Сергей Зверев - Идущие напролом
На небольшом пятачке перед гостиницей толпились офицеры. Вид у всех был, что говорится, убитый. Измученные духотой лица, уставший взгляд, осиплые голоса.
— Чего собрались? — удивился Олег, мечтавший снять куртку и ополоснуться. С водой были проблемы. Утром ее привозили в канистрах и распределяли по номерам.
— Угрюмов совсем спятил, — раздался расстроенный голос Бобуркова.
— Чего он снова задумал? — насторожился Олег.
— Сказал, что сейчас построение, после которого он проверит порядок в номерах.
— Офонареть! — протянул Олег.
— Не много ли он на себя берет?! — стал возмущаться Комасов. — Понимаю, был бы при погонах. А так…
— Дурдом, — вздохнул кто-то.
— Идет!
Олег посмотрел на выход из гостиницы. Из полумрака коридора появился силуэт человека, который по мере приближения приобрел черты изрядно пьяного Угрюмова. На этот раз чиновник вырядился в военную форму без знаков различия.
— Выдрыхся за день, — констатировал Монах. — Теперь измываться будет.
— Может, отправить его куда подальше? — предложил Широков. — Имеем право.
— Отправь, — великодушно разрешил Бондаренков.
Между тем Угрюмов вышел на крыльцо. Увидев подчиненных, напыжился, однако тут же сошел с лица на нет, побледнел и схватился за грудь.
— Неужели поплохело? — обрадовался кто-то.
Однако чиновник справился с ощущениями, одернул курку и округлил глаза:
— Строиться!
— Может, хватит глумиться?! — взорвался Бондаренков. — После ужина еще подготовка материала к завтрашним занятиям. Темы новые, нужно конспекты писать.
— А кто сказал, что будет легко? — вытянув губы, протянул Угрюмов.
— Становись! — нехотя скомандовал Бондаренков.
Офицеры построились в две шеренги. За инструкторами встали переводчики.
— Когда угомонится? — прошептал стоящий позади Олега Монах.
— Надо ему бабу найти! — хохотнул кто-то.
Между тем Угрюмов вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и развернул:
— В соответствии с утвержденным планом я должен проводить с вами политическое информирование…
— Чего? — протянул кто-то.
— Это что еще за план? — недоумевал Бондаренков.
— А как вы думали? — вскинул помутневший взгляд Угрюмов. — Здесь вам не курорт.
— Это мы уже поняли, — вздохнул Селин. — Скорее, вытрезвитель.
— Разговоры в строю! — Угрюмов громко икнул. — Не забывайте, находимся вдали от родины…
— Надо что-то срочно с ним решать, — проговорил Монах.
У Олега появилась идея.
— Послушай, он сейчас спал?
— А чего ему еще делать?
— Ты заметил, что у него уже провалы в памяти?
— Конечно, — удивился вопросу Монах. — Почему спросил?
— Сейчас восемь вечера, — стал рассуждать Олег. — Может, превратим их в утро?
— Как? — не понял Монах.
— Главное, чтобы парни все поняли. — Олег посмотрел на Угрюмова. — Эдуард Иннокентьевич!
— Что? — пытаясь всунуть сложенный вчетверо листок в нагрудный карман куртки, Угрюмов подался вперед.
— Может, вы политинформацию на вечер перенесете? — Мы только с завтрака, сейчас в учебный центр ехать.
— С завтрака? — округлил глаза и рот Угрюмов и поднес к глазам часы: — Как это?
— Как положено утром! — раздался голос Суханова, который с ходу сообразил, в чем дело, и подыграл Олегу.
— Я что… — Угрюмов не договорил, а развернулся и посмотрел в сторону нырнувшего за деревья солнца.
— Сработало! — с восторгом проговорил Монах. — Ему сейчас кажется, что оно только взошло.
— Утро! — между тем констатировал Угрюмов и безвольно уронил руку вдоль туловища: — А почему вы еще здесь?
— Так вот и я о том же! — обрадовался Олег и, не дожидаясь команды, направился в общежитие.
Глава 6
Предложение
Демон передвинул слона и объявил:
— Шах!
— Опять! — с досадой воскликнул Сергеич.
— Не опять, а снова, — проговорил Демон.
За три дня шахматы изрядно надоели. Но в рассчитанной на двоих палате делать было нечего, и Демон, скрепя сердце, двигал фигуры, тем самым скрашивая одиночество Сергеичу. Пенсионер неделю назад свалился на даче с лестницы и уже готовился к выписке.
— А мы пойдем, — Сергеич занес руку над доской.
Двери открылись, и в палату вошла медсестра и какой-то мужчина с папкой.
