Максим Шахов - Гвардия президента
Талеев замолчал, и Вадим позволил себе высказаться:
– А вот это, скорее всего, говорит как раз о том, что за тобой пристально наблюдали, но не вмешивались. Почти наверняка – это телевизионные камеры. Уж такую-то мелочь они, конечно, себе позволили.
– Ну, судя по леднику, и датчики движения тоже. С техническим обеспечением у них проблем нет, – согласился Гера. – На Груманте в одном из замурованных входов была большая дыра, и прореху заделали кирпичами совсем недавно. Кроме того, металлическая решетка внутри тоже свежего исполнения. Уж точно не сорок лет, и даже не пять.
– Вот! А ты прибеднялся. Самые прямые улики.
– Пока кривые, Вадик. Вот если в документах, которые находятся в архиве Управления шахт, мы не прочитаем ни строчки об этих конструктивных дополнениях – а они должны там быть, если все делалось официально, – тогда я с тобой соглашусь.
– Ха! Гюльчатай ничего не стоит заполучить эти архивы уже завтра. Ведь так, кисонька?
– Ты утверждаешь или сомневаешься, котик? – улыбнулась девушка.
– Я преклоняюсь!
Вадим безуспешно попытался облобызать ручку, а Талеев добавил:
– Это будет твое задание на завтра, Галчонок. Кроме того, постараешься разыскать в том же архиве еще кое-какие сведения по Груманту многолетней давности. Но все равно под подозрением остаются оба рудника. У меня появилось ощущение, что приближается развязка. Буду с вами честен, вряд ли она окажется бескровной, – тут Вадик даже фыркнул, – а мы в этот раз совсем не обеспечены элементарным оружием. Конечно, можно обратиться в Москву, но это все так… непросто будет…
Уже с середины его тирады Анатолий начал переглядываться с Вадимом, а по ее окончании смущенно кашлянул:
– Тут такое дело, патрон… Как-то не получилось сказать тебе раньше…
– Ну, не томи!
– Немножко оружия-то есть. Чуть-чуть.
– Та-ак, вот отсюда подробнее, пожалуйста.
Не выдержал Вадим:
– Да чего там! Мы на обратном пути с лайнера уговорили спецназ дать нам – исключительно в долг… несколько… оружия. А! Все, что у них было, мы себе и забрали, вот!
– И что у них было?
Вадим перечислил. Талеев присвистнул.
– Рачительные вы наши! Где закопали-то?
– Недалеко. За полчаса обернуться можно.
– Хорошо, что в номер не потащили.
Ребята поняли, что прощены, и заулыбались. Журналист повернулся к Редину:
– А ты, старый друг, ведь знал! С ними же добирался. И молчал.
В это время Галя отвернула голову в сторону и тихонечко просвистела.
– Ах, вот оно что! Знали все, кроме меня. Заговор! Распустились, голубчики! С завтрашнего дня начинаем жить по уставу. Подъем, физзарядка… что там дальше?
– Утренний осмотр, шеф, – шепотом подсказала девушка.
– Вот! И это будет. Понятно?
– Так точно! – Все рявкнули хором и, на удивление, слаженно. – Разрешите налить, господин полковник?
Талеев только махнул рукой.
Уже в коридоре, когда за ними плотно закрылась дверь журналистских апартаментов, Анатолий повернулся к Вадиму:
– Что же ты шефу не обо всем рассказал?
– Не я, а мы. И потом, чуть-чуть взрывчатки – это даже не тема для обсуждения.
– Ничего себе «чуть-чуть»! В этих мешках ящика три штатных было.
– Вот и чудненько! Представляешь, вдруг понадобится, шеф запричитает: «Эх, а жаль, взрывчатки-то нет!» А мы тут как тут, на общее благо. А раньше времени чего в глаза прыгать? Вдруг не понадобится? Она же у нас все-таки… того… на «точке» экспроприированная. Могут неправильно понять.
– Болтун ты, Вадька, первостатейный!
В номере остались Талеев и Редин.
– Готов к бенефису, Серега?
– Конечно.
– Завтра в первой половине дня фактический начальник экспедиции Вирский будет на совещании в местной администрации. Тебя он примет после обеда. Наш Куратор в Москве расстарался и организовал все, о чем я просил. Так что о причинах твоего приезда он уже будет знать. Ты – полномочный представитель Правительства России, специальный эмиссар, прибывший на месте разобраться с фактическим состоянием дел в поисково-разведывательной экспедиции. У тебя огромные полномочия и ярко выраженное желание вывести коррупционеров на чистую воду. Ты намереваешься не только навести шороху в бухгалтерии – а то, что через нее Вирский ворует немалые деньги в свой карман, не подлежит сомнению, – но и лично побывать на всех точках. Кроме того, ты проявишь большой интерес к законсервированным объектам – рудникам Грумант и Пирамида. Ненавязчиво дай понять Вирскому, что здесь у Москвы особый интерес: еще несколько лет назад на них проводилась предварительная разведка, которая выявила значительные залегания угля и возможное наличие нефти.
