Андрей Бадин - Трибуналу не подлежит
– Ясен хрен. – Полковник взглянул на начинающий розоветь горизонт. За поисками они не заметили, что прошло два часа.
– Надо взять ноутбук, – решил Петрович и полез в «Волгу». Вынул портативный компьютер, включил его и открыл файл видеозаписи места преступления. Следственная бригада засняла все на видеокамеру, и теперь Семенов шел по берегу с компьютером в руках и видел на дисплее следы автомобильных покрышек.
Потом пошел в лес – на место взрыва – и стал сверять запись с собственным восприятием. Остановился в эпицентре и взглянул на дисплей. На экране был почерневший, обгоревший остов машины. Ее модели было не разобрать. Только в лаборатории эксперты определили, что это был американский паркетный внедорожник «Гранд Чероки». А на видеозаписи были различимы лишь кузов, остатки мотора да несколько железных скелетов сидений. Двери, капот, багажник и люди разлетелись на двадцать шагов в округе.
– Да, круто приложили, – покачал головой Семенов.
– Даже трупов не осталось. Только куски. – Говоров поморщился.
– Кто-то очень хотел, чтобы их не опознали.
– Какой эквивалент?
– Больше килограмма. Может, два. Причем взрывчатку заложили не одним куском, а частями, чтобы направить взрывы один на другой. Тогда создается избыточное давление и убойная сила увеличивается в несколько раз.
– Мафиозные разборки? – спросил не посвященный в дело Говоров.
– Нет, тут хуже.
– Хуже?
– Возможно, терроризм, – полковник сплюнул на песок и захлопнул компьютер. Походил по лесу, потом вышел на берег и осмотрелся. – Как все было? – спросил он сам себя и сам же ответил: – А так. Они приехали сюда на фуре, стояли и ждали кого-то. Курили. Окурки найдены… Кто-то приехал. У них была беседа. На какую тему – мы никогда не узнаем. В итоге джип уехал в лес и взорвался вместе с пассажирами, а фура отвалила в другую сторону. Но если джип взорвали, то, значит, перед этим его заминировали. Но известно, что джип не принадлежал ни одному из офицеров. Значит, трое приехали на фуре, а их убийцы на джипе. Потом в него сели трое и уехали себе на погибель. Они поменялись машинами. Но зачем? – Полковник прохаживался по берегу взад-вперед и держал компьютер под мышкой, как профессор книгу.
– У погибших обнаружили «калашников», на них были бронежилеты – значит, они опасались того, с кем встречались. У них был обнаружен «дипломат» с фальшивыми долларами. Выходит, Максим, за фуру им всучили фальшивые деньги и могли отпустить с миром, но их уничтожили.
– Может, у них произошел конфликт?
– Не похоже. Была бы перестрелка, следы огневого контакта – стреляные гильзы, рожки, пули в трупах… Но ничего этого нет. Получили деньги, не подумали, что заказчик их уничтожит.
– Когда это произошло?
– Рыбаки на карьере и дачники сказали, что взрыв произошел примерно в час ночи. Многие видели вспышку и слышали сильный грохот. Так в деле написано.
– Но никто не видел происшедшего.
– Нет. Может, и видели, но опера из областного отдела не очень дотошно этим занимались. Списали на бандитизм.
– Да, каждый день кого-то стреляют, взрывают, все привыкли…
– Что и скверно. Жизнь каждого человека священна, и никому не дано ее отнимать. Никому. Ладно, тут больше делать нечего, поехали посмотрим сожженную фуру. Она в лесу, в десяти километрах отсюда.
Муровцы сели в машину и за десять минут домчали до того места, где на опушке покоились останки «КамАЗа».
Мужчины подошли поближе к большому черному пятну. Огонь уничтожил здесь все в радиусе двадцати метров. В центре этого круга на обгоревших дисках стояла та самая фура. Она сгорела дотла, даже капот и крыша расплавились. Естественно, никаких следов в машине и вокруг нее не обнаружили.
– Она была на берегу? – спросил Говоров.
– Да, – ответил полковник. – Сумели идентифицировать отпечатки протекторов с берега и вот с этой обочины. – Он указал на пологий съезд с трассы. – Покрышки сгорели, но следы-то остались. Причем, по заключению эксперта, на берегу отпечатки значительно глубже, чем здесь, – значит, там она стояла груженая, а здесь уже пустая.
– По наклону колес определили?
– Да, по углу наклона колес и по ширине следов покрышек. Под весом они сильней сплющиваются. Определили также, что вес груза был примерно тонна. Может, чуть больше.
– Что в ней везли? – полюбопытствовал Говоров.
