Саша Южный - Короли улиц
— Слышишь, Будкевич, я тебя что, трогаю, или тебе пообщаться невтерпеж? — спросил Вечер.
Будкевич нехорошо улыбнулся.
— Знаешь что, Южный, настоящие гурманы, перед тем как съесть блюдо, сначала любят его рассмотреть.
— Смотри не подавись, — произнес равнодушно Вечер.
— Расплющу, как банку из-под пива, — ответил Будкевич. — В первом же раунде.
Он снова мерзко улыбнулся.
— Мне плевать, — ответил Вечер и добавил: — Ты кроме как драться что-нибудь еще умеешь? А то как-то слишком большое значение придаешь всему этому.
«Вообще-то, этот может и расплющить, — подумал Вечер. — Но уж никак не в первом раунде».
— Щенок! — бросил в ответ Будкевич.
Вечер промолчал. Его не задело оскорбление. Ему было безразлично все в этом мире, где он оказался на короткое время. Ценности, радости, огорчения и тем более слова. Они не задевали его. Ведь важны только действия. Ему только было непонятно, зачем Будкевич пытается уязвить его. Что он хочет еще выжать из своей будущей победы, кроме первого места, славы чемпиона и восхищения поклонников? Сильные так не поступают.
Вечер сидел на лавке, привалившись спиной к шкафчику, и в ожидании поединка безучастно смотрел в пространство, когда распахнулась дверь и вошла целая толпа. Это была свита Будкевича.
— Пора, — сказал усатый приземистый человек и покосился на Вечера.
Тот дождался, когда противник и вся его банда выйдут вон, и тоже поднялся. Потом он смотрел, привалившись плечом к косяку, как они под выкрики и аплодисменты движутся по узкому коридору в сторону ринга, и не понимал, для чего все это нужно.
Вечер шел по тому же коридору один. Зал его тоже приветствовал, но не так громко.
Их поставили друг против друга. Будкевич смотрел на него, как собака, заметившая дичь. Вечер отвечал спокойным взглядом. Потом их развели по сторонам, и прозвучал гонг. Будкевич, оправдывая слова Директора, понесся на него на всех парах. Вечер встретил его твид-чаги, но это не остановило противника. Его туша отбросила Вечера к канатам. Но и пропущенный удар ногой в живот не прошел для Будкевича бесследно. Ему требовалась пауза, чтобы прийти в себя, и по этой причине он был вынужден с кривой улыбочкой неспешно кружить вокруг Вечера, делая вид, что даже не обиделся на этот выпад. На самом деле он пытался восстановить забитое дыхание.
Вечер решил воспользоваться этим и ринулся вперед, атакуя противника ногами: боковой удар правой с длинным подскоком и тут же твид-чаги левой. От первого удара в голову Будкевич сумел закрыться, но второй опять угодил ему в живот. На этот раз ему было не до рисовки. Он согнулся едва не пополам и отшатнулся назад. Вечер тут же провел подсечку, и Будкевич рухнул на пол. Он тут же встал, но зал уже ревел, приветствуя красивую атаку Вечера. Тот быстрой серией коротких ударов вынудил противника прикрыть голову руками и тем самым подставить под удар бока. Вечеру не хватило доли секунды, чтобы голенью отбить ребра Будкевича, — прозвучал гонг.
Вечер первый раз за все время сел в своем углу. Будкевич глядел на него через ринг налитыми кровью глазами, а он отвечал насмешливой улыбкой. Что, дескать, брат, обделался ты по самые уши. А как грозился-то! В то же время он понимал, что если Будкевич сообразит, что нахрапом его не взять, и станет вести себя более осмотрительно, то он может оказаться очень опасным.
Прозвучал гонг. Все вышло так, как и предполагал Вечер. Будкевич на этот раз не лез нахрапом. Он осторожничал и не забывал о защите, издалека проверяя Вечера ударами рук: два удара левой, один правой, два левой, один правой. Потом он внезапно взорвался, атакуя ногами, провел два прямых фронтальных удара, а затем стремительный «торнадо». Но Вечер был начеку. Он отбил два первых удара мягкими блоками, а затем, угадав, что будет после них, пнул Будкевича в мощную задницу, едва он повернулся. При этом левая нога Будкевича уже оторвалась от земли, собираясь описать дугу. Лишенный прочной опоры, он без промедления свалился на землю. В зале засмеялись и засвистели. Чемпиону дали поджопник, от которого он свалился! Как бы то ни было, очко Вечер заработал.
Будкевич тут же встал и атаковал его серией ударов руками. Вечер, не отступая, также ответил ему серией. Его удары были быстрее, но не такие сильные. Ими нельзя было отправить в нокаут, а лишь остановить противника, заставить его отступить. И Будкевич начал понемногу пятиться. Но внезапно его крюк справа достал Вечера. Было такое ощущение, что он со всего размаху налетел на столб. Глаза на миг застлало белым, но он тут же пришел в себя и вовремя успел отклонить голову — Будкевич теперь бил крюком снизу. Его перчатка как огнем обожгла щеку Вечеру. Потом прозвучал гонг.
