Елена Караваешникова - Офицеры
— Абсолютно. Заметьте, мы с вами уже в диалоге. Я вас заинтриговал и могу продолжать игру с вами, очаровывая и побуждая вас продолжить интересный разговор. Понимаете? Я уже подготовил почву для вербовки. Тема гороскопов и нумерологии — одна из самых действенных для установления контакта с объектом вербовки. С дамами это практически гарантия успеха. Попробуйте проверить в ближайшее увольнение.
Совет был хорош, но увольнения выпадали редко. Вначале не хватало ни свободного времени, ни сил, чтобы тосковать по прежней вольной жизни, а потом — и Гайдамак, и Осоргин, каждый по-своему, вдруг стали ощущать, что прежний мир отдаляется от них, становится похожим на пустынный мираж. Или, может быть, это они сами постепенно отчуждались от обычной жизни за пределами «Пансионата», сузив размеры личной вселенной до территории учебного комплекса.
Очередное увольнение Сашка Гайдамак решил использовать для того, чтобы помочь матери, занявшись запущенным хозяйством. Ей выписали в лесопарковом хозяйстве машину дров. Здоровенную кучу березовых чурбаков свалили на заднем дворе. Сашка брал их из этой кучи и в три-четыре удара топором раскалывал на поленья, а мать складывала их в поленницу. За сеткой суетились рыжие куры. Посаженный на цепь лохматый пес ловил от скуки блох. И вдруг из-за забора, с соседнего двора раздался пронзительный женский крик:
— Ах ты сволочь проклятая!.. Чтоб ты сдох наконец, пьянь проклятая!.. Сгорел бы уже совсем от своей водки!..
Сашка напрягся. Кричала Нинка, его первая любовь еще со школьной скамьи. Крик Нинки перешел в визг:
— А-а-а!.. Помогите!.. Убивают!.. Гайдамак всадил топор в колоду.
— Сашка! Сашка, не вмешивайся! — пыталась остановить его мать.
Но Гайдамак уже перемахнул через забор. Пес рванулся за ним, но цепь отбросила его назад, и он зашелся лаем, добавляя шума в скандал.
Гайдамак ввалился в заросли крапивы и одичавшей смородины по другую сторону забора. Выбираясь из кустов, он увидел Нинку, которая гнала по двору Каляя, охаживая его граблями. Нинка орала, Каля и молча терпел удары. На беду свою он споткнулся, упал, и Нинкины грабли настигли его. Каляй втянул голову в плечи и закрылся руками.
— Нинка, Нинка, не надо… Хребтину ведь поломаешь… — жалобно подвывал пьянчуга.
Нинка замахнулась в очередной раз, но Сашка успел перехватить грабли. Нинка яростно смотрела парню в глаза из-под растрепанных русых прядей и молча дергала из его рук грабли. Каляй, сидя на земле, снизу вверх наблюдал за их молчаливой борьбой, как за схваткой богов. Нинка наконец отпустила грабли.
— А ты чего в чужой двор лезешь? Тебе чего здесь надо?
Сашка на всякий случай отбросил грабли подальше.
— Сама же орала «помогите».
— Не нужна мне теперь твоя помощь, Саша. Из-за тебя у меня такая жизнь. С шестнадцати лет ты мне мозги канифолил. Со зла на тебя за него замуж выскочила.
— Я виноват, что ты меня не дождалась?
— Тебя дождешься. Ты и сейчас неизвестно где шатаешься.
Гайдамак посмотрел в ответ серьезно и упрямо.
— Прости, — повернулся и пошел к калитке. Он спиной чувствовал, что Нинка смотрит ему вслед с той ненавистью, в которую от обиды превращается любовь.
— Нина, ну не смотри ты на него так, — заскулил Каляй. — Ты же у меня единственная, росиночка моя, зорька ясная. Я же люблю тебя.
Осоргин провел субботний вечер на вечеринке, устроенной Артуром по случаю отъезда в Нью-Йорк, где ему предстояло влиться в ряды сотрудников советского представительства в ООН. Гуляли в ресторане в Архангельском. Артур был с женой. За год, прошедший после окончания института, он расстался со своей прежней подружкой и женился на дочери сослуживца отца — сотрудника МИДа. Егор приехал на вечеринку с Лерой.
Из Архангельского он повез ее к себе на Ломоносовский проспект. Машина въехала во двор огромного жилого дома в сталинско-имперском стиле. Егор аккуратно извлек Леру из машины. Она была пьяна, но не столько от вина, сколько от близости Егора, от радостного предвкушения огня, который обещала ей ночь с ним. Виделись они теперь редко, но от этого влечение друг к другу стало еще более острым и жадным.
