Ивакин Геннадьевич - Десантура
-Ну... - Тарасов даже растерялся, а потом сообразил: - Переподготовка.
-Долго длилась?
-Четыре года. На второй год был назначен при курсах 'Выстрела' командиром роты.
-Какой 'Выстрел'?
-Высшая тактическо-стрелковая школа командного состава РККА имени Коминтерна 'Выстрел'. Переподготовка командного и политического состава сухопутных войск в области тактики, стрелкового дела, методик тактической и огневой подготовки. Командиром был комкор Стуцка Кирилл Андреевич. Арестован в тридцать седьмом...
-А дальше?
-Дальше не знаю. Наверное, расстрелян.
-Меня интересует ваша жизнь, - строго сказа лейтенант.
-Ах, вот как... Дальше я встретил в Москве Надю, женился, а потом был отправлен на Дальний Восток...
**
...Так бывает только в романах. Молодой млалей шагал по весенней, майской Москве, сверкая разговорами на новенькой гимнастерке. Девчонки весело хихикали в ответ на его взгляды. А он хмурил брови и старался казаться серьезным!
-Надя?!
-Извините?
Рыжая короткая прическа вразлет, тот же маленький носик...
-Я Коля... Простите, Николай Тарасов.
И совершенно по старорежимному кивнул:
-Девятнадцатый. Пермь. Муж. Помните?
Она, испуганно оглянувшись, схватилась за рукав гимнастерки.
-Пойдемте гулять, рука об руку, Вы не против?
И потащила его по асфальтовой дорожке вдоль пруда.
-Вы тот мальчик, да? Коля? С которым в машине ехала?
И почему он тогда не обиделся на мальчика? Может быть, ей было бы легче жить...
-Ваш муж собственной персоной!
Она засмеялась и сжала его локоть.
Какой-то пожилой брюнет, сидящий на скамейке, неодобрительно поджал губы и сжал свою трость. Правый глаз его был черный, левый почему-то зеленый. Сидящий же рядом со стариком лысый мужчина посмотрел на них печально. Впрочем, выходной, на Чистых Прудах сегодня половина Москвы отдыхает. Кого только тут нет...
-Вы уж простите меня Коля, что я так по-хамски себя повела тогда. Ударила вас наганом...
-Хм... Хорошо не пристрелили... - улыбнулся он.
Надя виновато посмотрела на лейтенанта. Господи, какие глаза... Батюшка бы велел перекреститься...
-Мороженое, кому мороженое? - внезапно подкравшись, заорала почти в ухо Тарасову тетка с ящиком холодной сладости.
Они взяли по шарику ванильного - оказалось, что ванильное они оба больше любят - и зашагали дальше.
Когда рядом не было людей, Надя рассказывала о себе.
Дочь золотопромышленника Келлера зачем-то вступила в партию эсеров. Хотела освобождать народ от царского ига. Было-то ей всего семнадцать... А вот понесло же за счастье народное... В восемнадцатом расстреляли семью. Маму, отца, двух братьев и сестричку... Из-за нее и расстреляли. В ЧК узнали, что дочь осталась в боевой организации и даже принимала участие в восстании Савинкова в Ярославле. Это были страшные дни...
Город полыхал ровно в аду. Обложенный со всех сторон красными войсками. Вырваться удавалось единицам. Наде повезло...
Месяц она отсиживалась в лесах, прячась от чекистов. Иногда притворялась тифозной больной, ради этого пришлось подстричься.
-Да, я помню. Волосы у тебя короткие были. Как у мальчика, - осторожно улыбнулся Николай.
-Да... С тех пор так и не отросли. Хотя сейчас так модно...
Перекладными она отправилась в Сибирь. Где на поезде, где на телегах, а потом на санях, а где и пешком.
Добралась только до Перми, где ее и свалила испанка... А встала на ноги, когда двадцатидевятилетний белый генерал Пепеляев уже отступал обратно, к Уральскому хребту.
-Я помню... Ты тогда грозилась ИМ - выделил Николай голосом слово - мандатом...
Надя засмеялась:
-Это был листок из 'Арифметики' Магницкого...
-Да ладно? - удивился млалей. - Там же печать была! Я же видел!
Девушка захохотала:
-И ты тоже поверил? Это был библиотечный штамп!!
-Поверил! - глупо улыбаясь, ответил он, А если бы они не поверили? Если бы грамотный среди них оказался бы?
-Если... Тогда бы мы с тобой тут не гуляли!
Он взял ее ладошку и осторожно погладил. Она посмотрела ему в глаза. Но руку не отняла. Мимо пробежала веселая девчушка с воздушным шариком.
-А потом я сбежала. А ты?
-Я тоже... И больше не вернулся к белым.
-Я вернулась в Москву. Как-то жила, сама не понимаю как. Но вот жила.
-А сейчас?
-И сейчас как-то живу. Работаю в паровозной газете 'Гудок'. А ты?
-А я, как видишь...- он одернул гимнастерку.
