным острякам темой для колких намеков типа: «За нами бы так девки (или мужики, в зависимости от пола шутников) бегали!»
Инесса не показывала виду, что также нуждается во встрече со мной, чувствуя, что день кульминации «остросюжетного боевика» близок. Она боялась упустить свой шанс отомстить убийцам. Мне хотелось верить, что за меня она переживает не меньше. Это придавало мне хоть какие-то силы. Я все-таки чувствовал, что она надеется на меня. Верит, что я не спасую. Что не должен поддаться на очередной подкуп. Ведь если бы я отступился от ее плана, для нее бы все было потеряно. Неужто я тряпка? Я сомневался, что гожусь в герои, особенно когда мне строили глазки поклонницы, которых я без труда мог домчать на новенькой «Ауди» в пентхаус на Кутузовском.
…Начался июнь. Мне было худо. Ночами я маялся бессонницей и лишь временами проваливался в зыбкое забытье. Не хватало воздуха, накатывало удушье. Утром вставал разбитый, под глазами багровели мешки. Садился на постель, измученный, в испарине, отчетливо понимая – изводит страх. Долго стоял под холодными струями душа, терпел. Натягивал на озябшее тело махровый халат, падал на диван и фокусировался на экране невключенного телевизора. Чтобы не стонать постоянно в бессильной ярости, я занял себя курением. Спустя десять лет перерыва я снова начал курить.