Целоваться они начали еще в лифте, а когда кабина остановилась, выскочили на лестничную площадку растрепанные, пьяные от желания. Не выпуская Леру из объятий, Егор открыл дверь. Едва переступив порог, они дали волю обуревавшим их чувствам. Лера, прижавшись к Егору всем телом, закинула ему на шею красивые смелые руки. Целуя ее, Егор вдруг почувствовал, как она дернулась и руки, обещавшие столько сладких минут, соскользнули с шеи и уперлись в грудь, отталкивая его. Он с удивлением и неудовольствием оторвался от ее губ, чтобы посмотреть ей в лицо, но тут увидел в зеркале за спиной Леры отца. Генерал Осоргин стоял на пороге своей комнаты.
— Здравствуйте, Алексей Федорович, — пробормотала Лера.
— Здравствуйте.
Осоргин с иронией наблюдал, как удивление сменяется на лице сына раздражением и разочарованием.
— Папа? Я думал, ты на даче.
— Я приехал повидаться с тобой. Иван Георгиевич сказал, что ты получил увольнительную.
— Я сейчас провожу Леру.
— Предложи девушке хотя бы чаю.
— Что? — не понял Егор.
— Я говорю, чаю барышне предложи. Егор зло усмехнулся:
— Не стоит. Уже поздно.
Лера первой выскочила за дверь. Егор догнал ее уже у лифта. Он попытался обнять девушку, но она оттолкнула его.
— Не сердись. Я не знал, что старик примчится с дачи. — Егор поймал руку Леры и потянул девушку за собой вверх по лестнице. — Идем.
— Куда?
— Сюда. Я тебе сейчас покажу.
— Что? — удивилась Лера.
Они взбежали наверх и остановились на площадке между лестничными маршами. Здесь в углу стоял старый диван, а возле него консервная банка с окурками. Егор сел на диван и потянул Леру к себе.
— Давай здесь.
— Здесь? Ты с ума сошел? Неудобно, — возмутилась Лера, имея в виду, что заниматься сексом на лестничной площадке вульгарно, пошло и совсем не соответствует ее представлению о прекрасном.
— Еще как удобно. Проверено, — ответил Егор, подразумевая совсем другое.
— Егор, прекрати. Я не хочу.
— А я хочу! Хочу тебя прямо сейчас. Ну иди же ко мне. Давай как в последний раз.
Егор был уверен, что девушка уступит. Он с силой притянул ее к себе, пытаясь уложить на диван, но Лера вырвалась и влепила парню звонкую пощечину.
— Нет, ты все-таки дурак, Осоргин, — заявила она, одергивая задравшуюся юбку, и побежала вниз по лестнице.
Егор, потирая щеку, прислушивался к стуку ее каблуков.
В воскресенье вечером он вернулся в «Пансионат». Сашка Гайдамак тоже уже приехал из своей деревни и раскладывал в шкафу вещи, выстиранные матерью. На столе стояла банка соленых огурцов.
— Здорово, — сказал Егор, бросая на кровать спортивную сумку. — Ну как?
— Что как?
— Как провел выходные?
— Тоска. В следующий раз останусь здесь. Отдохну, позанимаюсь. А ты как?
Осоргин усмехнулся.
— Ничего, — сказал он и потер щеку.
5
— Он где-то здесь.
— У нас три минуты, чтобы найти его. Иначе не успеваем.
— Давай в темпе вальса! Я — юг, ты — север.
Вооруженные автоматами парни в черных комбинезонах разошлись в разные стороны и начали прочесывать непролазный на первый взгляд участок леса. Вид поваленных друг на друга елей наводил на мысль о катастрофе вроде падения тунгусского метеорита. Передвигаться здесь можно было, только прыгая по скользким, качающимся бревнам или пролезая под ними. Задачу осложняли дефицит времени и тяжелые рюкзаки за спиной. Но прежде чем добраться до этого «объекта» на тренировочном маршруте, Осоргину и Гайдамаку пришлось буквально проламываться через искусственные препятствия, проползать под рядами колючей проволоки, натянутой на высоте сорока сантиметров над землей. По ним стреляли, закидывали взрывпакетами. На них охотились другие курсанты, получившие задание поймать «диверсантов».
— Егор, я нашел жмура! — заорал в буреломе Гайдамак. — Топай сюда быстро!
Перескакивая через поваленные деревья, Осоргин ринулся на голос напарника.
Гайдамак настороженно рассматривал лежащего в кустах жмурика — манекен, сделанный из старого прыжкового комбинезона воздушно-десантных войск. Изображающий труп парашютиста жмурик выглядел вполне реалистично. Комбинезон был залит побуревшей «кровью», сквозь дыры черной маски, натянутой на голову, смотрели нарисованные глаза.
— Жмур может быть заминирован, — сказал Гайдамак.
Осоргин бросил взгляд на часы.
— Рисковать не будем, — сказал он, — вытаскивай веревку.
Гайдамак выдернул из-под верхнего клапана рюкзака напарника моток веревки. Парни накинули петлю на десантный ботинок жмурика и, приготовившись к взрыву дымовой шашки или еще какому-нибудь сюрпризу, сдернули его с места и на всякий случай протащили немного по земле. Но жмурик никак не проявил себя.