«Полицейский», — догадался Демон.
— Вот ваш Демьянов. — медсестра показала рукой на Василия.
— Капитан Устинов, — представился мужчина. — Не спрашиваю, готовы или нет общаться. И так вижу…
— Мало ли что вы видите? — проворчал Демон. — Только я уже все рассказал вашему коллеге.
— Он проводил предварительное расследование, — полицейский посмотрел на Сергеича. — Вы нас можете оставить наедине?
— Не уходи, Сергеич, я боюсь! — пошутил Демон.
— Могу, конечно! — засуетился сосед по палате и вскочил из-за стола.
Полицейский сел на его место.
Сергеич взял шахматную доску и осторожно переставил на тумбочку.
— Как самочувствие? — спросил Устинов, дождавшись, когда за Сергеичем закроется дверь.
Демон со скучающим видом уставился в окно:
— Не дождетесь…
— Перескажите обстоятельства дела, — попросил полицейский и выложил из папки на стол бланк протокола допроса.
— А чего их пересказывать? — Демон пожал плечами. — Шел себе, никого не трогал…
— Фамилия, — перебил полицейский.
— Чья? — спросил Демон.
— Представьтесь, пожалуйста, — уточнил полицейский. — Таков порядок.
— Я вообще-то претензий ни к кому не имею, — заявил Демон.
— А это уже неважно.
— Из-за характера ранения? — попытался угадать Демон. — Так я упал на торчащий из земли металлический предмет.
— Пошутить решил? — глядя исподлобья, спросил полицейский. — Зря. В твоем положении я бы не веселился.
— С чего бы это? — удивился Демон, одновременно почувствовав, что полицейский не врет.
— А с того, что двоих избитых тобой человек признали потерпевшими, — ошарашил Устинов.
— Как это? — опешил Демон.
— Просто, — довольный произведенным впечатлением, полицейский выдержал паузу и вздохнул: — Согласно уголовно-процессуальному кодексу.
— Это как понимать? — изумился Демон. — Меня порезали, а теперь еще и в тюрьму собираются упрятать?
— Ты же только что сказал, что упал! — напомнил полицейский. — И эта версия вполне правдоподобна.
— В каком смысле?
— Нет прямых доказательств того, что это сделали люди, с которыми у вас был конфликт в проезде, — продолжал удивлять полицейский. — Ведь оказавшиеся сразу после драки на месте врачи «Скорой помощи» не обнаружили у вас ранения…
— Офонареть! — по складам проговорил Демон. — Выходит, я его сам себе нанес, после того как этих уродов в больницу забрали?
— Врач «Скорой помощи» утверждает, что осматривал вас, — стоял на своем полицейский.
— Правильно! — воскликнул Демон и сел. — Он теперь из кожи будет лезть, чтобы не оказаться на скамье подсудимых по статье оставления человека в опасности и служебный подлог!
— Проверка показала, что пока его не в чем обвинить, — проговорил полицейский. — И не оставлял он вас вовсе, а сообщил ехавшей следом машине. Просто ваша подруга увезла вас до ее прибытия.
— Вы мне лист бумаги не дадите? — спросил Демон.
— Чистосердечное собрался писать? — с иронией спросил полицейский.
— Пока заявление об отказе от лечения, — признался Демон.
— Зачем?
— В таких случаях в бега подаются, — пошутил Демон.
— Получите вы листок, — пообещал Устинов. — Только сначала расскажите ваше видение произошедшего.
Едва за полицейским закрылась дверь, Демон стал собираться.
Вошел Сергеич.
— Ну что, продолжим?
— В другой раз, — пообещал Демон, укладывая в сумку привезенные женой книги.
— Ты никак домой собрался? — удивился Сергеич.
— Пока я с тобой тут прохлаждаюсь, меня добрые люди в тюрьму упечь собираются, — объяснил Демон и застегнул сумку.
— Это за что?
— Как говорится, был бы человек, а статья найдется, — отшутился Демон.
Как оказалось, полицейский был не последним визитером. В коридоре проходной Демон нос к носу столкнулся с Федосовым.
— Мама дорогая! — не удержался и воскликнул Демон.
— Ты куда собрался? — спросил Федосов, отвечая на рукопожатие.
— Домой.
— Значит, чуть не разошлись? — подытожил Федосов.
— Ты здесь каким ветром? — на всякий случай спросил Демон.
— К тебе.
— Как узнал, что я здесь? — недоумевал Демон. — Или у тебя за время службы командиром группы материнские чувства проявились?
— Ты все такой же оболтус! — сказал Федосов, словно родитель, встретивший своего сына после длинной разлуки. — Когда взрослеть начнешь?