Понимаешь, он должен испугаться не только за судьбу экспедиции, как личной кормушки, но и за возможность обнаружения чего-либо предосудительного на этих самых объектах. Так испугаться, чтобы непременно позвонить своему таинственному «контакту».
Дальше уже наша забота. А ты не переигрывай! Не изображай из себя вовсе уж неподкупного и упертого идейного борца за справедливость и сохранность государственного добра. Оставляй Вирскому лазейки, например, для подкупа. В детали не углубляйся, не затягивай беседу. Сошлись на усталость после перелета, на акклиматизацию за полярным кругом и уходи в забронированный номер.
– Гера, не волнуйся, я разберусь. Или мы с тобой разучились понимать друг друга?
– Неспокойно мне что-то, Сережа. Твой «выход» – это сейчас главное звено операции. Единственный способ быстрейшего обнаружения «террористического схрона» – чтобы они сами его рассекретили. А нам останется только вовремя подоспеть.
– Какие у меня будут официальные документы?
– Целый набор. С такими подписями, что у самого глаза на лоб полезут. Завтра передам, изучи внимательно. Ты давай сейчас отдыхай, а мне еще важный звонок предстоит.
Из сообщения Куратора:
«Стацюк Михаил Карпович, он же Стасов Вениамин Леонидович, 1971 г.р., клички «Стас», «Ваниль», участник ОПГ, занимавшейся транспортировкой и сбытом наркотиков в Северо-Западном регионе, поставкой контрабандной рыбной продукции в магазины и рестораны Санкт-Петербурга. Отмечены несколько эпизодов продажи оружия (не доказано). В боевые группы не входил, занимался планированием операций и работой с поставщиками и клиентами. Ранее не судим. Задержан в Санкт-Петербурге во время рейда по подпольным игорным заведениям. На период следствия выпущен под подписку о невыезде. Тут же покинул город. Объявлен во всероссийский, а потом и в международный розыск. Безрезультатно. Фотография прилагается».
Как тесен мир!
Конечно, у великолепной Галины Алексеевой не возникло никаких проблем в архиве Главного управления шахт на Шпицбергене. После ее заявления, что в центральной российской прессе обязательно будет отдельно отмечен скрупулезный труд добросовестных архивариусов, на столе появился кофе и шоколадные конфеты. Ну а когда московская публичная дива ненароком обронила, что всякий труд должен справедливо вознаграждаться, к ним тут же добавился и дешевенький французский коньяк.
Дальше девушке пришлось более внимательно следить за своими высказываниями, чтобы, не дай бог, ее не стали выносить на руках из невзрачного кабинетика по свежерасстеленной ковровой дорожке.
В официальных актах о консервации рудников были пунктуально зафиксированы все осуществленные процедуры и технические мероприятия. Кроме того, имелись справки об осмотрах подобных объектов с подробными перечнями обнаруженных комиссией дефектов. К справкам прилагались резолюции начальников и докладные непосредственных исполнителей об устранении замечаний со сметой фактически проведенных работ и перечнями расходных материалов.
Да здравствует мировая бюрократия!
Ни одно из обнаруженных Талеевым нарушений целостности периметра законсервированных объектов в материалах архива отмечено не было.
Зато, на радость Талеева, Галина отыскала пожелтевшие от старости бумажки времен, кажется, еще Второй мировой войны. Были там рукописные листы, корявые и малопонятные схемы, множество пометок и исправлений. Текст был на немецком языке.
«Вот пусть шеф и разбирается. Он же у нас полиглот».
Имея в кармане целый набор впечатляющих документов и ощущая в душе поддержку всей огромной страны, Редин чувствовал себя прекрасно вооруженным для ответственной беседы с Семеном Вирским. Но и тот оказался не новичком в острых дебатах. Он виртуозно уходил от рассмотрения конкретных вопросов угленефтеразведки и технического обеспечения экспедиции, переводя диалог в плоскость обсуждения глобальных политико-экономических преимуществ добычи полезных ископаемых на Шпицбергене, акцентируя внимание на дружественном решении возникающих мелких противоречий.