Он давно понял, что Семенов не хочет посвящать его в детали дела, но все же решил спросить. Ему было интересно, ради чего довольно ленивый полковник сорвался с места и ближе к вечеру рванул осматривать давно обследованное и запротоколированное место преступления.
– Черт его знает, – сухо ответил Петрович, но для себя решил: «Везли какое-то оружие. А если среди ночи крупным чинам воинской части дают чемодан с полумиллионом долларов, значит, речь идет не о пяти ящиках с автоматами Калашникова. Тут что-то крупное. Может быть, даже ракета. Надо определить, каков ее вес плюс вес упаковочной тары. Ее, если это была именно она, небось не целиком транспортировали, а по частям. Иначе как могли на дороге без крана перегрузить ее из одной машины в другую? А почему без крана, – подумал полковник, – может, кран был, или погрузчик, или несколько человек».
От этих мыслей полковнику стало не по себе. Он не знал, какую ракету могли заполучить покупатели, но от одной мысли, что кто-то ее купил, ему стало дурно. То, что недобросовестные вояки ее сперли и продали, у него удивления не вызывало. В России воруют все, от патронов до самолетов, и ракету тоже могли украсть и продать. Но вот кто решился ее приобрести, кому она понадобилась?
«Для чего она им?» – Петрович нахмурился и помрачнел.
Солнце уже садилось за горизонт. Небо покраснело, и на медленно плывущих облаках появились розовые отсветы. Хотелось смотреть на небо долгие-долгие часы. Но оперативники народ занятой, поэтому они сели в прокаленную дневным солнцем черную «Волгу» и помчались в Москву.
– Утром поеду в воинскую часть, – сказал Семенов. – Составишь мне компанию?
Максим ответил:
– Если позовете. Но, как я понял, я вам не очень-то нужен.
– Не обижайся, я и сам толком ничего не знаю. Вот пытаюсь докопаться до истины. Вместо Феди Гращенко.
Глава 4
В просторном кабинете руководителя Департамента контрразведки генерала Алексея Ивановича Парамонова в этот поздний час было полутемно. Настольная лампа освещала лишь большой стол, бумаги на нем да выхватывала из тьмы часть клавиатуры компьютера и белые корпуса нескольких правительственных телефонов.
Усталый сонный хозяин восседал в большом кресле и из последних сил просматривал бумаги. Глаза его слипались, голова клонилась к столу, но он усилием воли вновь и вновь поднимал ее, заставлял непослушные веки не наливаться свинцом.
Генерал уткнулся бы носом в бумаги и точно задремал, но на столе противно и резко запищал селектор. Парамонов выпрямился, нажал на кнопку и глухо произнес:
– Да.
Звонил заместитель – генерал Левин – и просил принять его для донесения.
– Заходи, – ответил босс и снял палец с кнопки. Затем вызвал адъютанта и попросил приготовить две чашки крепкого кофе.
– Может, поможет, – прошептал он, когда офицер удалился.
Александр Николаевич пришел через пять минут и сел в кресло напротив стола. Положил перед собой красную папку с накладным металлическим гербом ФСБ на фасаде. В папке у него ничего не было, даже чистых листов, но Левин всегда носил ее с собой для солидности. Никто же не станет проверять, пустая она или нет.
– Ну, чего пришел? – спросил Парамонов, стараясь пересилить зевоту.
– Хват начал действовать, вот так.
– Вот как!
– Хват запросил дело, поехал на место преступления и провел там несколько часов. Читал материалы, просматривал записи.
– И все?
– Пока все. Завтра…
– Сегодня, – поправил Парамонов, – уже два часа ночи.
– Значит, сегодня он поедет в воинскую часть и будет расследовать там.
– Ну что же, как мы и предполагали, он заинтересовался нашим сообщением, но приведет ли это к тому результату, который мы ожидаем?..
– По поводу Михайлова?
– Именно.
– Не знаю, но думаю, что предпосылки есть.
– А что по нашему расследованию? – Директор взял чашку и отпил немного уже остывшего кофе.
– Работаем по всем направлениям, но пока безрезультатно. Погибшие Фокин и его друзья чисто все проделали. По документам ничего не пропало. Все ракеты там, где и должны быть: действующие – на боевом дежурстве, а те, что должны быть списаны и уничтожены, – списаны и уничтожены. Есть акты об уничтожении, подписи большого числа проверяющих… В общем, все процедуры соблюдены в строгости и строжайшей секретности. Если они ее украли, то сделали это гениально.
– Да, догадываюсь. Они, видимо, долго готовились. Может, месяц, а может, и год.
– Но мы раскопаем. Не могли они следов не оставить, не могли. – Левин допил кофе и поставил розовую фарфоровую чашечку с золотистым ободком и алой розочкой на борту на такую же симпатичную тарелочку.