Секундант, обмахивая Вечера полотенцем, сказал:
— Знаешь, малыш, у меня в аквариуме жили здоровый макропод и петушок. Макропод был намного здоровей петушка, но тот никогда не уступал ему и встречал лоб в лоб. Кончилось тем, что однажды макропод всплыл кверху брюхом. Маневрируй, не давай ему возможности использовать свою массу. Ведь он тяжелее тебя на десять килограммов.
Снова прозвучал гонг. Будкевич тут же пошел в атаку. Вечер остановил его двумя прямыми ударами ног с одновременным отскоком назад. Будкевич, чуть помедлив, опять двинулся на Вечера. Он понял, что бьет руками гораздо сильнее противника, и потому стремился сократить дистанцию. Вечер встретил его боковым ударом и попал пяткой в челюсть. Будкевича отбросило назад. У него был явный нокдаун. Рефери придержал его на пять секунд. Зал ревел. Вечер прикидывал свои шансы. Он может выиграть по очкам, это в лучшем случае, если сумеет все время держать противника на дистанции. Если нет, то очень вероятно, что Будкевич отправит его в нокаут. Удары у него — мама не горюй! Еще бы, такая масса.
Судья отошел в сторону, и Будкевич ринулся на Вечера. Похоже, он основательно завелся. Вечер коротким степом отскочил назад и в сторону и ударил ногой с разворота, но неточно. И Будкевич сразу воспользовался этим. В ту же секунду он оказался рядом. Его удар буквально пригвоздил Вечера к полу. Открыв глаза, он увидел над собой чье-то лицо. Оно шевелило губами. Потом он услышал какой-то шум и сквозь него донеслось: «Четыре, пять…»
На счет «шесть» до него дошло, где он и что с ним, на счет «восемь» он встал, и Будкевич тут же бросился на него. Вечер ушел в глухую защиту, согнулся, прикрыл лицо и бока, его мотало по рингу от тяжелых ударов. Будкевич, получив возможность наносить полноценные удары, лупил Вечера как грушу. Он торопился добить его.
Вечера спас гонг.
— Парень, — говорил ему секундант, — тебе не выиграть. Постарайся хотя бы проиграть ему по очкам. Не лезь к нему, уходи, не то он снова отправит тебя в нокаут. Остался один раунд. Продержись.
Вечер маневрировал, делая два шага назад, один в сторону, чтобы Будкевич не прижал его к канатам. Он чувствовал, что стал уставать. Будкевич все-таки достал его ударом в висок, правда вскользь, но Вечер это почувствовал. На несколько секунд ноги стали ватными, и он подпустил Будкевича к себе. Два его удара, которые были чувствительны даже сквозь руки, отбросили Вечера к канатам, а те, спружинив, откинули его обратно. Он неожиданно для себя налетел на Будкевича и поймал его в движении, в момент, когда тот находился на одной ноге. Будкевич отлетел назад, едва не свалившись. Это дало Вечеру возможность прийти в себя, а Будкевич, восстановив равновесие, собрался снова ринуться в атаку. Он не сомневался в своей победе. «Сейчас сомнет», — подумал Вечер.
Вокруг, как голодный зверь, выл зал. В этом поединке публика была на стороне Будкевича — здесь собрались почти одни москвичи. Отдельные выкрики и свист слились в сплошной рев.
Вечер, попятившись, сделал шаг назад, пошатнулся и непроизвольно опустил руки, открывая лицо. Это не укрылось от внимания противника, он понял, что Вечер спекся. На лице Будкевича появилась улыбочка. «Теперь ты мой», — говорила она. На этот раз Будкевич не спешил. Он примеривался, собираясь одним ударом покончить с делом и красиво завершить поединок, раз уж не удалось его красиво начать.
Вечер ждал, играя роль дичи, которую загнали. Он тоже примеривался. У него имелся только один призрачный шанс остановить Будкевича — ударить вразрез встречным, если, конечно, тот будет бить ногой, а не руками. Он машинально пробежал взглядом по залу, по лицам с открытыми ртами, которые в нетерпении что-то орали. «Если бы они хоть раз увидели себя со стороны, с ринга», — мелькнуло в голове у Вечера.
Будкевич двумя быстрыми шагами сократил дистанцию и резко вздернул колено. «Прямой», — понял Вечер и тоже выкинул вперед ногу, пуская ее по дуге. Он вложил в удар все свои силы, все, что у него осталось, ушел в этот удар всем своим весом, телом и всей сущностью, не думая о защите, и потому даже его руки вместе с ногой шли по дуге, внося свою лепту в этот удар, но и оставляя голову без защиты. Он здорово рисковал.