-И что, тебя бывшего белогвардейца взяли в Красную Армию?
-Да у нас половина воевала то у красных, то у белых, - настала очередь смеяться Коли.
-Смотри... Церковь открыта... Давай зайдем? Не боишься?
-Кого мне бояться? - удивился Тарасов.
-Ну, ты же красный командир!
-Ну и что? Красный командир не должен никого бояться!
-А меня боишься?
-Немного...
-Пойдем!
Через час они повенчались...
**
Младший лейтенант Митя Олешко шепотом материл упавшего на снег бойца. Упавшего и ни как не желавшего вставать. Мелкий снег хлестал пургой по щекам, красноармейца заносило снегом.
-Вставай, сука ты такая, вставай! - командир минометного взвода первого батальона бригады уже собрался снять лыжное крепление и пнуть упавшего бойца, как тот зашевелился, стряхивая снег.
-Я вам не какая и не сука, товарищ командир и нечего лаяться! Я, между прочим, сюда по призыву комсомола пришла!
Олешко слегка ошалел. Боец оказался девкой.
-Ты кто такая? Откуда, твою м... - младший лейтенант едва сдержался от ругани.
-Не надо лаяться! Я же просила... - девка схватила млалея за протянутую руку и встала. - Ну, упала, ну подумаешь...
-Лейтенант, ты идешь? - донесся приглушенный крик из темноты. Взвод уходил по лыжному следу в темноту демянских болот.
-Сейчас, - так же полушепотом крикнул млалей. Пурга пургой, а немцы где-то тут... - Слышь ты, баба, объясни кто такая?
-Техник-интендант третьего ранга, Довгаль! - козырнула девчонка и едва опять не упала в сугроб. Млалей ее удержал за руку. - Переводчица я, из первого батальона.
-Митя... Олешко... Младший лейтенант Олешко! Так я тоже из первого. Командир пульвзвода. Ты откуда тут взялась-то? - удивился лейтенант, глядя в карие глаза.
Наташа, на мгновение, прижалась к груди Мити. Пошатнулась снова? А потом они пошли по лыжне вглубь демянского котла
-А нас тут четверо! В каждом батальоне переводчица. Любка Манькина вон в четвертом, а я что хуже, что ли? Нам Тарасов говорил, мол, оставайтесь, а мы - нет! - пошли! А как не пойти? Война же!
-А чего лежала-то? - краешком рта улыбнулся Олешко.
-Споткнулась, а все мимо идут, мимо. А я встать не могу, тяжело, думаю ну все. Подведу сейчас батальон. Отстану. Ты первый, кто меня поднял, ага!
-А я тебя раньше не видел... - посмотрел на Наташу младший лейтенант.
-А нас подполковник прятал. Вон вас сколько. Красавцы. Все на подбор. Три тыщи почти, а нас всего четверо. Вот и спрятал, чтобы девки не блазнились! Да ты не думай, я не такая! Мы все не такие!
-А я и не думаю, - буркнул Олешко.
Но техник-интендант третьего ранга не услышала его за очередным порывом ветра.
-Ладно, сама я дальше...
Она оторвалась от крепкой руки младшего лейтенанта и побежала вперед, догонять своих, наверное...
4.
-Дальше я встретил в Москве Надю, женился, а потом был отправлен на Дальний Восток...
-В каком году вас арестовали? - спросил фон Вальдерзее.
-Летом тридцать седьмого.
-А какова причина?
-На Дальнем востоке я был адъютантом командующею байкальской группой Дальневосточной армии у полковника Горбачева. Горбачев же до этого работал в военной миссии в Германии. Руководителем ее был соратник Тухачевского Путна.
Немец прошелся по комнате, разминая затекшие мышцы. Подошел к окну. Посмотрел на улицу. И задал неожиданный вопрос:
-Как вы считаете, заговор Тухачевского действительно был? Или это параноидальные страхи Сталина?
Тарасов удивился:
-Лично я не знаю. Тогда я был всего лишь майором.
-Но ведь вы были адъютантом, и какая-то информация до вас все же доходила?
-Герр обер-лейтенант, Вы плохо себе представляете нашу жизнь...
Тарасов вдруг задергал щекой.
А лейтенант вдруг наклонился над старым столом.
-Не понимаю вас, господин Тарасов.
-И не поймете, герр обер-лейтенант...
-Нихт ферштеен...
Тарасов грустно посмотрел на Вальдерзее. Шмыгнул. Потер спадающую на левую бровь повязку...
**
-А как ты думаешь? Это моя страна! Понимаешь? Ленин, Сталин, Троцкий, даже Николашка! Причем тут эти говнюки, а?
Николай так шарахнул по столу стаканом, что кот сбрызнул с кухни в комнату.
-Коль, ты не горячись так. Ты майор?
-Майор. Что это меняет?
-Все, Коля, все меняет, - полковник Горбачев махом кинул в себя полстакана кваса, запивая горький водочный вкус, горько осевший на корне языка. - Ты - майор. Ты старший. Так это с латыни переводится?
